Искатель. 1965. Выпуск №2
Шрифт:
— Очень похоже. Человек, идущий на преступление, хлопает дверью, чтобы разбудить всю квартиру! А что же они говорят об исчезновении камней?
— В поисках бериллов они еще и сейчас выстукивают стены и обследуют мебель.
— Не пытались ли они искать обломок диадемы вне дома?
— Разумеется. Они проявили огромную энергию. Весь сад был тщательно обыскан, но, к сожалению, безрезультатно.
— Теперь, дорогой мистер Холдер, — сказал Холмс, — позвольте спросить вас, разве вам не ясно, что все это дело гораздо сложнее, чем предполагаете и вы и полиция? Вам абсолютно все кажется ясным, в том числе и вина вашего сына.
— Но тогда что нее могло произойти?! — воскликнул банкир с жестом отчаяния. — Если его намерения были чисты, то почему он молчит?
— А вот это уже наше дело разгадать загадку, — ответил Холмс. — А теперь, мистер Холдер, отправимся вместе с вами в Стритхэм, чтобы поближе познакомиться с деталями.
Мой друг настоял, чтобы я сопровождал их в этой поездке. Впрочем, это соответствовало и моим желаниям.
Всю дорогу Холмс молчал. Погруженный в глубокое раздумье, он сидел, опустив голову на грудь и надвинув шляпу на самые глаза. Наш клиент, казалось, воспрянул духом от слабого проблеска надежды. Он даже пытался завести со мною разговор о своих банковских делах.
После непродолжительной поездки по железной дороге и еще более короткой прогулки пешком мы добрались до Фэрбенка — резиденции нашего клиента.
Фэрбенк — большой квадратный дом из белого камня. Он был расположен несколько в стороне от большой дороги. Проезд для экипажей к массивным железным воротам тянулся через занесенную снегом лужайку. Направо были заросли кустарника, за ними — узкая тропинка, ведущая к кухне. Ею пользовались поставщики продуктов и обслуживающий персонал. Налево — дорога к конюшне.
Холмс не вошел в дом вместе с нами. Он стал медленно обходить его вокруг, мимо фасада, по дорожке, которая вела на кухню и далее через сад в сторону конюшни. Он отсутствовал так долго, что мистер Холдер и я, не дождавшись его, направились в столовую и молча уселись у камина.
Внезапно дверь отворилась, и в комнату бесшумно вошла молодая леди. Она была несколько выше среднего роста, стройная, с темными волосами и глазами. Последние казались еще темнее на фоне очень бледного лица. Я никогда еще не видел такой мертвенной бледности. Губы были совсем бескровны, глаза заплаканны. У меня сложилось впечатление, что ее горе глубже, чем у мистера Холдера. Черты лица говорили о сильной воле и огромном самообладании Не обращая на меня внимания, она подошла к дяде и нежно провела рукой по его волосам.
— Вы дали распоряжение об освобождении Артура, отец?
— Нет, моя девочка, дело должно быть доведено до конца.
— Я так уверена в невиновности Артура. Сердце подсказывает мне это. Я твердо знаю, что он не совершал преступления.
— Но
— Возможно, его обидело ваше подозрение.
— Как мог я не заподозрить его, когда застал с диадемой в руке?
— О, но ведь он только поднял ее, чтобы рассмотреть! Поверьте мне, отец, он не виновен. Прекратите это дело. Как ужасно думать, что наш дорогой Артур в тюрьме!
— Я не прекращу дела, пока не найду бериллы, Мэри! Привязанность к Артуру заставила тебя забыть об ужасных последствиях его поступка для меня. Я не собираюсь прекратить это дело, более того, я пригласил джентльмена из Лондона для расследования.
— Этого джентльмена? — Мэри повернулась ко мне.
— Нет, это его друг. Тот джентльмен попросил, чтобы мы оставили его одного. Сейчас он обследует дорожку к конюшне.
— Дорожку к конюшне? — Ее темные брови удивленно поднялись. — Что же он рассчитывает там найти? А, вот и он. Надеюсь, сэр, — обратилась она к вошедшему в это время Холмсу, — вы сумеете доказать полную непричастность моего кузена к этому преступлению.
— Я твердо уверен, что сделаю это, — сказал Холмс, возвращаясь к половику, чтобы стряхнуть с ботинок снег. — Полагаю, я имею честь говорить с мисс Холдер. Вы позволите мне задать вам несколько вопросов?
— Пожалуйста, сэр, если мои ответы смогут помочь распутать это ужасное дело.
— Вы сами ничего не слышали сегодня ночью?
— Ничего, пока дядя не стал громко говорить. Я услышала его голос и спустилась вниз.
— Накануне вечером вы заперли все окна и двери?
— Да.
— Все ли они были заперты сегодня утром?
— Да.
— У вашей горничной есть возлюбленный. Вчера вечером вы заметили, что она выходила к нему?
— Да, эта девушка подавала нам кофе. Она могла слышать рассказ дяди о диадеме.
— Понимаю. Отсюда вы делаете вывод, что она могла сообщить о диадеме возлюбленному и что они замыслили кражу.
Мистер Холдер нетерпеливо перебил Холмса:
— Ну какой прок от всех этих теорий, когда я сам видел Артура с диадемой в руках!
— Погодите, мистер Холдер. К этому мы еще вернемся. Теперь относительно вашей прислуги, мисс Холдер. Видели ли вы, как она возвратилась?
— Да. Я пошла посмотреть, заперта ли дверь на ночь, и заметила ее у дверей. Я видела и ее возлюбленного.
— Вы его знаете?
— О да! Он зеленщик и поставляет нам овощи. Его зовут Фрэнсис Проспер.
— Он стоял, — сказал Холмс, — на тропинке слева от двери?
— Да.
— И у него деревянная нога.
Что-то вроде испуга промелькнуло в черных выразительных глазах девушки.
— Вы — маг, — сказала она. — Как вы это узнали?
Она улыбнулась, но на худощавом энергичном лице Холмса не появилось ответной улыбки.
— Теперь я хотел бы пройти наверх, — сказал он. — Впрочем, мне все равно нужно еще раз обойти вокруг дома; поэтому, пожалуй, лучше сначала осмотреть нижние окна.
Он быстро обошел окна гостиной и остановился только у большого окна, выходящего на дорожку к конюшне. Он раскрыл его и очень тщательно осмотрел через свою сильную лупу.
— Что ж, пойдемте теперь наверх, — промолвил он наконец.
Туалетная комната банкира, расположенная рядом со спальной, представляла собою скромно меблированную комнату с серым ковром, большим бюро и длинным зеркалом. Холмс сперва подошел к бюро и тщательно осмотрел замочную скважину.