Искатель. 1966. Выпуск №6

Беляев Александр Романович

Реджан облизнул пересохшие от волнения губы и спросил:

— А человека вы не пытались еще обработать таким же вот способом, почтеннейший профессор?

— Человека? Для кого же я это делал, если не для человека? Но… Впрочем, я уже говорил вам про Эрма Грунзолла Третьего… Когда я разработал план конструкции и составил смету, я понял, что генератор бессмертия поглотит все мое состояние. А я был тогда далеко не бедняк, Реджан! Одними наличными у меня было тридцать пять миллионов суремов. Помимо этого, десяток доходных домов, три имения и собственный приборостроительный завод. Однако рисковать я не хотел. Я связался с Эрмом Грунзоллом Третьим и предложил ему абсолютное бессмертие за пятьсот миллионов.

К сожалению, я не мог ему показать ничего, кроме планов и сметы. Эрм согласился, но денег вперед не дал. Сказал, что уплатит тотчас же, как только станет бессмертным. Для меня его слова было достаточно. Я начал строить генератор за свой счет. Он создавался в подземелье этого дома, еще ниже опытной лаборатории, которую вы видели. У меня было занято пятьсот человек, из них более сотни специалистов. Никто не знал, что и для чего тут строится, но платил я щедро, и все были довольны. Постепенно на постройку ушел весь мой наличный капитал, а потом дома, имения и завод. Когда генератор бессмертия был готов и опробован на Ронги и Флиппе, я стал уже фактически нищим. Тогда я пригласил к себе Эрма и все ему показал. Собака и кот подверглись двадцати пяти различным операциям. Двое суток провел у меня Эрм, вникая во все, а потом он сел на этот стул и сказал: «Нет, Вальмоск, мне такое бессмертие не подходит». Это было тридцать восемь лет тому назад…

Старик задумался и, казалось, позабыл о присутствии гостя.

— А потом? Неужели вы ни разу… — начал было Реджан.

Но старик тотчас же оживился и перебил его:

— Что — ни разу? Я тысячи раз пытался привлечь клиентов! Я залезал в долги и давал объявления в газетах. Противно вспоминать! Меня либо считали шарлатаном, либо, ознакомившись с моим принципом бессмертия, наотрез от него отказывались.

Люди глупы, Реджан! Они падки на всякие удовольствия и бессмертие им нужно такое, чтобы вечно есть, пить, любить женщин, болтать, слушать музыку, обонять цветы! А мое бессмертие не дает ничего, кроме вечной жизни, вечного действия, вечного мышления…

— Но почему же вы себя не сделали бессмертным, почтеннейший Вальмоск?

Задав этот вопрос, Реджан так и впился в старика глазами. Вальмоск ответил не сразу. Он задумчиво сосал корку и смотрел куда-то вверх погрустневшими глазами.

Потом он заговорил виновато и тихо:

— Вы имеете право знать правду, Реджан. Я не мог заставить себя принять абсолютное бессмертие. Это предрассудок, но это сильнее меня. Я люблю жизнь со всеми ее радостями и наслаждениями. Приняв абсолютное биологическое бессмертие, я лишил бы себя всего этого… Если вы тоже, тогда оставим это…

— Нет, нет! — поспешно вскричал Реджан. — Я не видел от жизни никаких радостей! Я готов! Но, профессор… Если уж на то пошло… Впрочем, какие тут оговорки! Вы ведь, наверное, не просто так, не ради моих прекрасных глаз подарите мне бессмертие? У вас, наверное, есть условия!..

— Да, Реджан, у меня есть условия. Вы вернете мне то, что я израсходовал на постройку генератора. Пятьсот миллионов суремов — вот цена того ломтика сыра, который вы у меня съели!

— Пятьсот миллионов? Но где же я возьму их?

— Бессмертному все доступно. Все сокровища мира будут ваши! Вы сможете доставать их со дна океана или спускаться за ними в жерла вулканов! Об этом не беспокойтесь, я научу вас, где и как доставать золото.

— В таком случае, я готов, Вальмоск!

— Отлично! Время для нас дорого. Идемте!..

8

Прошла неделя, и Реджан снова сидит на ободранном стуле в комнате Вальмоска.

Старик только что привел его из подземелья, где он ровно семь дней находился в генераторе бессмертия. Об этом времени у Реджана не осталось никаких воспоминаний — сознание его было отключено. Когда он возвращался через залу, где испытывали животных, его пошатывало. Вспоминался плававший в расплавленном железе Флипп, и от этого воспоминания его всего передернуло.

Добравшись до стула, он тяжело на него рухнул. Голова Реджана была полна каких-то шумов, но это были внутренние шумы, вызванные резкой перестройкой всего организма. Сердце его болезненно сжималось, все внутренности горели огнем. Ему хотелось кричать, стонать, но рот его был запечатан накрепко и навечно.

Старик взял лист бумаги и, набросав на нем несколько слов, поднес его к глазам Реджана. Буквы расплывались, прыгали, но Реджан все-таки прочел:

— Как вы себя чувствуете, дружище?

Сжав карандаш непослушными пальцами, он ответил:

— Плохо! Наверно, умру!

Вальмоск, в свою очередь, написал:

— Мужайтесь! Это естественная реакция. Ронги и Флиппу тоже было плохо сразу после выхода из генератора. Но это быстро прошло. Ощущаете ли вы какую-нибудь потребность? Голод, жажду?

Реджан ответил:

— Не знаю. Наверное, я слаб от голода. Ведь я ничего не ел перед операцией, кроме кусочка сыра!

Вальмоск возразил:

— Голод тут ни при чем. Генератор привел ваш организм в полное равновесие: убрал лишнее, добавил недостающее. Со временем энергия у вас будет прибывать за счет ненужных органов. Мозг и нервная система укрепятся и приобретут стабильность. Ваше мышление достигнет необыкновенной ясности и четкости. А пока нужно потерпеть. Помните, что у вас в запасе вечность и что вам ничто уже не может угрожать!

Реджан настаивал на своем:

— Мне плохо, старик! Я хочу прилечь! Уступите мне свой диван!

— Ложитесь на пол, — ответил Вальмоск. — Для вас теперь все равно, где лежать: что на перине, что на булыжниках.

Реджан сполз со стула и растянулся на полу. Глаза его не закрывались и не мигали. Но все вокруг ему виделось расплывчатым, искривленным, словно сквозь текущую воду. К нему подошел Ронги и взглянул ему в лицо. Взгляд собаки был умным и печальным. Реджану даже почудилось в нем настоящее человеческое сострадание. С трудом подняв руку, он погладил дога по голове и мысленно произнес:

«Вот и я стал таким же, как ты, Ронги! Что нас ожидает в будущем?..»

Пес отошел и лег на свое место у дивана.

На Реджана надвинулось странное забытье. Он все видел, но перестал сознавать окружающее. На него наплывали бредовые образы, чередуясь с черными провалами полного беспамятства. Он метался, словно в горячке, потрясал кулаками, стучал головой об пол. Вальмоск не знал, что с ним делать. Помочь ему ничем он не мог.

Наконец, схватив из кучи в углу охапку старого тряпья, он накинул его на Реджана. Через несколько минут Реджан успокоился и погрузился в глубокий сон.

Измученный старик улегся на диван и закутался в свое рваное пальто. Он снова сосал корку и с беспокойством наблюдал за Реджаном. Когда Реджан замер в полной неподвижности, старик толкнул рукой собаку и плаксиво спросил:

— Неужели не вынесет? Неужели зря? Эх, Ронги, Ронги, Ронги, почему мы с тобой такие несчастные?!

Дог в ответ даже не стукнул об пол хвостом. Его взгляд был полон глубокого безразличия…

9

Реджан проснулся через пять часов. Первое, что он воспринял сознанием, была глубочайшая тишина и непроницаемая тьма. Но в теле он чувствовал необыкновенную легкость — казалось, оттолкнись и пари в воздухе, как птица. Темноту он приписал ночи и поэтому не испугался ее. Однако лежать без движения не хотелось. Он вскочил на ноги, тряпки с его головы упали, в глаза ударил желтый свет пыльной люстры. Он увидел себя в комнате Вальмоска и разом все вспомнил.