Искатель. 1971. Выпуск №5
Шрифт:
— Нет. Ничего такого не оставлял.
Голос Илиева звучит спокойно. Но многие лгут со спокойной совестью. Правда, я не сторонник поспешных выводов. И вообще, любить резкие духи не запрещено законом. Даже если они отвратительно пахнут. Что-то среднее между запахом сирени и йодной настойки.
На дворе уже стемнело. Конец матчам, прогулкам и воскресному дню. Да, «растрачен недельный отпуск», как выражаются в одном старом фильме. Но ведь остается театр, может заметить внимательный читатель. К сожалению, не остается и театра. История с театром была просто маленькой выдумкой.
И вот я
Не стану вам рассказывать, что именно мне снилось. Проснулся я неожиданно, с неясным ощущением того, что опаздываю на работу. В комнате действительно пронзительно звенело. Однако не будильник, а телефон. Я протянул руку к тумбочке, и взял трубку:
— Да, да, это я… А-а, дежурный… Что?.. Кто? Андреев? Где? В управлении?.. Пусть подождет, сейчас еду.
Итак, без представления все же не обошлось. Пусть и не театрального. Быстро оделся, схватил шляпу и выбежал на улицу.
Андреев ждал меня в коридоре управления. Он явно был чем-то угнетен.
— Ну что нового? — бодро спросил я.
— Происходят странные вещи, — проговорил Андреев.
— Например?
— Вышел я вечером, возвращаюсь и вижу, что в комнате горит свет…
— Ну и?..
— И — ничего. Я не решился войти. Явился к вам.
— У кого еще, кроме вас, есть ключи от квартиры?
— Ни у кого.
— А может быть, вы забыли выключить свет, уходя?
— Это исключается.
— Хорошо, — сказал я, — поговорим по дороге.
Сели в дежурную машину и через пять минут были у квартального скверика. Левое окно во втором этаже действительно освещено.
— Просто мистика… — бормотал Андреев, пока мы вместе с милиционером поднимались по лестнице.
«Да уж, мистика, как бы не так, — ответил я мысленно, — блуждал целый день, чтобы вернуться на исходную позицию».
Я взял у Андреева ключ, бесшумно открыл. Тихо. Квартира кажется безлюдной. Но в тишине могут говорить вещи. Холл сохраняет еще более или менее пристойный вид. Зато комната — как после налета бандитов. Из шкафа выброшены на пол все вещи, перевернута кровать, опустошена тумбочка. Ковровая дорожка, одеяло — все скомкано, перевернуто. Искали, видно, тщательно, но в спешке.
— Как вы считаете, сюда кто-нибудь заходил? — спросил я Андреева, шедшего сзади.
— Вы, как специалист, установите это точнее, — сухо ответил хозяин.
— Откуда мне знать? — проговорил я добродушно. — Когда я собираюсь выйти из дома, у меня все разбросано, как после обыска.
— А вот у меня всегда прибрано. Как тогда, когда вы сидели здесь первый раз.
— Вы не ощущаете никакого запаха? — спрашиваю.
— Пахнет скипидаром, — ответил Андреев.
В комнате действительно ужасно воняло мастикой для пола.
— Утром не пахло, — заметил я.
— После вашего ухода женщина, которая прибирает у меня, натирала паркет, — объяснил Андреев, слегка удивленный тем, что я обращаю внимание на запахи.
Милиционер стоял, на пороге комнаты.
— Вы свободны, — сказал я, — машина тоже.
Он козырнул и вышел. Теперь можно задавать следующий вопрос.
— А это случайно не ваша подруга Вера?
— Почему — Вера?
— Так. Открыла отмычкой и нарочно разбросала все, чтобы вы поняли, как трудно хозяйничать холостяку.
— Зачем вы шутите? — спросил Андреев. — Ведь речь идет о серьезных вещах.
Голос у него спокойный, но знаем мы это спокойствие перед бурей.
— Ваш вопрос уместен, — киваю я. — Но адресовать его следует вам.
— Не понимаю.
— Не понимаете? Послушайте, Андреев! — Я уже не шутил. — Доставайте из кармана то, что прячете, и давайте сюда! — Я протянул руку.
Хозяин смотрел на меня пораженный. Раздражение, которое, казалось, вот-вот прорвется, уступило место явному замешательству.
— Вы слышали, что я сказал? Давайте сюда! — проговорил я. — И поскорее, а то у меня затекает рука!
Андреев наконец решился. Расстегнул пиджак и из внутреннего кармана, застегнутого французской булавкой, вынул маленький квадратный, похожий на пачку сигарет пакетик.
— Ого, даже булавкой застегнули, — заметил я, отправляя пакетик в свой карман. — Блестящая идея. А не подумали вы о том, что вместе с этой французской булавкой, пиджаком и всем прочим вы могли оказаться где-то между урнами на свалке, направив внимательный, но неживой взгляд в небо? Как видите, — добавил я, указывая на разгром в квартире, — ему сам черт не брат. Ваше счастье, что он думал, будто вы спрятали пакетик дома, а не носите его с собой. Словом, он недооценил вашего легкомыслия…
— Вы начинаете относиться ко мне совсем как к ребенку, — обиженно пробормотал Андреев.
— Вы еще должны благодарить меня за это! Если бы я относился к вам серьезнее, я должен был бы арестовать вас как лжесвидетеля. А теперь объясните, что именно произошло сегодня после обеда.
Я сел на табуретку рядом с кроватью и закурил. Андреев поднял с пола матрас и тоже сел.
— В два часа я встретился с Верой. У меня были билеты в кино. Из кинотеатра вышли около четырех. Потом погуляли в парке, сидели в «Берлине». А потом я проводил Веру и вернулся домой.
— В котором часу?
— Где-то около восьми…
— Дальше.
— Еще когда я открывал дверь, мне показалось, что звонит телефон, но, когда вошел, звонок прервался. Некоторое время спустя, когда я пошел на кухню, чтобы поставить чай, телефон зазвонил снова. Побежал в спальню, удивленный, потому что мне мало кто звонит, особенно в воскресенье. Говорил незнакомый мужчина: «Товарищ Андреев?» — «Да», — говорю. «Мне нужно поговорить с вами по очень важному делу, оно не терпит отлагательств». — «Говорите». — «Нет, — отвечает он, — по телефону не могу». — «О чем все-таки идет речь? — спрашиваю. — И кто вы такой?» — «Вы меня не знаете, — говорит, — а о деле я по телефону говорить не могу. Во всяком случае, это дело касается вас лично. Давайте встретимся на остановке Княжево ровно в половине девятого. Буду ждать вас у павильона. Там все и объясню». Я хотел спросить, почему бы ему не прийти ко мне, но незнакомец уже повесил трубку. Вот и все.