Искатель. 1975. Выпуск №2

На Землю совершил посадку космический корабль; его обнаружил Валерий Горбачевский, младший научный сотрудник Института физики моря. Экипаж корабля состоит из трех человек: Ура и его родителей. По решению ученых, для установления Контакта Ура поселяют

О первых приключениях Ура на Земле рассказывается в предыдущих главах романа «Ур, сын Шама».

Дождь перестал, медленные тучи сползли с солнца. Оно клонилось к закату, и люди и овцы отбросили тени далеко в сторону от караванной тропы. Долго тянулась с левой руки оливковая роща, потом пошли луга, пересеченные тут и там каналами с желтоватой водой. Трава была хорошая, густая, но пустить сюда стадо пастухи остерегались, потому что эти пастбища принадлежали чужим родам, схватываться с которыми не было никакого расчета. Хозяин воды велел пригнать стадо в Город и выменять овец у тамошних богатых купцов на медь, серебро и ткани. Аданазир, старший сын Хозяина воды, не первый раз гонит караваны в Город и знает, как лучше совершить мену.

Уперев одну руку в бок, а второй поигрывая плеткой, едет Аданазир во главе каравана на крепком молодом осле. А Шамнилсин, как и другие пастухи, идет пешком. Первый раз идет он с караваном в Город. Вот почему надел новую полосатую юбку, очень хорошую. Может быть, в Городе ему удастся совершить мену: отец, искусный гончар, вылепил из глины шесть фигурок, хорошенько обжег, облил земляной смолой — красивые получились фигурки, может, удастся выменять их на браслет для Кааданнатум.

При мысли о жене Шамнилсин улыбнулся во весь рот. Две луны назад Хозяин воды дал эту девушку ему в жены. Она уже совсем взрослая, ей двенадцать лет и четыре года, она быстронога и любит украшения, и у нее красивое имя — Кааданнатум. Она дочь Хозяина воды от рабыни. Шамнилсин получил ее, конечно, не задаром: он должен отработать Хозяину воды половину двенадцати и еще один год. Он должен заботиться о стаде Хозяина. Хоть и молод он, Шамнилсин, — еще трех лет недостает, чтобы было дважды по двенадцать, — а пастух он хороший. Он знает все овечьи повадки — и какой нрав у каждого барана, и какая им нужна трава. Потому, должно быть, и отличил его Хозяин воды, потому и дал ему в жены свою дочь от рабыни. И когда он, Шамнилсин, отслужит Хозяину положенный срок, может быть, Хозяин даст ему участок, орошаемый водой и пригодный для ячменя или виноградника. Другое тревожит Шамнилсина. Еще в первую ночь Кааданнатум, жена, поведала ему, что Шудурги, младший сын Хозяина воды, требовал, чтобы тот отдал Кааданнатум в жены ему, Шудурги. А у самого уже есть три жены.

Стемнело, когда караван, обойдя пахучее болото, вышел к тростниковым зарослям, к берегу Реки. Стадо устремилось на водопой. Аданазир выбрал место для ночлега, приказал поставить себе шатер из черной козьей шерсти. Пастухи разожгли костер, сняли с ослов вьюки с дорожными припасами.

Спали, прижавшись друг к другу, овцы. А люди, накормив собак, сидели вокруг огня, ели жареное мясо, лепешки и сыр, запивали водой из кожаных бурдюков. Говорили пастухи о Городе, о тамошних базарах, о том, что рано в этом году начались дожди и Река сильно вздулась, о кочевниках с севера, которые все чаще проникают в долину и нападают на людей и стада.

Потом разделили стражи, и те, кому выпало спать, тут же и улеглись на траве, завернувшись в плащи. Аданазир удалился к себе в шатер. А Шамнилсину выпало сторожить до середины ночи. Он сидел, сонно моргая, подкидывал в огонь тростнику, таращил глаза в окружающую темень. Луна была красная, к дождю, и верно, заморосил мелкий дождь, а луна уплыла в тучи. Слипались глаза у Шамнилсина, падала на грудь голова. Чудилось сквозь дремоту, будто на берег, в том его месте, где отступили заросли, тихо опускается Зу — бог тьмы и бурь, покровитель разбойных людей. Шамнилсин встрепенулся, вытаращил глаза. Что-то слабо светилось в той стороне. Да нет, это река отсвечивает…

Дождь припустил и перестал. Выплыла из-за туч луна. И уже недолго оставалось ждать до середины ночи, когда можно будет разбудить новую стражу, как вдруг из тростниковых зарослей донесся шум.

Шамнилсин проворно вскочил, прислушался. Тихо… Вот опять! Будто голос человечий раздался… Разом залаяли собаки…

— Вставайте, лю-юди! — заорал Шамнилсин не своим голосом.

Ругаясь спросонок, вскакивали пастухи, хватались за луки и пращи. А уже из прибрежных зарослей бежали к лагерю люди с копьями, с луками… кто полуголый, кто в белой развевающейся одежде… бородатые все, головы повязаны до бровей, кричат нехорошими голосами…

Ну, надо отбиваться. Шамнилсин размотал тонкие ремешки с лоскутом мягкой овечьей кожи, выхватил из мешка камень.

Приметил разбойника, бегущего с наставленным копьем прямо на него. Раскрутил над головой пращу, отпустил боевой конец. Коротко свистнул, посланный камень…

Боги свидетели, он услышал, как стукнул камень о голову! Твердая у разбойника голова! Хрипло вскрикнул он, упал на бегу. Шамнилсина охватило боевое возбуждение.

Крики, свист стрел, собачий лай. Вон кого-то подняли на копья. Ах проклятые! Шамнилсин увернулся от удара копьем, метнул камень прямо в лицо разбойнику. Отбежал, вложил камень в пращу, опять метнул. Сколько их, разбойников! Все бегут и бегут из лесу. Вон погнались за кем-то, скачущим на осле. Ах, это Аданазир скачет, колотя босыми пятками по ослиным бокам.

Рядом упал пожилой пастух, схватился, бедняга, за стрелу, вонзившуюся в живот. Шамнилсин не давал разбойникам приблизиться к себе. Медленно отступал, посылая из пращи камень за камнем. Вдруг удар сзади, резкая боль в бедре. Правая нога подвернулась, и он рухнул ничком на землю…

Надо вырвать, стрелу. Тяжко протопали мимо ноги, а голоса будто стихали. Или удалялись? Набрав полную грудь воздуху, Шамнилсин рванул изо всех сил древко. О-о-о…

Наверно, от боли он умер и был мертв. А теперь опять живой. Было тихо вокруг, и с неба падал холодный дождь. Что-то было зажато у Шамнилсина в руке. Он подтянул руку к глазам и увидел зажатое в кулаке древко стрелы. А-а, стрела сломалась, когда он дернул. Теперь, уж не вытащить наконечник. Глубоко засел.

Опять он попытался подняться и не сумел. Он зажал рану ладонью, чувствуя, как с кровью уходит из тела сила. Кружилась голова…

Неужели всех пастухов перебили, неужели угнали стадо? Хозяин воды разгневается. Как бы не велел ему, Шамнилсину, отдать обратно жену…

Он застонал громко, протяжно. Он звал людей на помощь. Потом он потерял силы, чтобы кричать, и только шевелил губами, повторяя беззвучно: «Люди…» Но он уже был во власти богов. Сам бог смерти, неумолимый Аму, нагнулся над ним и посмотрел огромным глазом, и был он страшен, страшен…

Потом его закачало, и он подумал, что так и должно быть, потому, что Аму переправляет его, мертвого, в потусторонний мир, где начнется совсем другая жизнь.

В своем новом доме, сложенном из глиняных необожженных кирпичей, на красном шерстяном ковре, на скамье, подпертой двумя каменными львами, сидел Хозяин воды. Был он угрюм и мрачен. Завитая борода и пучок волос на затылке почти не отличались цветом от серебряной тесьмы, переплетавшей его длинные пряди. Поверх ярко-зеленого плаща, скрепленного у плеча золотой заколкой, свисало множество ожерелий из разноцветных бусинок.