Искатель. 1975. Выпуск №5
Шрифт:
— Василий Васильевич, лыжник, значит, во Владычкино шел? Или там еще деревни есть? — спросил он, не отрываясь от окна.
— Там, товарищ подполковник, деревень больше нет. Болота на много километров тянутся. Среди болот Вялье озеро. Местные иногда рыбалят, да редко. Так что эта тропка только во Владычкино. Ну и еще к леснику Зотову, — сказал он с некоторым сомнением. — Да, пожалуй, к егерю. Я еще с ним не по знакомился. И фамилию не запомню никак.
— Значит, или во Владычкино, или к леснику, или к егерю?
— Шесть всего.
— В какой же из этих шести шел лыжник? Придется взяться и за эти дома… После того как Санпана в Лугу отправим, — сказал Корнилов и подумал: «На место происшествия мне самому непременно надо съездить. Посмотреть, не упустили чего…» Минут двадцать они ехали молча. Наконец, участковый сказал тихо:
— До деревни километр остался…
— Притормозите, водитель, — попросил Корнилов, дотронувшись до плеча шофера.
«Газик» остановился. Рядом с дорогой шумел темный, припорошенный снегом еловый лес. Слышался заливистый собачий лай и далекое тарахтение трактора. — Лес трелюют, — прошептал участковый.
— Проверьте оружие, — Корнилов внимательно посмотрел, как его спутники вынимали пистолеты. — Вы, Василий Васильевич, расскажите, в каком доме Полевой обитает?
— Первая изба, как в деревню въедем. С правой стороны… В избе напротив наш сотрудник дежурит.
— Кто с Полевым в доме живет? — спросил Белянчиков.
— Женка его, Главдя Сестеркина, и сынишка годовалый…
— Вы сами-то из местных, лейтенант? — спросил Корнилов. Он уже несколько раз слышал, как лужане вместо Клавдии произносили Главдя.
— Так точно, товарищ подполковник. Из Стругов Красных. В армии служил, а потом школа милиции.
— Санпан, значит, зазнобу себе здесь нашел. А сын его?
— Его, товарищ подполковник. Только они ведь не зарегистрированными живут.
Корнилов усмехнулся.
— Ну еще бы! У Санпана небось и паспорта нет! «Королева» его сейчас дома?
Участковый кивнул.
— Сколько там выходов?
— Два. Один через терраску, другой во двор. Там ворота открыть можно. Да ведь нынче в снегу утопнешь…
— Белянчиков, ты берешь на себя ворота, — сказал Игорь Васильевич. — Вы, Александр Григорьевич, под окнами станете. И оперативник с вами, когда подойдет. А мы с Василь Василичем в дом нагрянем. Правда, лейтенант? — Он обернулся к участковому, положил ему руку на плечо. — Он ведь здешних мест хозяин. Ему положено.
Участковый расплылся в улыбке. Чувствовалось, что ему лестно идти с Корниловым.
— А не вспугнем Санпана? — засомневался Шакутин. — Подъедем прямо к дому, переполоху наделаем.
— А мы без переполоху, — отрубил Игорь Васильевич. — Подъезжаем на скорости. Мы с участковым садимся ближе к дверям и быстро в дом… Если верить местной милиции, Полевой в загуле, гостей не ожидает. Но учтите, этот волк и во хмелю стреляет без промаха. — И добавил: — В доме ребенок. Пальбы не открывать.
Крыльцо избы, в которой жил Санпан, было покосившимся, с подгнившими, — скрипучими досками. Казалось, топни покрепче — и развалится. «Как в доме участкового», — почему-то пришла Корнилову мысль, но он тут же забыл об этом и, нажимая на ручку, успев шепнуть участковому, чтобы оставался в дверях, подумал: «Ну вот, гражданин Полевой, и пришло время свидеться».
В комнате за столом сидела женщина. Каштановые густые волосы ее были распущены по плечам. Женщина повернула голову на легкий скрип двери, и Корнилов увидел, что лицо у нее горестное, заплаканное. Ни удивления, ни испуга при виде посторонних. Игорь Васильевич окинул быстрым взглядом большую неопрятную комнату, и сердце у него екнуло. Комната была пустой.
— Гражданин Полевой здесь проживает? — спросил он, не спуская взгляда с грязноватой пестренькой занавески на дверном проеме. По рассказу лейтенанта, там была кухня. Женщина непонимающе посмотрела на него, пожала плечами.
— Где хозяин? — переспросил Корнилов. — Муж ваш где?
— Муж-то? Вона, разлегся, — зло сказала женщина, кивнув куда-то за стол. Лицо ее стало замкнутым, отчужденным.
Корнилов сделал шаг и тут только заметил, что за столом, у стенки, прямо на полу постелен матрац. На грязном одеяле в одежде, в сапогах лежал человек. По черным как смоль волосам Игорь Васильевич узнал: это Санпан.
Не вынимая руки из кармана, Корнилов подошел к нему и тихо сказал:
— Гражданин Полевой, здравствуй.
Спящий не отзывался. Тогда Игорь Васильевич нагнулся и быстро сунул руку под подушку. Там было пусто.
— Полевой! — взял Корнилов его за плечо. — Полевой! Проснись. Гости пришли.
Мужчина с трудом повернулся на спину и открыл глаза.
Если бы пятнадцать минут назад Корнилову сказали, что он увидит Санпана беспомощным, с дрожащими руками и бессмысленным выражением глаз, он бы ни за что в это не поверил. Жестокий, смелый до отчаянности бандюга, сколько доставил он неприятных минут уголовному розыску!
— Полевой, узнаешь меня? — спросил Игорь Васильевич, брезгливо рассматривая небритое, опухшее лицо Санпана. В ответ раздалось какое-то нечленораздельное бормотание. Игорь Васильевич повернулся к участковому, стоявшему в дверях в напряженной позе:
— Лейтенант, обыщи, будь другом.
В это время за занавеской заплакал ребенок. Жалобно, с надрывом. Клавдия медленно, нехотя встала и пошла к занавеске, но Игорь Васильевич осторожно придержал ее за руку. Зашел первым. Здесь и впрямь была маленькая кухня. Такая же неопрятная и грязная, как и вся изба. Только было тепло. Наверное, поэтому здесь и стояла маленькая детская кроватка…