Искатель. 1976. Выпуск №1
Шрифт:
Конечно, иногда еще подвертывалась кое-какая работенка, но разве ее можно было сравнить с тем, что было раньше! Эфраим вздохнул, вспомнив последние похороны, устройством которых занималась их фирма. Любимая собачка миссис Чедуэлл, этот омерзительного вида китайский мопс, впопыхах вместо специально для нее отваренного тощего цыпленка сожрала крысиный яд и после недолгих страданий издохла. Весь город сбежался поглазеть на погребальную церемонию.
Однако как ни прикидывай, а похороны собаки — это совсем не то. Хотя бы потому, что они не вызывают
— На несчастные случаи рассчитывать не приходится, — сказал однажды Люк, когда они только еще приступили к обсуждению вопроса о слиянии их фирм. — При наличии защитных полей и прочих штучек-дрючек, которые спасают от смерти зазевавшихся идиотов, несчастных случаев теперь практически не бывает.
— А самоубийства? — Эфраим напомнил о проверенном веками, надежном источнике дохода. Люк отрицательно покачал головой.
— Нынче люди не впадают в депрессию, — сказал он. — А если и впадают, то не до такой степени, чтобы в этом состоянии покончить с собой. Нет, у нас с вами только один выход — стать компаньонами и все расходы нести пополам. Иначе и вы и я будем вынуждены свернуть дело.
Но, как потом оказалось, эта акция только отсрочила неизбежный крах.
Собака перестала почесываться и отправилась обследовать соседние деревья, Джо Уэстон, шатаясь пуще прежнего, вылез из кабачка и на сей раз ухитрился перейти улицу без ущерба для своего достоинства. Жара спадала, и городок постепенно оживал. Мимо прошла компания подростков, которые с обычной усмешкой покосились на урны, могильные памятники, гробы и венки, выставленные в витрине похоронного бюро. Прислушавшись к их замечаниям, Люк втянул голову в плечи.
— «Хана им», «крышка», — скорбно повторил он. — Слыхали? Даже сопляки, и те нас теперь не уважают.
— Вурдалаки! — ахнул Эфраим и весь передернулся. — Да меня в жизни никто так не называл!
— Эфраим, — сказал Люк, — наша профессия умерла. Пора взглянуть правде в лицо.
— А если вы все-таки ошибаетесь? — Эфраим не желал сдаваться. — Вдруг это просто временный спад? Может, чума вспыхнет или еще какая эпидемия?
— Никаких шансов, — с горечью сказал Люк. — Мы держались до последнего, Эфраим, но обстоятельства нас доконали. Нам осталось только все распродать и пойти работать на завод пищевых концентратов.
Как это ни было тяжело, но пришла пора расстаться с иллюзиями. Даже Эфраим не мог не согласиться, что надежда на чуму — это воздушный замок. Его очередной вздох прозвучал как свист проносившегося в небе реактивного лайнера.
— Пожалуй, вы правы, Люк, — уныло проговорил он. — Очень печально, но никуда от этого не денешься. Эх, устроить бы напоследок хоть одни настоящие похороны по первому разряду. — В его глазах сверкнула какая-то новая мысль.
— Люк!
— Ну?
— Вы ведь сказали, что наша профессия умерла. Правильно?
— Мы с вами последние из гробовщиков, — изрек Люк. — Когда мы закроем это похоронное бюро, наша профессия перестанет существовать.
— Верно. Но если есть покойник, что с ним обычно делают, а?
— Вы опять за свое?
— Хоронят его, вот что. — Эфраим ликовал. — Теперь поняли, о чем я? Мы с вами устроим еще одну — последнюю — погребальную церемонию на самом высоком уровне и символически похороним нашу профессию. — Тут он обратил внимание на выражение лица Люка.
— Вы разве против?
— Против.
— Но почему?
— Да потому, что такую символическую церемонию не воспримут всерьез, отнесутся к ней как к шутке. Вы же слышали тех паршивцев. А представляете, каково нам придется, если мы вздумаем хоронить пустой гроб?
Эфраим представлял.
— Они будут хохотать до колик. — Люк вдруг задумался. — Ну а если гроб не будет пустым? Или никто не узнает, что он пуст?
— К чему вы клоните? — Эфраим уже был не рад, что ему в голову пришла эта дерзкая мысль.
— У меня идея. — Люк несколько раз молча кивнул, разрабатывая в уме план действий. — Мы устроим похороны, но так, что комар носа не подточит. Люди будут думать, что в гробу лежит настоящий покойник. И, веря в это, они отнесутся к похоронам с уважением, а нас с вами никто не поднимет на смех.
— Гениально, — сказал Эфраим. Ему ужас как не хотелось портить настроение своему размечтавшемуся компаньону. — Однако вам не кажется, что вы несколько увлеклись и кое-что упустили из виду? Как мы, к примеру, раздобудем покойника?
— Очень просто. — Люк окинул своего собеседника профессиональным взглядом. — Мы объявим, что вы скончались. Из вас получится отличный покойник.
— А из вас еще лучше.
— Вы старше меня и пользуетесь большой известностью.
— Но идея-то моя, а не ваша, — не уступал Эфраим.
— Бросим жребий, — предложил Люк.
Эфраим проиграл.
Похороны прошли с колоссальным успехом. Это вынужден был признать даже Эфраим. Он был слегка уязвлен тем, что их устройством насладился один Люк, но зато он сам выбрал себе гроб, а обилие цветов и венков поражало глаз. Было нанято двадцать плакальщиков и десять носильщиков, школьный оркестр прекрасно исполнил траурный марш из «Саула», и те, кто был знаком с Эфраимом или хотя бы знал его в лицо, а также знакомые его знакомых — все шли за гробом, полные решимости принять участие в этой феерии.
Смертные случаи были столь редки, что производили сенсацию, и Люк, действуя через своего троюродного брата, агента по рекламе, умело использовал прессу и телевидение. Все отели города были забиты до отказа. Владельцы домов, в которых нашлись свободные комнаты, гребли деньги лопатой. Весь мир следил за церемонией, которая транслировалась по глобальному телевидению; полюбоваться этим зрелищем прибыли даже делегации от Ригеля, Веги и ряда других членов Союза Цивилизаций Галактики.
Для Сенте-Форкса это был знаменательный день.