Искатель. 1979. Выпуск №5
Шрифт:
— Минуточку, — сказал Вержа.
Он улыбался, направив автомат на Вентури. Гангстер остановился.
— Я не заберу его у тебя, — проговорил Верша. — Только я хочу, чтобы он знал, как тебе стало известно. Потому что он способен отрицать.
Он повернулся к Альже.
— Я сказал ему насчет его брата.
Альже не шелохнулся. Сохраняя невозмутимость, не опуская рук, сделал недоуменное лицо.
— Не понимаю, — произнес он.
— Он знает, — продолжил Вержа, — что это ты выдал мне, где скрывается его
— Ты лжешь.
Вержа вздохнул.
— Я рассказал ему о Жизели и о «Певце».
Альже пожал плечами.
— Не знаю я никакую Жизель. А «Певец» был психом.
У тебя нет никаких доказательств!
Комиссару, казалось, стало жаль Альже. Он сделал знак Мора, чтобы тот взял под наблюдение всех троих, зажал автомат под мышкой, достал из кармана пиджака бумажник, вытащил из него смятую бумажку и протянул ее Вентури.
— Все предусмотрено, даже нежелание Альже признаться.
Вентури схватил листок, развернул и прочел. Затем передал его Альже.
— Разрешаю тебе опустить руки, — сказал Вержа.
Альже читал медленно, тянул.
— Ты понял. Это письмо, в котором Жизель смешивает «Певца» с грязью, догадавшись, что он ее выследил. Он сам мне его принес. Тебе хорошо известно, что время от времени он сотрудничал с нами. И больше рассчитывал на нашу защиту, чем на твою.
Гангстер переменился в лице. Лардат отстранился от него, как от человека, который навлекает только неприятности.
— Ты ведь не оставишь меня с ним? — спросил Альжен.
— А почему нет? — ответил Вержа. — Ты хороший адвокат. Выступай в свою защиту.
Альже поочередно обвел присутствующих умоляющим взглядом. Но не встретил поддержки.
— Это же он его убил, — обратился он к Вентури, указывая на Вержа.
— Это другое дело, — проговорил Вентури.
— Письмо фальшивое, — пробормотал Альже.
— Я ждал этого, — сказал Вержа. — Многие на этих днях будут говорить то же, что и ты. Напрасно; мои архивы в прекрасном состоянии.
Он взглянул на часы.
— Наступило время вас покинуть, — обратился он к Альже и Вентури. — Теперь мы больше не торопимся, поскольку полиция уже на месте. Но мне еще надо столько сделать сегодня ночью!
— Вержа, — закричал Альже.
Комиссар повернулся к нему:
— Что еще?
— Мы были приятелями!
— Ты пытался меня обмануть. И ты хотел убить моего друга Мора.
Он увидел, как глаза Альже становятся влажными.
— У меня было трудное время.
— Радуйся: оно подходит к концу!
Вержа собрался уходить, но спохватился.
— Ты так и не понял одну вещь, Альже: я ненавижу бандитов и других преступников. Вот почему я ненавижу современное общество: мошенники повсюду, даже в государственном аппарате. Раз так, я сматываюсь!
Он сделал знак Лардату.
— Пошли, — приказал он.
Альже обратился к заместителю мэра.
— Спаси меня!
Лардат даже не взглянул на него. Он направился к двери.
— Тебе остался еще язык, чтобы спасти себя, — сказал Вержа, прежде чем переступить порог.
Они вышли на улицу. Было свежо. Поднялся ветер. Лес пробуждался к ночной жизни; шелестела листва, слышались короткие приглушенные звуки.
— Боюсь, что па этот раз ему не оправдаться, — сказал Вержа.
Они услышали топот ног. Глухо хлопнули два выстрела.
— Он был красноречив, но недостаточно, — произнес Вержа.
— Ты убьешь меня? — спросил Лардат.
— Это не зависит ни от тебя, ни от меня, — ответил Вержа. Он втолкнул Лардата па переднее сиденье, затем сел за руль. Мора уселся сзади, приставив дуло автомата к затылку Лардата. Из домика выбежал Вентури.
— Если он приблизится, стреляй, — сказал Вержа.
Но Вентури даже не взглянул на них. Он подбежал к своей машине и вскочил в нее.
— Найдет себе другого хозяина, — сказал Вержа. — Он хороший работник.
Для того чтобы попасть на аэродром, Вержа поехал пустынной в этот час дорогой, огибающей город. Он мчался со скоростью сто километров в час, не выключая сигнала, чтобы избежать столкновения на перекрестках. Если их остановят, Мора покажет свое удостоверение. А Лардат будет молчать под угрозой револьвера, который Вержа приставит к его животу. Вержа не любил такую сумасшедшую езду, но в данной ситуации эта гонка чем-то даже возбуждала его. Как и мысль о том, чтобы врезаться в стену и погибнуть в страшном грохоте.
— Если куда-нибудь влепимся, — сказал он Лардату, — получится неплохая каша, как ты думаешь?
Лардат ничего не думал. У него не было ни малейшего желания думать об этом.
— Ты сумасшедший, Вержа, — сказал он.
— Возможно, но ты повторяешься.
Их не остановили. По радио они узнали, что студенческие волнения стихают, но полиция еще остается на месте, так как беспорядки могут в любой момент вспыхнуть с новой силой.
— Если хочешь совет, — сказал Вержа Лардату, — я бы порекомендовал в будущем значительно увеличить силы полиции. При малейшем волнении им приходится бросать все остальное. Я уверен, что на аэродроме их будет раз-два, и обчелся.
И добавил:
— Но и это слишком. Боюсь, как бы они не постарались усердием восполнить свою малочисленность. Тогда плохо твое дело.
— Такое убийство ты не совершишь, — произнес заместитель мэра.
— Не хотел бы. Но ты мой последний шанс. И это снижает твои шансы.
Встреча с Сильвеной была назначена в ресторане, расположенном в одном километре от аэродрома. Она оставалась последней посетительницей и начинала нервничать. Вержа даже не присел за столик — он сразу схватил чемодан, который стоял рядом с ней.