Искатель. 1984. Выпуск №3
Шрифт:
Змей ударил снова. На этот раз удар пришелся в пол, и перекрытие не выдержало; в полу образовалась огромная дыра — метра два в поперечнике. Ротанов рванулся в сторону, но не совсем удачно Его нога попала в скользкую кашу из плодов. Он почувствовал, что теряет равновесие, и в ту же секунду оказался на полу. Высоко над ним толстая шея сократилась и раздулась. Щиток головы был теперь направлен прямо ему в грудь. Он подумал, что теперь уже не увернуться, подумал совершенно спокойно и отрешенно, словно речь шла о ком-то постороннем. И тут Элна, до сих пор безучастная, вдруг шагнула вперед и сказала что-то, какие-то слова, незнакомые и странные. Голова змея вдруг дернулась, словно наткнулась на невидимую преграду, рванулась назад и исчезла
Ротанов уже был на ногах. Несколько секунд он смотрел на женщину, стараясь осмыслить только что виденное.
— Я знаю древнее заклятие, иногда оно помогает…
— Ну, конечно, заклятие… Как я сразу не догадался! Это же так просто!
— Ты мне не веришь?
— Я во что хочешь поверю, если этот монстр оставит нас в покое.
Она отрицательно мотнула головой.
— Он не оставит нас в покое… Я не должна была, но он хотел тебя убить, и вот теперь он знает…
— Знает что?
Она молчала. Ротанов схватил ее за плечи и встряхнул. Наверху, у кромки стен, ворочалось и шуршало чудовище, и он подумал, что короткая передышка сейчас кончится.
— Ну же, ну, у нас мало времени! Скажи, что он знает?
— Он понял, что я не борейка. Они охотились за мной много лет и теперь не оставят в покое… Этот робот-змей, он создан искусственно, и он — не самое страшное. Гораздо страшней остров Рин. Если бы ты послушался меня и остался в храме…
Она не договорила, потому что сверху на них обрушился тяжелый шелестящий клубок щупалец. Ротанов боролся несколько минут, но противостоять этим живым канатам было невозможно. Они оплетали, сдавливали тело, мешали дышать. Толстые, необычайно гибкие и подвижные щупальца в несколько минут сделали то, что было не под силу клыкастой пасти. Ротанов почувствовал, что не может двигаться. Он был скован, он задыхался и почти ничего не видел, кроме этих упругих и живых веревок.
Змей расправил одно за другим свои звенящие крылья. Их было много. Каждый сегмент длинного тела монстра поддерживала в воздухе пара крыльев. Наконец, тяжело оторвавшись от храма, он взлетел и медленно начал набирать высоту.
Позиция, выбранная Лартом, казалась удобной, почтя неприступной. Единственная тропинка, ведущая между осыпями по крутому склону горы, здесь обрывалась. На вершине горы оказалась небольшая, плоская, как блюдечко, площадка, защищенная со всех сторон обломками скал и тяжелыми валунами. Павел прилег за выступ и осмотрелся. Внизу под ним как на ладони виден был пройденный путь. Никто не смог бы подняться сюда незамеченным.
Два часа от самой шлюпки рои гнали их через лес, отрезая от поселка бореев, беспрерывно обстреливая из своих трубок, и ни разу им не удалось даже увидеть своих преследователей, так искусно маскировались они в лесу. Когда Павел понял, что батареи, заряженные в шлюпке, вновь начинают терять свою силу, он потребовал, чтобы Ларт вывел его на открытую позицию. И вот теперь они здесь. Обратного пути отсюда скорей всего не будет. Рои наверняка уже окружили эту одинокую гору и не выпустят их отсюда.
— Почему ты привел меня именно на эту гору? — спросил Павел.
— Здесь летает стрик. Здесь он садится и отдыхает перед полетом через море. Его надо убить.
Ларт начал объяснять, кто такой этот стрик, но Павел так и не понял.
— Дождемся твоего «стрика», тогда и посмотрим…
Ротанов не чувствовал боли. Его как будто запеленали в толстый резиновый шланг, податливый и упругий, плотно обволакивающий тело, сковывающий движения. После упорной борьбы ему удалось согнуть в локтях руки и подтянуть их к туловищу. Упираясь коленями и локтями, он слегка ослабил хватку упругих щупалец. Создавалась даже иллюзия их слабости, но он уже знал, что это не так. Временами мускулы напрягались, и тогда пружина, обернувшая его тело, становилась твердой как сталь. Хуже всего была полная физическая беспомощность, он даже не мог узнать, что произошло с «Той, что прячет свое лицо».
Он не оставлял попыток освободить голову и кое-чего добился. На уровне глаз образовалась большая щель, и, так как змей нес его лицом вниз, в разгоравшемся багровом свете утра он увидел под собой смутные очертания лесов и холмов, над которыми они летели. Он не знал, сколько прошло времени. Очевидно, остров в эту сторону вытягивался далеко, во всяком случае, моря пока не было видно. Змей летел теперь медленнее и явно терял высоту. Впереди показалась высокая, отдельно торчащая гора. Змей явно направлялся к ней. И вдруг он вновь часто и тяжело захлопал крыльями, стараясь вернуть потерянную высоту. Это удавалось ему с трудом, а скала все приближалась, и, казалось, ее иззубренная вершина непременно вонзится в чудовищное туловище летящего монстра. Было бы куда проще изменить направление и не обогнуть вставшее на пути препятствие. Но змей этого не делал, и Ротанов впервые подумал, что это не живое чудище, а некий инструмент, строго выполняющий заложенную в него программу.
И тут произошло неожиданное: внизу мелькнула красноватая вспышка, и послышался резкий звук выстрела. Еще и еще раз мелькнули внизу вспышки, и раскаты второго и третьего выстрелов нагнали их в полете. Змей дернулся так, словно раскаленная игла пронзила его тело. Пальцы чудовищной лапы судорожно сжались, и Ротанову показалось, что это конец; такой нестерпимой была боль от железных тисков, сдавивших ему грудь. Но это продолжалось всего несколько секунд. Рванувшись в последний раз, змей выровнял свой полет, однако крылья хлопали теперь чаще и не так ритмично, как раньше. Живые канаты, сжимавшие тело Ротанова, все больше слабели. Упираясь подошвами ног и локтями, он смог теперь продвинуться вперед. Эта маленькая победа придала ему сил, и, протиснувшись вперед еще немного, он сумел наконец повернуть голову и посмотреть, что случилось с девушкой. Однако его ждало разочарование. Живой кокон щупалец, скрывавший ее, остался непроницаемым. Ни движения, ни звука не долетало с той стороны. Возможно, последняя конвульсивная хватка змея оказалась слишком сильной и «Той, что прячет свое лицо» уже не было в живых. Возможно, она лишь потеряла сознание, помочь ей он пока не мог.
Змей летел теперь над морем. Ротанов терпеливо ждал того момента, когда чудовище ослабеет. Он не сомневался, что выстрелы, прозвучавшие с вершины горы, не прошли для монстра бесследно. Лишь бы дотянуть до какой-нибудь суши. Но, видимо, пули задели что-то важное в теле змея, потому что он слабел гораздо быстрей, чем того хотел Ротанов. Поверхность воды приближалась, и все судорожней бились вверху перепончатые кожистые крылья.
Теперь разжать кольца щупалец оказалось уже нетрудно, Ротанов освободил руки, и передняя часть его туловища повисла в пустоте. Несколько раз он пытался ухватиться за костяные выступы, тянувшиеся вдоль всего тела чудовища, и наконец после очередной попытки ему это удалось. Выступ оказался иззубренным, неровным, держаться за него было не так уж трудно. Отталкиваясь ногами от слабо сопротивлявшихся щупалец, Ротанов медленно, сантиметр за сантиметром, стал подтягиваться вверх и наконец, обхватив гигантскую лапу, он оказался сидящим на широком кожистом основании, из которого росли щупальца. Теперь он мог дотянуться до кокона, спеленавшего девушку. После долгих усилий, раздвинув наконец живую пружину, он освободил ей лицо.
Порыв свежего ветра принес с собой мелкие водяные брызги. Женщина открыла глаза и посмотрела на Ротанова.
— Где мы?
— Летим пока что. Но кто-то подстрелил змея, и, похоже, лететь нам осталось недолго. Как ты себя чувствуешь?
— Подстрелил змея? Этого не может быть. Змей неприкосновенен для всех племен. К тому же его охраняют. Разве только кто-то из ваших…
— Я посылал своего друга к шлюпке, но стреляли с горы. Далеко ли до ближайшей земли? Если мы упадем в океан, как выбраться?