Искатель. 1993. Выпуск №6
Шрифт:
— Гениально, — признает Стриженый, поглаживая кумпол.
Наступает пауза.
— Продолжим наши рассуждения, — решает Папаша, — эти ящики с фальшивым виски попали к Оливьери по ошибке.
— Контрабандисты, заметив свою оплошность, захотели вернуть их назад. Дело приняло для Оливьери дурной оборот. Его убили, а ящики похитили.
По сути дело несложное.
— Эта история касается Скотленд-Ярда, — с сожалением вздыхает Старикан, — как только рассветет, я позвоню старшему инспектору Моррисону.
Он смотрит на меня, я смотрю на него, мы смотрим
— Что с вами? — справляется Ощипанный, стараясь сохранить серьезный вид.
— Я думаю, патрон, наши мысли параллельны, как рельсы на железной дороге.
— То есть?
По губам его пробегает легкая улыбка.
— То есть мы бы предпочли раскрутить это дело во славу французской полиции, не ставя в известность парней из Ярда, а просто преподнеся им разгадку, завернутую в подарочную бумагу и перевязанную трехцветной лентой в знак глубокого расположения.
Босс встает и, обойдя свой стол, кладет свою хрупкую руку на мое могучее плечо (как в трудной ситуации опытные водители кладут ее на ручник).
— Мы поняли друг друга, — говорит он. — Итак?
— Итак, я отправляюсь в Шотландию, — говорю я, — ведь вы этого хотите?
— Да, мой дорогой друг. Но я прошу вас действовать в обстановке строгой секретности. Вы будете находиться там с неофициальным визитом, совершенно неофициально.
Самореклама не в духе нашей конторы. Старик вечно боится провала. По его мнению, дела всегда нужно прокручивать инкогнито и с достоинством.
— Эта необычная контрабанда берет начало на винокуренном заводе, так как героин находится в бутылках, запечатанных заводским способом.
— Возможно…
— Отправляйтесь туда! Найдите все концы этой преступной цепочки и держите меня в курсе событий. Очень часто наши коллеги за Маншем недооценивают нас.
— Я сделаю все, что в моих силах, месье директор.
— Я знаю это…
Он пододвигает к себе флакон виски и внимательно изучает маленькую белую этикетку на обратной стороне бутылки.
— Мак Херрел производится дамой, — произносит он. — Некой Хелен Дафни Мак Херрел, проживающей в Мойзад-Цыпленхэм под Глазго.
Я помечаю координаты девицы в блокноте.
Босс уже штудирует авиарасписание.
— Вы полетите рейсом Эр Франс в Глазго в семь двадцать две. Я забронирую место.
— Два, — уточняю я.
Он хмурится, что составляет основную часть его производственной гимнастики.
— Вы кого-то берете с собой?
— Да. Мне хотелось бы. Я не могу рассчитывать на поддержку британской полиции, а, учитывая секретность поручения и то, что мне может понадобиться помощь, я предпочел бы иметь подручного.
— Вы правы. Кого возьмете с собой?
Я задумываюсь. Всего на миг.
— Берюрье, — говорю.
Старикан соглашается, но затем с хитрой улыбочкой спрашивает:
— Скажите, мой дорогой, почему вы всегда останавливаете свой выбор на Берюрье? Слава Богу, у нас хватает хороших сотрудников…
Впервые месье Гладкозад задает мне этот вопрос, и я озадачен.
— Ну, — говорю я, — это не так-то легко объяснить. Конечно, босс, Берю не очень умен. Он мужлан, пьяница, грубиян, но обладает такими качествами, которые все же делают его незаменимым помощником. Во-первых, он предан мне, как пес; во-вторых, он — добрый, мужественный, упорный. Обладает чертовской сметкой, которая иногда граничит с гениальностью. Но самое главное: я люблю его. С ним я отвожу душу…
Папаня воздевает руки.
— Боже праведный! Довольно похвал! И забирайте с собой вашего Берюрье. Я закажу для вас, так и быть, два места…
— В Глазго мне хотелось бы иметь в распоряжении машину, — замечаю я.
— Я устрою это. Билеты и валюта будут ждать вас в аэропорту.
— Спасибо.
Мы вводим в контакт фаланги и расстаемся.
Я покидаю наш Курятник (проникнутый духом единодушного кудахтанья), когда солнце разбрасывает по небосклону зернышки света. Зыркаю на котлы. У меня в запасе три часа на то, чтобы съездить собрать чемодан и вытащить чудище Берю из его логова.
Я причаливаю в Сен-Клу. Дверь не заперта на ключ, и я сразу вспоминаю, что приютил крошку. Гром и молния! Очевидно, Ирен придется эвакуировать среди ночи. Далее рассуждаю как гостеприимный хозяин. Я привожу эту мышку к себе в дом, затем, когда наступает время продемонстрировать ей свое радушие, сматываю удочки и в половине пятого собираюсь вытащить ее из постели, чтобы предложить полюбоваться мокрыми мостовыми Парижа…
«Так не поступают».
Я поднимаюсь к себе в спальню. Девушка сладко спит, натянув одеяло до подбородка и мирно посапывая.
Мне решительно не хочется будить ее. Я снимаю с вешалок два костюма и смок. Опустошаю ящик комода со своим изысканным бельем и иду укладывать чемодан в комнату Фелиси. Перед тем, как отвалить, я пишу записку, адресованную соне:
«Дорогая Ирен.
Уезжаю в командировочку! Очень жаль. Оставьте ключи в почтовом ящике у входа».
Краткое, крутое и красноречивое выражение того, что я хотел выразить. Впервые ваш Казанова Сан-Антонио приводит прелестницу в свой клоповник, не предоставив ей космическое путешествие на борту своего корабля с твердым топливом. Не стоит зацикливаться на этом, а то…
Я спешу.
Направление — резиденция Берю.
Консьержка в холщовом пеньюаре, с обмотанной платком головой тащит на улицу мусорные баки, когда я пришвартовываюсь у дверей конторы Рога и К о.
Увидев меня, она почесывает пониже спины. Это созревшая женщина, которую почему-то никто не хочет сорвать. Ее груди требуют переиздания, а торбы под глазами видели времена создания Нового завета.
Исподтишка я заглядываю в мусорные баки, так как не исключено, что Толстый может оказаться там, но его там нет; перевожу взгляд под лестницу, бросая жизнерадостную реплику: «Что, дышим свежим воздухом?» — в адрес церберши.