Искатель. 2004. Выпуск №10
Шрифт:
– Филипп Иваныч, что же эта ясновидящая видит?
– У нее особое биополе. Женщины рассказывали… Смотрит на тесто, и оно начинает подниматься на глазах.
– Мне не пироги печь, - буркнул я.
– Один врач решил Лию проверить. Взял в палату на обход больных. Подвел к пожилой женщине. Что с ней? Лия глянула в лицо больной и отвечает: желудочное кровотечение на почве сильного нервного потрясения. Больная заплакала и достала из-под подушки телеграмму с сообщением о смерти дочери.
Я, разумеется,
– Филипп Иваныч, пример с желудочным кровотечением и нервным потрясением еще не доказательство.
– Сергей, да к ней цыганки ходят…
– Погадать, что ли?
– Получить информацию, чтобы использовать в своем гадании.
– Это проверялось?
– Неоднократно. Угнали грузовик с импортным товаром. Фура - не на один миллион. Ясновидящая указала, где она стоит с точностью до пятисот метров.
– Грузовик не иголка, - возразил я.
– Она показывает гражданам, где рыть колодцы.
– Это и я знаю: где растет хвощ и роится мошкара.
– Сергей, она тонкий психолог.
– Само собой, ясно видит не глазами, а разумом.
– Мы не могли понять мотива одного убийства. Мать трех девочек родила мальчика и задушила его. Нормальная женщина, богатые родственники ее обеспечивали. Правда, супруг был выпивоха и бездельник. Следователь приплел Фрейда. А ясновидящая заключила уверенно: из-за мужа. Потом это подтвердилось.
– Мстила?
– не мог я уловить связь мотива убийства с мужем.
– На нее накатила злоба: еще один пьяница и тунеядец родился.
Материнская мысль не беспочвенна, но убивать? Тут без психиатра не обойтись. Но меня заняла другая мысль - про ясновидящую. Пророки, предсказатели, провидцы - это прежде всего умные люди. Те самые, которым не нужны социологические институты и опросы. Они - знают. Безо всякой сенсорики.
Артамонов поставил локти на стол и прикрыл щеки широкими ладонями, образовав ими что-то вроде домика, из которого выглядывала лобасто-лысая голова. Теперь будет смотреть долго и уничижительно: мое неверие его раздражало. Похоже, он решился на какой-то веский аргумент:
– Рябинин, шел судебный процесс. Зам прокурора области говорил речь. Вдруг пошатнулся и упал. Сердце остановилось. Паника, вызов «Скорой помощи»… А счет на секунды. Что делать? В коридоре оказалась Лия по каким-то своим делам. Ее позвали. Она взяла прокурора за руку, подержала - и его сердце забилось.
– Как же она это сделала?
– Говорит, что работу сердца прокурора переключила на свое.
Надо бы удивиться. А почему, если прочел в газете, что в каком-то городишке прописаны семьи натуральных вампиров; не только прописаны, но и покупают кровь на местном мясокомбинате; не только покупают, но и крепят ее водкой.
7
Лиде я успел позвонить только на работу, потому что оставаться на вечер и ночь времени не было. Во Фруктовом мне предстояло расследовать два уголовных дела плюс дед Никифор, который появился в избе, стоило мне войти. Он следил, что тягаю из сумки. Я успокоил:
– Привез, две бутылки.
И в белесых зарослях я разглядел его глаза. Они, оказывается, были. Голубоватые, как два цветных стеклышка, окатанные морским прибоем до матовой дымки.
– Дед Никифор, почаевничаем?
– Помойное дело.
– А за водочкой завтра вечерком посидим. Ты суп-то ешь?
– Ел, пока бабы у меня жили.
– Какие бабы?
– После смерти законной Анны дважды женился.
Чтобы не обидеть его вопросом о возрасте, в котором часто жениться не пристало, я спросил иначе:
– Где же ты находил женщин?
– На кладбище.
Я не удивился: если тут покойники вылезали из могил, то почему бы невест не искать на кладбище?
– Дед, до меня не дошло…
– Чего… Несет вдовушка цветы на могилку, а я тут как тут. Помощь предложу, оградку подправить, заведу беседу о душе и одиночестве. Ну, дело сделано. Мол, зачем на жизненном пути одной быть, когда можно вдвоем плыть?
– И где же эти женщины?
– Откуда их взял, туда и отдал. Поумирали бабоньки.
Посмотришь на работу следователей в кино: аресты, захваты, камеры, суды… Большая и главная часть работы остается за кадром - сбор информации. Позавидуешь ученым. К ним информация идет от явлений природы, установок, приборов… А тут надеешься на деда Никифора. И я спросил:
– Приятели у тебя есть?
– Втроем дружбанили.
– Кто да кто?
– Я, Дериземля и Федька Висячин.
Я достал колбасы твердого копчения, потому что дед был кладезем информации. Не знаю, как он ел, не имея зубов, ни своих, ни вставных.
– Никифор, в чем ваша дружба заключалась?
– Чего?
– Как дружили-то?
– Скидывались.
До информации желательно иметь пред-информацию, что ли. Ученым легче: изучают широко, а следователю надо поуже - кто убил? Куда уже, три алкаша.