Искатель. 2009. Выпуск №12
Шрифт:
Нужно было прикладывать усилия, чтобы слова и голос звучали натурально. Потерять себя оказалось легко. Она неожиданно быстро отвыкла от людей и разучилась нормально общаться. Для этого потребовалось всего два месяца.
— Одна ты еще успеешь побыть, — жестко ответил Иван.
— Оставь меня, прошу тебя, — добавила она как можно более убедительно.
— И не подумаю. Я делаю так для твоего же блага. В кого ты превратилась? Из дома не выходишь, на звонки не отвечаешь! Чем ты питаешься? И что ты тут делаешь одна уже столько времени? Хочешь стать старухой?
— А тебе какое дело?
— Одевайся, мы с Ликой ждем тебя в машине.
— И не подумаю!
Иван внимательно
— Одевайся! И лучше, если ты это сделаешь сама. Я все равно от тебя не отстану! Мне ничего не стоит отнести тебя на руках и запихнуть в машину.
Вика хмуро посмотрела на высоченного Ивана. Можно не сомневаться — конечно, запихнет. Ехать никуда не хотелось. Болела голова. Но проще было уступить, чем проявлять характер. Необходимость идти куда-то раздражала, но волей-неволей включала в жизнь. Вика покорно натянула на себя черный свитер.
От яркого солнца стало больно глазам. В день похорон Вальки тоже был солнечный день. Вика простудилась, и у нее на свету слезились глаза. Она вытирала их платочком, и все думали, что она плачет по мужу. Но плакать она не могла. В те первые после его смерти дни она словно окаменела, и простуда оказалась кстати. На всех фотографиях она получилась очень натурально: со слезящимися красными глазами и распухшим носом. Именно так и должна выглядеть любящая жена, провожающая своего супруга в последний путь.
Но Вика никому бы не смогла рассказать, что она чувствовала тогда. Потому что она чувствовала облегчение. Ревность перестала терзать ее, и она была благодарна Вальке за то, что он погиб. Она смотрела на все, что происходило вокруг нее, словно со стороны и клялась себе, что ни за что не будет жить прошлым. Она запретит себе мысли о прошлой жизни. И спустя какое-то время научится думать о чем-то другом, о чем-то прекрасном, чем будет наполнена ее будущая жизнь и что сделает ее счастливой.
О том, что примерно полгода назад Валька бросил ее, знали многие, но никто не говорил об этом вслух. Вслух говорили о том, что у Вальки в крови нашли алкоголь и сильнодействующие лекарственные препараты. А значит, обстоятельства его смерти еще предстоит расследовать. И могут быть варианты. Например, самоубийство. Вика пугалась этих разговоров. Она где-то слышала, что самовольно уйти из жизни считается большим грехом. Ей казалось, что батюшка в последний момент может отказаться отпевать Вальку в церкви. Но служба началась, и Вальку отпели и похоронили там, где собирались. На Литераторских мостках Волковского кладбища, недалеко от могилы Ефима Копеляна.
И на кладбище, и на поминках было очень много народу. Некоторых Вика знала. Но не всех. Особенно много было женщин. Ларису среди них Вика не заметила. Когда Валька был жив, она при всяком удобном случае старалась выставить их связь напоказ. Теперь хвастаться нечем. Валька не успел развестись. Вдова — Вика. Со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Да и к тому же все движимое и недвижимое… Валька неплохо зарабатывал, когда не чудил. И если даже чудил… Когда Вика была рядом, она умела привести его в чувство. Это без нее он окончательно слетел с катушек. Получается, что если бы он ее не бросил, то сейчас, скорее всего, был бы жив. Высшая справедливость и та на ее стороне. Вике стало тошно от своих мыслей. Мысли в голове крутились исключительно плохие. Нельзя с такими мыслями провожать человека в последний путь.
На Валькины похороны из Германии приехали его мать с отчимом. Алину Сергеевну Вика видела в последний раз лет пять назад. Редкой удачей для них обеих было то, что ее муж нашел для себя работу в Германии и они переехали туда жить. Алина Сергеевна боготворила сына и с трудом выносила присутствие рядом с ним другой женщины. Вика решила подойти к ней и пожалела, что не смогла нормально причесаться, а просто завязала волосы в хвостик, Алина Сергеевна и на похоронах была идеально причесана. Она не захотела с ней общаться, она сказала, что считает ее виновной в смерти сына: «Если бы вы не бросили его, Вика, на произвол судьбы, он и сейчас был бы жив». Что можно было ответить в свое оправдание? Вика знала, что Валька для нее так и остался красивым мальчиком-подростком, душевным и ранимым, которого нужно опекать и за все прощать.
К Вике подходили Валькины друзья, выражали свои соболезнования, предлагали помощь и на всякий случай протягивали визитки. Оказалось, что у Вальки были друзья, о которых она не подозревала. Она складывала визитки в карман пальто. И наткнулась на них только сейчас, когда полезла в карман за платком.
У светофора они остановились, и Лика протянула ей термос с кофе.
— Ты, наверное, не завтракала?
Вике хотелось закрыть глаза и молчать, чтобы никого не видеть и не слышать, но она была не одна, и приходилось проявлять какой-то интерес к жизни. Она послушно взяла термос, но не знала, что с ним делать. Ни пить, ни есть не хотелось.
Несколько дней назад ее вызвали в милицию и сообщили, что расследование обстоятельств смерти ее мужа закончено. Все указывает на то, что на мосту произошел несчастный случай. Валентин Георгиевич сел за руль в нетрезвом состоянии и не справился с управлением.
Но, к сожалению, все было не так однозначно.
Вику ознакомили с заключением судмедэкспертизы. А в нем было написано, что в крови у Валентина Георгиевича Немова, кроме алкоголя, нашли оксикодон, гидрокодон, диазепам, темазепам, алпразо-лам и доксиламин. В общем, целую химическую лабораторию… Снотворные, антидепрессанты и болеутоляющие вещества. Так вот совместное действие этих лекарственных препаратов вместе с алкоголем было опасно для здоровья и могло привести к остановке сердца. Но не привело. К остановке сердца привели травмы, полученные во время аварии.
Упаковки от перечисленных лекарственных препаратов были найдены у Немова на даче. Все указывало на то, что Валентин Георгиевич принял их сам. Было известно, что он страдал от бессонницы, а незадолго до аварии к тому же еще простудился. По всей видимости, наглотавшись таблеток, но, так и не уснув, он сел за руль и отправился в город. Зачем? Непонятно. И почему-то не воспользовался услугами своего водителя, с которым приехал на дачу. Эти вопросы так и остались без ответов. Допросили его водителя Виктора, но и он не смог найти разумного объяснения, зачем Валентин Георгиевич сам сел за руль. Он ночевал, как обычно, рядом, в домике для гостей, и ничего подозрительного перед сном не услышал. Не услышал он и шума отъезжающей машины, потому что в тот момент уже крепко спал.
Кроме того, допросили всех, с кем Валентин Георгиевич разговаривал накануне своей гибели. Последний звонок он сделал незадолго до аварии. Договорился со своим приятелем журналистом о предстоящей встрече. Ничего необычного ни в поведении, ни в словах Немова журналист не заметил. Ничего необычного не заметил и охранник, который сидел на выезде из поселка. Он только подтвердил, что в машине Валентин Георгиевич был один.
Официальная версия была такова, что наличие в крови алкоголя и наркотических веществ способствовало созданию аварийной ситуации на дороге. И дело постарались замять, чтобы успокоить общественность. Слишком нездоровый интерес вызвала смерть популярного артиста.