Искатель. 2009. Выпуск №4
Шрифт:
— Можно!
Девица, сидевшая напротив за компьютером, вежливо спросила старушку:
— Простите, пожалуйста, я могу вам выписывать договор?
— Можете! — дала добро Марья Ивановна и встала у нее за спиной.
Спустившись через пять минут вниз, они впервые глянули на сумму, в которую была оценена услуга за технологический регламент по вывозу мусора. С учетом налога на добавленную стоимость регламент стоил пять тысяч долларов.
Лиза громко возмутилась:
— А ведь они этот регламент сейчас распечатают с компьютера, проставят название нашей фирмы, спустятся на этаж ниже, поставят согласующую печать и завтра отдадут его нам.
—
— Умно, ничего не скажешь!
Гапа грустно улыбнулась:
— Теперь ты поняла, Лиза, зачем нам пять раз давали поворот от ворот?
— Поняла. Не хочешь — согласовывай вывоз мусора три месяца.
— И так везде, куда ни придешь. А здесь еще по-божески, уверяю тебя. Как я раньше не догадалась? Всего пять тысяч долларов. Если бы и в других местах были такие расценки. Считай, бесплатно. А нам ведь надо получить около двухсот документов.
Гапа радостно потирала руки. Такая гора свалилась с ее плеч.
— Хочу я посмотреть, с чем сегодня приедет Кузьмич. Привезет он разрешение на грунт или нет?
А Лиза ехала и всю обратную дорогу думала о другом. Сколько же пришлось провести боковых платежей и дать взяток, прежде чем была получена основная масса разрешительной документации. А ведь теперь этим неприятным делом придется заниматься ей. И никуда не денешься. Даже из своей школьной практики она знала, что любую комиссию, приехавшую с проверкой из района, надо встретить, обязательно накормить, а еще лучше напоить. Поэтому директор школы морщился, как от зубной боли, при слове «комиссия».
Но разве можно сравнивать аппетиты простой комиссии, проверяющей школу, со строительной комиссией?
Лиза попробовала переключиться на другое. Может быть, пока они ездили в эту организацию «Главмусоросвалку», уже кто-нибудь ее ждет в офисе? Она сменила тему разговора и спросила Марью Ивановну насчет частоты проверок.
— А не вылезают проверяющие от нас. Не успеешь от одного отбиться, как другой спешит; приходят даже оттуда, откуда их не ждешь. Последний был из профсоюза. Побегал, порыскал по площадке, написал акт на двух страницах, дал две недели на устранение нарушений и скрылся, как метеор. Как там покойный Капецкий с ним вопрос решил, я не знаю, но вышел проверяющий от него с большим пакетом в руках. Это раньше был на всю Москву один строительный комплекс, он и материалы поставлял, и строил, и качество проверял. А сейчас развелось строительных фирм туча. И каждая старается оторвать свой кусок прибыли. Деньги заранее соберут с населения, а только потом начинают строить, и не знаешь, будут они строить или нет. Ведь никакого контроля за ними практически нет. Создавай строительную фирму, покупай лицензию — и вперед. Главное, участок застолбить, получить разрешение на застройку. Вот здесь нужны, конечно, связи или большие деньги. Я вообще не пойму до сих пор, как Пройдоха прошел этот путь? Теперь-то, казалось, бери и строй, а они не шевелятся.
— Они — это кто? — решила уточнить Лиза.
— Они — это они! Наши учредители! — Старушка поудобнее устроилась на сиденье автомобиля. — Неужели им выгоден долгострой? Только я не пойму кому?
— Кому выгоден?
Лиза решила выпытать побольше из архитекторши. Целостная картина всегда создается из мозаичных кусочков. Главное, правильно их выложить, и тогда она сможет ответить на вопрос, кто был заинтересован в убийстве генерального директора. На первый взгляд, это должны были быть обманутые вкладчики,
Гапа постаралась и на него дать ответ.
— Спрашиваешь, кому выгоден? А очень просто. Он может быть выгоден банкиру, в его в банке лежат те деньги, что собраны на строительство, он ими и крутит. Ему чем позже будет построен дом, тем лучше. У него ни о чем голова не болит. Есть фирма наша, «Парадиз-сити», она взялась строить жилой дом, она собрала деньги, ей и отвечать перед вкладчиками. Потом — Семену Фасонову. Он со своей риелторской фирмой «Гранд-жилье» получил свою прибыль и тоже отвалил в сторону.
— А какая его доля во всем этом деле? — спросила Лиза.
Архитекторша косо посмотрела на водителя и продолжила рассказ:
— Он двойную выгоду имеет. Прежде всего, ему как продавцу процент с любого договора капает. Я точно не помню, но он был у него достаточно высокий, процентов десять, если не ошибаюсь. Можешь у главного бухгалтера уточнить. И он еще, наверно, получит третью часть от прибыли, когда мы построим дом. Только странно как-то получается: дома нет, а прибыль у него уже есть. И у банкира прибыль. А ведь те деньги, что собрали с жильцов, должны на депозите лежать, проценты нашей строительной фирме приносить. А лежат или нет, никто не знает.
Лиза усмехнулась:
— Снова у главного бухгалтера узнать?
— Да, — подтвердила старушка, — если она тебе скажет! И не забывай, есть еще третий участник, оторви-голова Махно. Я его один раз видела, не приведи господь встретить такого в темном переулке. Звериный у него взгляд. Мужик будто из скалы вытесан.
— Ничего такого я не заметила, — сказала Лиза. Она снова погрузилась в свои размышления. Если поверить на слово архитекторше, то, кроме интересов будущих жильцов, есть еще и интересы учредителей, а они, эти интересы, почему-то направлены прямо в противоположную сторону. Быстрое строительство им не нужно.
Она возразила Марье Ивановне, попробовав одновременно развеять собственные сомнения:
— Закончив строительство этого дома, хозяева могут ведь взять новую площадку. И снова денег заработать.
Старушка рассмеялась:
— А кто им ее даст? После того, что здесь произошло, их близко к строительству никто не подпустит. Мы же ходим в черных списках.
— А почему нам никто не поможет?
Лиза сама поняла, что задала слишком наивный вопрос. Если девиз общества «выплывай каждый сам», о какой помощи вообще может идти речь. Марья Ивановна подтвердила ее догадки:
— Здесь только одна помощь может быть — прокуратуры.
— Она, насколько я знаю, разбиралась?
— Ну и что? Разбиралась! Но не будет же прокуратура за тебя строить. Потаскала она в прошлый раз учредителей, они клятвенно заверили, что дом будет. Только и прокуратуре нет никакого дела до нашей стройки. Вот если бы учредители разбежались или на фирме не было директора и аппарата, тогда другое дело. А сейчас за что на хозяев заводить дело? Медленно поспешая, мы все же движемся вперед. Хотя долгострой, он и есть долгострой. Но ничего, завтра или послезавтра получим два последних разрешения и сдадим их в административно-техническую инспекцию. Глядишь, потом ордер дадут, и мы сможем приступить к рытью котлована. Мне больше всего не нравится, что они тебя, Лиза, поставили директором. Боюсь, как бы не подставили.