Искатель. 2009. Выпуск №4
Шрифт:
— Ну вот еще, колхоз будем устраивать! Мыколы на всех не хватит! — засмеялась Любовь Гурьевна. — А чтобы он был под вами — это извращение. Разве только иногда и между прочим!
Разговаривали они на двух разных языках. Старушка рассвирепела и попыталась взять реванш, не сознавая того, что разговор проходит в двух разных плоскостях. Она вспыхнула как порох и понесла сущий вздор:
— Минуточку! Минуточку! А кто тебе нашел его? Кто его привел? Я думаю, надо раз и навсегда в этом деле поставить точку. Мыколу нам дали для совместного использования, а ты делиться не хочешь?
Лизу разбирал смех.
— Это чья машина? — Лиза показала рукой за окно на иномарку.
Гапа замахала руками:
— Ты что, это директорская. Он сам на ней ездит, без водителя. А нам на остальных дали «Шкоду». А ее Гурьевна зажала. Никому не дает поездить на Мыколе. Он на «Шкоде» водителем.
— А где он сейчас?
Гурьевна подала голос:
— Мыкола с Кузьмичом уехали по делам, а потом я поеду в банк!
— Ты вчера ездила в банк, сегодня едешь. Что ты там делаешь каждый день?
— Раз еду, значит, надо! — резко оборвала старушку Гурьевна. Препираясь, она успела подписать платежные поручения, поставить на них печати и сейчас направлялась в соседний кабинет. С порога объявила старушке: — Марья Ивановна, боюсь я, что из банка мы уже не приедем. Вы бы, вместо того чтобы с утра бездельничать и ждать машину, могли бы своим ходом съездить, отвезти на согласование документы. Моего Мыколу ждать не надо, он делом будет занят.
Лучше бы главный бухгалтер молчала. Лизе показалось, что в костер плеснули бензина. Гапа неистовствовала:
— Знаем мы, чем он занят будет! Нечего из работы устраивать балаган. Если он всем дан, пусть всех и обслуживает, а не только избранных.
Гурьевна прикрыла за собой дверь, а вслед ей продолжал нестись взбудораженный ею поток нелицеприятных обвинений. Старушка обратилась за моральной поддержкой к Лизе:
— Если она молодая, то это не значит, что ей с неба должны сыпаться хурма и виноград, а остальным снег и град. Мы тоже люди и хотим есть на блюде, и, пожалуйста, не надо нас тыкать между ребер, промеж глаз. Как вы думаете, Елизавета, не следует ли мне напрямую обратиться за поддержкой к Николаю Ивановичу: Вот возьму и пойду сейчас…
Закончить она не успела. Из коридора, куда только что вышла главный бухгалтер, раздался душераздирающий, полный животного ужаса и страха вопль. Кричала Гурьевна. Старушка, собравшаяся открыть дверь, струхнула и забежала за рабочий стол главного бухгалтера. Оттуда, нервно перебирая в руках папку с документами, она попросила Елизавету:
— Лиза, выгляни, пожалуйста, посмотри, что там случилось.
Выглядывать никуда не пришлось. В кабинет влетела взволнованная, с помертвелыми, трясущимися губами Любовь Гурьевна. Она непроизвольно отстранила старушку и без сил плюхнулась в свое кресло.
— Ни-ни-ко-ко-лай Иван-нович! Николай Иванович!
— Что «Николай Иванович»?
Любовь Гурьевна пальцем показывала в сторону соседнего кабинета.
— Николай Иванович… Сидит в кресле… Я ему кладу на подпись платежное поручение, а он…
— Что «он», не подписывает?
— Да! Не подписывает! Он, похоже, труп! Его… его убили!
У Лизы по коже пробежали мурашки. Поскольку обе женщины были невменяемы — одна в истерике, другая с испугу забилась в угол, — Лиза решила проверить слова главного бухгалтера. Она знала, как страшна паника. Может, человеку плохо, у него сердечный приступ, ему нужно дать лекарство, сделать укол, вовремя вызвать «Скорую помощь», а в это время окружающие его люди растеряны. Уходят драгоценные минуты, которых потом не вернешь.
— Успокойтесь обе! — приказала Лиза. — Я сейчас сама гляну.
— Ой, не ходила бы ты, Лизонька! — по-собачьи заскулила старушка, но дорогу заступать не стала.
Обернувшись в коридоре, Елизавета увидела, что старушка испуганно выглядывает из-за полуоткрытой двери. Вот и кабинет генерального директора. За сегодняшний день Лиза второй раз переступала его порог. Несмотря на жаркую погоду, холодок тревоги ужом забрался под легкое ситцевое платье. Директор, Капецкий Николай Иванович, чуть откинув голову назад, сидел в кресле. Руки на столе, лицо спокойное, спина прямая. Спит или в обмороке, решила Лиза и позвала:
— Николай Иванович!.. Николай Иванович! Вам плохо?
В ответ тишина. На неподвижном лице Капецкого не дрогнул ни один мускул. Николай Иванович не мигая смотрел вперед. Это уже хуже! Тут и курсы санинструкторов не помогут. Лиза быстро взяла со стола раскрытую бутылку минеральной воды и решила побрызгать водой на директорское лицо. Она зашла сбоку и на виске директора увидела крохотную, со срез обычного карандаша, дырочку и вытекающую из нее кровь. Дырка была искусственного происхождения. Именно этим виском он сидел напротив открытого окна. Лиза зачем-то потрогала его руку, стараясь нащупать пульс. В кабинет в это время заглянула Гапа. Увидев, что Лиза, как заправская медсестра, ищет кровеносную жилку, она приободрилась.
— Я думаю, «скорую» надо вызвать! — безапелляционно заявила старушка.
Лиза отрицательно покачала головой:
— Милицию вызывайте.
— Его убили?
В испуганных глазах старушки зажглись искры нешуточного любопытства. Пресная старческая жизнь враз стала интересной.
— Не знаю!.. Может быть, он сам! — сказала Лиза.
Она посмотрела на пол рядом с креслом. На полу ничего лишнего не было, лишь натекла небольшая лужица крови. А на столе перед директором лежали платежные поручения, принесенные главным бухгалтером на подпись. Из-за спины Гапы выглядывала Гурьевна, у нее прошел внезапный испуг, хотя на лице осталась мертвенная бледность. Она отстранила старушку и, пройдя в кабинет, забрала со стола платежные поручения.
— Ничего здесь не трогайте до приезда милиции! — посоветовала Лиза.
Главный бухгалтер, не обращая на нее никакого внимания, сложила документы в целлофановую папку и сказала:
— Милиция сейчас понаедет! Опечатает все! Надо хоть печать с собой унести и чековую книжку! А то и зарплаты не получишь.
Никого не стесняясь, она начала открывать ящики директорского стола. Не найдя там ничего интересного, стала обшаривать карманы Николая Ивановича. На свет появился бумажник директора. Она вытащила его и разложила содержимое на столе.