Искатель. 2013. Выпуск №12
Шрифт:
— А что, если мы его не примем, он не будет действовать? Он же как бы закон природы…
— Это вы правильно подметили: он будет действовать независимо от того, примем мы его или нет. Но это не должно являться для нас препятствием в его лоббировании. Так ведь?
— Не должно… — неуверенным, а потому тихим голосом согласился Сергей.
— Очень хорошо, — Грех Командармович удовлетворенно кивнул Президенту. — Возражения, замечания по законопроекту, господа? Нет? Прекрасно, прекрасно… Что-то там дальше, Генрих?
— Подготовка дефолта,
При этих словах зал наполнил гул, но не возмущения, а, к удивлению Сергея, одобрения.
— Дефолта? — пробормотал он, силясь осмыслить значение сказанного.
— Господин Премьер-министр, — донесся громкий голос с противоположного конца комнаты, — а мы точно сможем прикарманить при его проведении до двух третей госбюджета? Мы вроде и так люди небедные, и заваривать кашу ради копеек как-то не хочется.
— Глава социалки, — разъяснил Президенту Виктор. — Совесть Правительства. Вечно в сомнениях, как другие — в голдах…
— Никакие не копейки! — раздалось где-то справа, и в окоп Совести Правительства, шелестя в воздухе распушенными листьями, ворвался ананас. — Гарантия! Все было придумано и успешно опробовано не один десяток раз еще до нас!
— Министр финансов, — услужливо подсказал Виктор, — не выносит социалку и любых ее представителей на генетическом уровне. Организовал в прошлом году Фонд содействия ликвидации упрямых жильцов коммунальных квартир. Одна из самых успешных инициатив финансово-экономического блока. Почти всех несговорчивых хозяев комнат в коммуналках истребил. Эффективнейший менеджер.
— Позвольте, что еще за дефолт? — встрепенулся Сергей. — Вы же собираетесь обмануть народ. Попросту говоря, его ограбить. Не позволю!
— А мы не против пригласить вас присоединиться к нам, — миролюбиво возразил Премьер. — Правда ведь, господа?
— Не про-отив! — раздался гул потревоженного осиного роя. — Не про-отив!
— Позвольте! Как это «присоединиться»?! Это же афера!
— Афера? — строго переспросил Грех Командармович. — Господин Президент, если вы так хорошо разбираетесь в экономике, посоветуйте нам выход из сложившейся ситуации. Это рынок диктует нам свои условия, а не мы ему.
— Проблема с диктовкой рынка в том, что он диктует то, что выгодно ему. И далеко не всегда — потребителю, то есть простомучеловеку, за которого мы так переживаем.
— Кто это «мы»? Мы не переживаем. Господа, мы ведь не переживаем?
Из окопов вновь грянул хор одобрительного гула.
— А может, господин Президент прав, а? — раздался голос Министра социальной защиты, развития и бесправия. — Афера. Аморально. Безответственно!
— Оттоман Телекинезович, — раздраженно загудело из окопа Премьер-министра, — что-то не нравится мне твое настроение в последнее время. Ты правдой мне до сих пор служил?
— Правдой.
— Теперь служи кривдой! И вообще, никогда не говори: «Никогда», а всегда говори: «Всегда».
— Слушаюсь, господин Премьер-министр!
— Вам же, Сергей
— Но честь-то, честь надо знать!
— Да честь-то мы и познали и попользовали. Теперь вот настала очередь бесчестия.
— Вы будете смеяться, Грех Командармович, но мне, как Президенту этой страны, на благосостояние моих подданных не наплевать!
— Господин Президент, вы так говорите, будто мы не ваши подданные и на наше благосостояние вам наплевать.
— Но по какому, по какому праву вы собираетесь провернуть эту… этот… это прикрытое дефолтом предприятие?
— По праву хитрого. От каждого по способностям, каждому — по жадности.
— Живем только раз, господин Президент! — подал голос один из окопов напротив.
— Все живут только раз. Поэтому не надо жить за счет других, господа.
— Какой-то он тупиковый субъект. Где вы только его взяли, Виктор? — фыркнул ближайший слева сосед Виктора.
— Ничего, ничего, — поморщился тот. — Спор — это хорошо. В споре рождается истина. Так что давайте, давайте спорить!
— Правильно. Главное, чтобы младенец родился. А способ рождения — второстепенен, — примирительно пошутил Премьер-министр. — Кстати, на следующей неделе, господин Президент, вам надо будет выступить с речью. У нас ожидаются торжества.
— Что за торжества? Какой-то праздник?
— День Зачинщика Отечества. Зачитаете торжественное поздравление и примете с трибуны военный парад.
— А вы уверены, что людям необходимо видеть на трибуне меня?
— Именно вас. Государство — это мы, а Отечество — это вы.
— Отечество? — Сергей усмехнулся. — Действительно, Отечество — это не вы. Но и не я. Отечество — это народ. И очень жаль, и очень непонятно, что на обучение детей, лечение даже тяжело больных, достойную старость у государства денег нет. А есть они у него только на правящих воров! Виктор, не подскажете, они совесть у хирурга удаляют или уже и пилюли такие продаются?
— Ну, вы еще скажите, что политики хуже, скажем, проституток!
Премьер-министр рассмеялся, но смех его был не веселый, не задорный, призывающий всех последовать его примеру, а мрачный и даже угрожающий.
— Конечно, политики хуже проституток, — охотно согласился Сергей. — Последние торгуют только собой, а вы — судьбами других людей. Ваш дефолт не пройдет! Я его не разрешаю!
— Знаете, Сергей Николаевич, — Премьер поправил каску неизвестно откуда взявшимся пистолетом, который он явно желал продемонстрировать Сергею, — вы весьма похожи на ворону, которой кажется, что карканье ее чрезвычайно красиво и люди снисходительно отнесутся к тому, что она каркнет еще раз пятьсот. А в это время кто-то уже расчехляет ружье…