Искатель. 2014. Выпуск №8
Шрифт:
— Вы меня извините, Ульяна Наумовна, — возразил Вадим, — но тем не менее — это все же люди, только больные. Лечить их надо.
— Больные?! — язвительно усмехнулась Ульяна. — Глупости говоришь, сынок. Наркоманы сами себя в такое скотское состояние приводят, никто их силой не заставляет.
Она тяжело поднялась и, испытующе посмотрев в лицо следователю, спросила:
— Нашел, кто слесаря убил?
— Пока нет. Дело времени.
— Что, следов нет?
— Еще не нашел, но найду.
Уходил бы ты, сынок, с этой дурной работы, — повторила vIIмиш
К чаю и бутербродам она так и не притронулась.
… За день Вадим намотался изрядно. Под вечер ноги налились свинцовой тяжестью. Когда до дома Ульяны оставалось метров двести, он, чтобы сократить путь, пошел через дворы. Вскоре завернул в одну из полусумрачных проходных арок, стены которой были вдоль и поперек исписаны нецензурными выражениями. И тут, словно из воздуха, перед ним возник плотный темноволосый мужчина в черной кожаной куртке и спортивных брюках «Адидас». Он бесцеремонно ухватил Вадима левой рукой за отворот пиджака, а правую с зажатым в кулаке большим молотком поднес к самому носу следователя.
— Что, сучара, все вынюхиваешь?! — злобно процедил он сквозь зубы. — Думаешь, я не понял, зачем ты поселился в нашем доме? Зуб даю — за мной следить. Меня не проведешь, пинкертон хренов. Я на зонах такие жизненные университеты прошел, что не тебе со мной тягаться. Сегодня же исчезни из нашего дома. Иначе я тебе вот этим молотком башку проломлю.
— Как слесарю Сажину? — сорвавшимся голосом вымолвил Вадим. — Я тебя, Кудинов, сразу узнал. И с самого начала тебя подозревал. Только такой уголовник, как ты, мог убить человека.
Вадим почувствовал, как все его тело вдруг покрылось холодным липким потом. Вспомнились несколько уроков, которые пал ему его новый знакомый Николай Лыков, мастер спорта по русскому рукопашному бою.
Рванувшись из цепкой руки Кудинова, он освободил пиджак, сделал шаг назад и с силой ударил противника ногой в пах. Однако его удар оказался не совсем точным, и Кудинов лишь немного отпрянул в сторону. Но Вадиму и этого хватило. Он кинулся бежать не оглядываясь. В следующий момент возле его уха просвистел молоток, брошенный ему вслед Кудиновым. Затем за спиной послышался тяжелый топот и сопение преследователя. Но догнать молодого следователя любителю спиртного не удалось.
Вадим обогнул соседний дом и забежал в детский садик. Тут он притаился за большим кленом. Сердце у него бешено колотилось. Кто-то, шумно дыша, пробежал по дорожке мимо.
«Может, права была Ульяна Наумовна, советовавшая бросить беспокойную работу следователя?» — подумал он, прижимаясь плотнее к дереву. И тут, к своему великому огорчению, увидел на скамейке, возле кустов напротив, Сеню и Ваню, которых накануне отвел в детскую комнату полиции, откуда их отправили в лучший, показательный детдом города.
Между тем Сеня и Ваня раскурили длинные папиросы и, улыбаясь, с наслаждением стали попыхивать ими. Следователя, своего шефа, они не видели.
«Опять сбежали пацаны, — с тоской подумал Вадим. — Ради чего старался?»
Но тут к этому огорчению прибавилось новое. На скамейку к Сене и Ване подсел взрослый парень лет шестнадцати. Вадим узнал его — это был не кто иной, как Павел Кондратьев. В руке его был шприц. Не обращая внимания на подростков, он засучил на левой руке рукав рубахи и вонзил иглу шприца в руку. Вскоре, выдернув иглу, он отбросил шприц в сторону и, прикрыв глаза, откинулся на спинку скамейки.
«Вот мерзавец, — с возмущением подумал Вадим, — ведь слово давал. Вот и верь таким. Правы были сотрудники полиции. Но как он сбежал из КПЗ? Надо всех троих немедленно задержать — это мой долг!»
Вадим хотел было подойти к скамейке сбоку, неожиданно, и вышел из-за дерева. Но в этот самый момент из кустов показался высокий человек в черной одежде. Лицо его было скрыто черной маской. Он не спеша, как в кино при замедленной съемке, направился к скамейке, на которой расположились наркоманы. Ребята увидели его и, не сговариваясь, пулей кинулись из садика. Миг — и след их простыл. Тогда незнакомец развернулся в сторону Вадима и грубым басовитым голосом произнес:
— Выслеживаешь? — Глаза у него при этом загорелись, как два фонаря, и он вытащил из-за пазухи большой нож. — Не мешай мне, я без тебя справлюсь.
Вадим почувствовал, как он весь мгновенно покрылся холодным потом, а ноги стали непослушными, будто ватными. Он хотел спросить незнакомца: «Ты кто такой? Это ты убил Костю Суглобова?» Но от испуга не мог выговорить ни слова.
Незнакомец, оставаясь на месте, словно угадав вопрос следователя, пробасил:
— Я — санитар. Очищаю город от разной нечисти. А ты, следователь, мне мешаешь. Ты хочешь все по закону, но так не получится. — И «санитар» сделал шаг в сторону Вадима. Лезвие ножа в его руке блеснуло сталью.
От пронзившего его страха сердце у Вадима забилось с такой частотой, словно он только что пробежал марафонскую дистанцию. И тут он… проснулся.
Тяжело дыша, он резко сел на постели. Посмотрев перед собой, содрогнулся. В сумрачном ультрамариновом свете, исходящем от ночника, увидел сидящую перед ним на стуле Ульяну. В руке у нее был большой кухонный нож.
Вадим торопливо потянулся к стене и включил свет.
— Сынок, тебе, наверное, приснился страшный сон? — спросила Ульяна участливо. — Ворочался, вскрикивал, ногами перебирал — будто убегал от кого-то. А я все не решалась тебя разбудить, жалко было. Ведь если прервать сон, то потом трудно снова заснуть. Что снилось-то?
— Кошмары разные, — тряхнул головой Вадим и подозрительно посмотрел на нож в руке хозяйки — на нем были красные разводы, напоминающие кровь.
Ульяна перехватила его взгляд и скупо улыбнулась.
— Извини старую дуру. Тебе и так всякие страсти снились, а тут еще я с ножом возле тебя села. Свекольник варю. Услышала твои вскрики и подошла.
— Свекольник? Ночью?
— Это для тебя, сынок, ночь, а для меня утро. Валера мой свекольник любил. Говорил, что он полезный для крови. А ты любишь?