Искатели
Шрифт:
– Какие наглые, – нахмурился Лэй. – Сейчас я поговорю с вожаком. Это самый нахальный и есть.
Он остановился и медленно повернулся. Животные тоже замерли на месте, но не стали ни прятаться, ни огрызаться: знаменитые эльфийские способности сработали. Ушастик уставился на вожака. Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, потом зверь опустил голову, а Лэй посмотрел на меня. Вид у мальчишки был потрясенный.
– Так что он сказал? – поинтересовался Роману.
– Он попросил нас побыстрее умереть, – медленно проговорил ушастик. –
– А с чего они взяли, что мы собираемся умирать? – удивилась я.
– В этом-то и штука. Вожак говорит, здесь все умирают, – упавшим голосом ответил Лэй.
– Ерунда какая-то, – Лис решительно двинулся вперед. – Врет твой зверь.
– Звери не врут, – пояснил ушастик. – Не умеют. Хотя…
Лэй глубоко задумался и больше уже не обращал внимания на животных. Твари же продолжали плестись за нами. Не то чтобы они меня пугали, но их присутствие казалось тревожным признаком.
– Часто падальщики сопровождают крупного хищника, чтобы поживиться остатками его добычи, – сказала я.
– Ты же слышала: они считают нас добычей, а не хищниками, – фыркнул эльф.
– Крупный зверь может быть рядом, в засаде, например.
– Я ничего не чувствую, – Лэй пожал плечами. – Сейчас еще раз попробую…
Он снова остановился, раскинул руки, закрыл глаза и принялся медленно поворачиваться по часовой стрелке.
– Нет. Ничего такого не ощущаю, – проговорил он. – Поблизости только эти твари, да всякая мелочь вроде сусликов.
– Сейчас я их… – Роману поднял свой крошечный арбалет. – Угощу одного-другого ядом, остальные сами уберутся. А ты, Мара, выстрели из лука по птицам. Болты не долетят…
– Не нужно, – остановил его Лэй. – пусть остаются.
– Я понимаю, конечно, эльфы-шмельфы, любовь ко всему живому и все такое, – Лис капризно топнул ногой, – но это уже перебор! Зачем тебе эти уродцы?
– Пока мы здоровы и сильны, они нам не страшны, – терпеливо растолковал ушастик. – Зато по их поведению можно предугадать появление другой опасности. Я все же подозреваю, что Мара была права: где-то затаился крупный хищник.
– А вдруг они охотятся за Степным изумрудом? – воскликнул вор и, похоже, сам оторопел от глупости сказанного.
Мы с Лэем переглянулись, эльф повертел пальцем у виска.
– Ладно, идемте. А то Атик уже вниз пошел, а мы еще ни на милю, кажется, не приблизились.
Действительно, за нами расстилались долгие лиги пустыни, а пирамида как была далека, так и осталась. Мы ненадолго остановились, перекусили, снова отправились в путь. Близился вечер, но храм оставался недоступным.
– Так не бывает, – ворчал ушастик, меся ногами песок. – Остров-то маленький. Это какая-то магия…
Я тоже это подозревала. Ведь казалось, пирамида совсем рядом, ну может, в лиге пути. Но приблизиться к ней не получалось.
Атик укатился в море, окрасив на прощание его край в алый цвет. Взошла бледная Тиль. Песок быстро отдал накопленный за день жар, и в пустыне
Звери расположились неподалеку, в десятке ярдов от нас, улеглись кучкой, грея друг друга и накрыв носы пушистыми хвостами. Смотрели настороженно и как-то тоскливо, будто не надеялись уже нами перекусить. Потом задремали. Птицы опустились чуть дальше, нахохлились, тоже вроде бы погрузились в сон.
Я слушала звуки пустыни, подкидывала дрова в костер и размышляла о странностях своей жизни. Как же далеко занесла меня судьба от родного Т’хара! И как много я успела пережить за последний год. А не сбеги я тогда из племени, сейчас, наверное, уже была бы мужней женой, обзавелась бы ребенком. Жалела ли я когда-нибудь о принятом решении? Нет. Наверное, Одноглазый Улаф был прав: мое место, мое предназначение – не на родине. События последних дней это подтверждали: возможно, мне на роду написано спасти орков от гибели. Если так, любые мои лишения оправданы.
Только вот задание боги дали уж больно странное. «Вы почувствуете, когда увидите артефакт». Слишком расплывчато…
Я посмотрела на звезды и отправилась будить Лэя. Прошла половина ночи. Мы решили дежурить вдвоем, рассудив, что на Роману полагаться нельзя – очень он изменился за последнее время, иногда походил на безумца.
Передав пост эльфу, я улеглась на его место и тут же уснула. Все было тихо и спокойно.
Меня разбудил ощутимый тычок в плечо. Открыв глаза, увидела встревоженное лицо Лэя.
– Что, уже вставать пора?
Эльф отрицательно покачал головой и шепнул:
– Что-то происходит…
Я прислушалась: звуки пустыни ничуть не изменились. Поднявшись, огляделась и поняла, что ушастик имел в виду. Падальщики уходили. Птицы поднимались на крыло, взмывали высоко в небо. Зверьки, сжавшись, затравленно озираясь по сторонам, ползли на брюхе прочь от нас. Вокруг явно царила паника, только Роману безмятежно спал, улыбаясь во сне и положив руку на грудь, где в потайном кармане лежал изумруд.
Я выдернула пятипалый, кивнула эльфу:
– Давай.
Лэй понял без слов. Он снова сосредоточился, закрыл глаза, разговаривая то ли с духами природы, то ли еще с кем-то – я не разбиралась в магии ушастых, но это немного походило на раш-и. Наконец мальчишка медленно произнес:
– Я ничего не слышу. Если что-то и приближается, то это не животное.
– А духи что говорят? – с видом знатока спросила я.
– А духов здесь нет, – нахмурился эльф. – Или есть, но какие-то другие. А вообще, меня не оставляет непонятное чувство. Этот остров похож по атмосфере на владения Лак’хи в Ятунхейме. Нет природных духов, все какое-то ненастоящее. Только там я это видел явственно, а здесь ощущаю лишь интуитивно.