Исключительно моя
Шрифт:
— Там нужно делать взнос. Мы не сможем пожертвовать большие суммы, не хочется выглядеть белыми воронами.
— Это я беру на себя. Мне Виктор дал определенную сумму для этого.
— Корнилова, ты не устаешь меня удивлять, — говорю, разливая чай по чашкам.
— Слушай, это, конечно, не мое дело… Но ты со своей внешностью давно уже тоже могла кого-то найти. Тебя ж мужики рассматривают, и слюни по коленям текут, почему всем отказываешь? Ну ладно Славика Корнева этого отшила, соглашусь, что не твой вариант. Но ведь
— Я не готова пока к новым отношениям.
— Кто вообще твой бывший? Ты никогда о нем не рассказываешь.
— Владелец строительной компании.
— Ого! Женат?
— Нет.
— Красивый?
Захожу в галерею, пролистываю фото, выбираю первую попавшуюся. На ней мы в Дубае, Никольский в шортах и белой футболке обнимает меня сзади, и мы заразительно смеемся. Эльмира, дочка его друзей, фотографируя нас, пошутила насчет фона, и мы взорвались хохотом. Это моя любимая фотография, я запретила себе их пересматривать, и теперь сердце сжалось тисками. Я вдруг, так четко осознала, что хочу назад, в тот период любви и счастья, хотя бы на денек.
Протягиваю подруге телефон. Пережевывая пирожное, она заглядывает в экран и расширяет глаза.
— Охр*неть, красавчик! Из-за измены разбежались?
— Из-за несовместимости взглядов.
Она даже жевать прекращает, а потом проглатывает кусок и заявляет:
— Янка, ты просто чокнутая! Я бы за такого мужика не только руками, зубами бы держалась.
— Это все теория, на практике все не так однозначно.
— Что, придурок был? Или обижал?
— Нет. Очень умный и порядочный. Не без бзиков, конечно, но они есть у всех. Просто мы разного хотели от наших отношений.
— Ты слишком серьезно воспринимаешь жизнь. Нужно проще смотреть на вещи.
— Может быть.
Мой телефон разражается звонком, и я ухожу в спальню. Звонит Маша. Болтаем около получаса, она говорит, что Мирон на следующей неделе будет ехать в Москву и она приедет с ним. Радуюсь хорошим новостям, договариваемся, что я постараюсь максимально освободить время к ее приезду и с приподнятым настроением звоню в салон договориться о прическе. Сначала не хотела идти на этот благотворительный вечер, но сейчас решила — а почему бы и нет.
***
В зале царит помпезность, дамы в вечерних платьях, сверкающие брюликами, мужчины в костюмах, дорогие напитки, изысканно оформленные высокие фуршетные столы с невиданными блюдами.
И хоть повод более, чем благородный — ведущий объявил, что деньги со сбора пойдут на нужды детей с ограниченными возможностями, пафоса этой тусовке не занимать.
— Смотри, — говорит Снежана, указывая глазами на актера, беседующего с ведущим, — это же, который в рекламе шампуня снимался, как его?
Смеюсь.
— Смотри не скажи это ему при случае, не думаю, что это любимая
Корнилова тоже начинает смеяться, останавливает проходящего с разносом официанта, и мы берем по фужеру.
— Никогда не видела тебя в этом платье, — говорит она. — Тебе так идет красный! Ты в нем, как говорит Корнев, богиня.
Как раз тогда я в нем и была, когда познакомилась со Славиком. А Вадим ему не разрешил со мной потанцевать. Зачем я опять кручу в голове прошлое? Как от этого избавиться?
— Жена Баринова так подозрительно на нас посматривает! — говорю Снежане. — Ты уверена, что она о тебе не знает?
— Не уверена, но пусть она с ним разбирается. Не буду я, придет другая. Я по крайней мере, на ее место не мечу.
— То есть, она должна тебе быть благодарной?
— Конечно, ее брак в безопасности.
Обсуждаем внешность еще одной тетеньки в дурацком парике, переключаемся на банкира, про которого Снежанка рассказывает последние сплетни. В общем, даже Москва — большая деревня, где все про всех знают.
К нам подходит еще один знакомый Корниловой, она меня с ним уже знакомила, мы встретились на съемках. Он, кажется дизайнер декораций. Мужчина рассказывает нам, что через час будет петь приглашенная группа, и сцена под их песни взорвется спецэффектами.
— Фейерверк, дым? — любопытствует подруга.
— Так не интересно, не скажу, увидите.
Какая-то женщина машет ему рукой, он извиняется и отходит к ней.
Корнилова слышит звук смс в своей сумочке, достает телефон и зависает в нем.
Делаю глоток шампанского, и пользуясь паузой, рассматриваю приглашенных. Поворачиваю голову в сторону входа и вдоль позвонка простреливает током.
В зал входит Никольский, его замечает Баринов, двигается ему навстречу, они очень по-дружески жмут руки, лицо Баринова я не вижу, а Вадим улыбается и что-то говорит ему.
Никольский в черном костюме и до блеска начищенных туфлях. Красивый, импозантный и чертовски эффектный.
Прирастаю к полу, ноги каменеют. Даже дышать перестаю, пальцы рук покалывают, и я не могу отвести взгляд. Снежана отрывается от экрана, закидывает телефон обратно и, взглянув на меня, поворачивается в сторону моего взгляда.
— Это же…
— Вадим Никольский, — не узнаю свой голос, даже слова даются трудно.
— Что он здесь делает?
— Понятия не имею.
— Они разговаривают, словно сто лет друг друга знают, — имеет она ввиду Баринова.
— Видимо, знают…
В этот момент Вадим цепляет меня взглядом и застывает.
Взрыв! Торнадо! Сердце в бешенстве начинает работать с пробуксовками.
Не знаю, почему, но мозг испытывает землетрясение. Почему такая реакция? Я же умею владеть собой. Несколько секунд мы смотрим, не отрываясь, друг на друга. Баринов замечает это и тянет Вадима к нам.