Искра для соломенной вдовы
Шрифт:
– Мам, я приду поздно. Сходи и купи картошки.
– Хорошо, доченька, – вздыхает она и через час-другой у нее разгорается нешуточный приступ ревматизма. Еще мама особенно жалует препараты для омоложения. Она ест рыбий жир, кальций с никотином, антиоксиданты….. Список серьезный и если когда-нибудь мать действительно чем-нибудь заболеет, то наверняка от перебора с самолечением. Все семейство, с восторгом потребляя блага, не оставляли также без разборок и степень воспитанности моих клиентов. Младшая же дочь, не совсем понимая сути общих претензий ко мне, все-таки тоже попыталась присоединиться, но с другой, более прозаической целью. Ей не мешали мои разговоры, но не пошантажировать она не могла. И вот, когда я в десять часов что-нибудь
– Да-да, там полноценные сорок метров. И в комнате есть альков под кровать. Это же фактически метраж маленькой двушки, а не однушки! – моя малышка выползала на кухню в трусах, с заспанным и самым разнесчастным видом.
– Мамулечка, я не могу уснуть. У меня вся голова ласпухнулась!
– Болит головка?
– Нет. Она шумнит от лазговолов. Купи мне куклу?
– Что? – изумлялась я, прикрыв трубку рукой. – Пошла вон, в кровать, мелкий жулик. И передай своей сестре, что никто ничего не получит, даже если я всю ночь напролет тут буду орать по телефону!
– Ну купи! Барбичку! Новенькую! Хочу!
– Нет! – рявкала я и отволакивала бьющуюся в конвульсиях доченьку-красавицу за ногу в комнату. Через некоторое время этот хитрый поросенок утирал слезки и приходил обратно, чтобы нежно так сказать что-то вот такое:
– Мамочка, как же ты на меня лугаешься, когда я тебя ТАК люблю? – после этого все заканчивалось поцелуями и обещаниями купить если не Барбичку, то уж по крайней мере, пару шоколадок. Да, у детей есть чему поучиться в смысле того, как достигать в жизни всего, чего хочется. Дейл Карнеги отдыхает!
Глава 8
Итак, Олечка, получи настоящие деньги, мать их
Лукин меня полюбил. Не знаю как, не знаю когда, но полюбил. Наверное, еще когда я только начала работать на него, а он выступал в качестве Себастьяна Перейры, торговца черным деревом (в смысле, стажерами), началось его большое и светлое чувство. Оно проявлялось поначалу в его полнейшем доверии ко мне. То есть, практически все, что только могло делаться без его участия, он передавал мне. А потом, когда он попривык, то, думается мне, начал очень положительно относиться к моему почтению и уважению его опыта и знаний. Любил он со мной поговорить в свободные часы.
– Ольга, хотите, расскажу, как дурят головы простых клиентов риэлтеры из…..(в каждом случае звучали разные названия)?
– Конечно, Саша, расскажите, – по-пионерски отвечала я, отсматривая столбцы газетных объявлений.
– Да хоть вот, в их отделении на Королева ввели новую услугу.
– Какую?
– Страхование сделки.
– В смысле? Они страхуют?
– Ну типа того. В общем, ты получаешь красивую бумажку с кучей печатей и штампов. Тебе говорят, что твоя квартира юридически не просто чиста, она стерильна!
– Ну и что, все счастливы?
– Даже больше. Они обещают тебе, что в течение десяти лет с даты сделки ты под защитой их сети.
– Круто. То есть, если квартира пропадет, они вернут деньги?
– А вот тут начинается самое интересное. Когда агенты об этой услуге рассказывают, получается примерно так. Тем более что за такую дополнительную гарантию с бумажкой они берут две или три тысячи долларов.
– Некисло.
– Вот именно. А я попросил у тех, кто мне про это рассказал, показать этот пресловутый сертификат.
– И что? Все вранье?
– Не совсем. Но денег никаких они конечно не вернут. И страховкой этот документ никак назвать нельзя.
– Почему? – разговоры подобного рода всегда меня интересовали, так как можно было потом, при случае тоже блеснуть эрудицией. И я развешивала уши, преданно смотрела в глаза Лукина, в его голубенькие глаза на пухлом лице. От этого он распалялся и вещал, вещал, вещал…
– Ну догадайся?
– Нет страховой суммы?
– Не-а.
– А что?
– Да они вообще не имеют права выдавать страховку! Страховать имеют право только страховые компании, а они – агентство! В этом-то и вся наколка! – смеялся,
– А может, они из своих капиталов платят?
– Ну ты даешь, наивная. Ты не знаешь, как регистрируются все эти ЗАО и ООО? Да там уставной капитал – пять – десять тысяч деревянных у. е. И чем они должны платить, когда все остальное – черный нал?
– А зачем вообще тогда этот сертификат? – не понимала я.
– А он красивый, и там много красивых слов типа «Будем защищать ваши интересы в судебных инстанциях», или «предоставим помощь профессионального юриста». По сути, это единственное, что обещают эти бумажки. Вот теперь посчитай. Комиссия агентства увеличивается на две-три тысячи, а риск наступления последствий не очень велик. Верно?
– Точно. Все-таки, как никак квартиры везде проверяют на чистоту.
– Да, но только везде совершенно одинаково. И тем более, что неизвестно, не развалится то самое ООО или ЗАО к моменту появления претензий.
– Слушай, так наверное, проще эти деньги в случае чего напрямую адвокату заплатить.
– Наверное. А еще лучше, покупать наименее рискованную квартиру. А то захотят купить дешевую хатку с паленым наследством, да еще и по доверенности. Им бы надо было сказать честно – бегите, ребята. Но эти страхерители им говорят – окей, доплатите нам и мы возьмем все риски на себя. И все счастливы.
– Надо же как тебя это задевает. Ты никогда не страдал от избытка сочувствия к клиентам, – поддела его я.
– Не в этом дело. Клиенты – все бараны, в основном. И наша задача – взять все, до чего только сможем дотянуться.
– Тогда эта схема тебе должна понравиться.
– А она мне и нравится. Мне только не нравится, что это делается не у нас. Почему это они должны рубить комиссию на ровном месте? Чем мы хуже?
– Ну ты-то при своем интересе, чего дергаешься?
– Да, я умею отследить свое. Тебя подвезти? – подобное страстное внимание к его историям не оставалось безответным. А с тех пор, как его назначили начальником нашего отдела, он стал периодически подвозить меня домой, так как жил недалеко, около Свиблово, в новеньком доме неизвестной науке планировке. И зеленого цвета, к тому же. Правда, подвозы до дому на Мерседесе случались нечасто. Но однажды, каюсь, все кончилось вполне закономерно. Лукин меня полюбил. Не то чтобы страстно, не то, чтобы всей душой, а как-то так, по-простому. Как можно полюбить мать двух малолетних детей с кучей долгов. Безо всяких серьезных намерений, короче. Мы ехали с ним на просмотр квартиры его знакомого, который на период продажи отдал Лукину ключики. Это все от лени. Большая, дорогая квартира в центре города. Дом прямо нависает над метро Белорусская. И как-то по солидному сер и монолитен. Отличной совминовской застройки, предназначенной для руководящих работников выше средней руки. В общем, от избытка чувств Саша Лукин решил оказать мне честь и поручит фактическую реализацию мне. И повез показывать хату. Показать товар лицом. И предприимчиво прихватил с собой бутылочку мартини литрового разлива и немудреную ореховую закусь. Все это я выяснила, когда оказалась с ним один на один в полумраке огромной цековской квартиры, пустой, сияющей идеально ровными крашенными в белый цвет стенами. Прохаживаясь по безликим, ожидающим хозяина бесконечным комнатам, я оценила мягкость ворса ковролина. В окнах переливалась и сияла помесь автомобильной пробки, перемигивающейся огнями стоп-фар и яркой иллюминации Белорусского вокзала. Этаж восьмой, так что вид открывался прекрасный. А рядом нежный и ласковый, бродил Лукин, опутывая меня своими историями. И я не устояла. Еще раз каюсь, но я не отказалась от мартини. А что? Роскошный мужик с машиной и квартирой. Не самые плохие манеры, и потом, у нас так много общих интересов. Подумаешь, не люблю?! А если еще тяпнуть? А если тяпнуть прямо сидя на этом вот роскошном подоконнике. И вот так, мало помалу, я оказалась на ковролине. Оказалось, что для голого и елозящего туда – сюда тела он вовсе не такой мягкий.