Искривление пространства
Шрифт:
а может, и не думали о нём.
Вероника Тушнова
На столе горят свечи, свет выключен. Тишина. Слышно как размеренно капает кран.
Марина, растрепанная, возбуждённая, в прозрачном пеньюаре сидит на кухне, пьёт четвёртый подряд бокал вина и плачет, сама не понимая отчего.
Влюбилась, как девчонка малолетка. В собственного мужа… правда, в бывшего.
Двадцать минут назад он от неё ушёл после прекрасного проведённого
Всё было по-настоящему, как в первый раз: гипнотизирующие музыкальные ритмы, настороженные поглаживания по руке, застенчивые переглядывания, молчаливый диалог сердец, поцелуй длиной в жизнь, а потом…
Такого накала страсти, такого неукротимого влечения не случалось даже в юности.
Соблазн был так ярок, желание настолько неудержимым, а слияние истовым и мощным, что Марина несколько раз подряд испытала наступление бурной кульминации, после чего теряла сознание, но требовала ещё и ещё.
Впервые она почувствовала вкус настоящего единства, впервые поняла, что жизнь без Сергея пуста и бессмысленна.
Экстаз в слиянии был неожиданно сладок. Почему же раньше было совсем не так!
Кажется, на Серёжкиной спине остались следы от её ногтей.
Марина всхлипнула, но рукой изобразила нечто жизнеутверждающее – мол, да-да, мы это сделали. Это был замечательный вечер, возможно, самый лучший за последние несколько лет.
Но даже после праздника плоти он ушёл к жене. Этот факт почти невозможно осознать, но дела обстоят именно так.
Сегодня утром бывший муж позвонил, сам напросился в гости. Марина начала с ним встречаться, соблюдая тайну свиданий для всех, даже для детей, около месяца назад, спустя немного более полугода после скандального развода.
Сергей сам подошёл, сам заговорил, вёл себя во время той встречи неуверенно, застенчиво. Вопреки желанию влепить негодяю пощёчину, Марина его выслушала.
Ещё более странным стало то, что сердце рвалось из груди наружу, а дышать стало невыносимо сложно.
Страстно захотелось вдруг прижаться к родной груди, разрыдаться, даже покаяться. Неважно в чём. Марину вдруг накрыло мучительное ощущение запоздалого смирения, искреннее желание вымолить прощение. Ведь она совсем не помнит, что именно стало истинной причиной развода, почему так непримиримо вела себя тогда.
Ещё секунда и она не выдержит.
Показывать свою слабость совсем не хотелось. Повернуть события вспять невозможно: она собственными руками разрушила интимное равновесие, сама проявила агрессивную настойчивость. Теперь у Сергея другая семья.
Марина продышалась, стараясь делать это незаметно, изобразила, будто в глаз что-то попало, и ушла, пытаясь удаляться, насколько это возможно, красиво.
На самом деле было невыносимо сильное желание остаться, поговорить, выяснить. Может быть даже…
– Да, Сергей предатель, изменник. Три года водил меня за нос, три года жил одновременно с двумя женщинами. Каково мне было! Да всё я сделала правильно… всё! Он – похотливый кобель, скотина, животное, – возражала женщина сама себе с возмущением, но тело и что-то весьма влиятельное внутри не желало считаться с давней обидой, – но жил-то он со мной, возвращался-то всегда ко мне.
В памяти всплывали изумительные моменты знакомства.
Марина представила себе первый поцелуй, горячие от возбуждения Серёжкины руки у себя на груди. Голова закружилась, захотелось…
Ведь они по-настоящему любили друг друга.
На следующий день Сергей ждал её возле проходной с букетиком ландышей.
Марина изобразила на лице брезгливость, отвернулась и прошла мимо. Сергей догнал, встал на колени, обхватил за ноги, прижался к животу на глазах у всех.
Впрочем, в этой организации она работала всего месяц. Его, да и её, никто толком не знал.
Руки сами собой нырнули в его волосы, из глаз хлынули слёзы.
Сергей долго утешал, просил прощения, говорил, что любит только её. Там, в новой семье, ничего не складывается, – бес попутал: наваждение, морок. Вика как-то сразу забеременела. У меня не было выхода!
– Теперь появился?
– Прости, родная! Надо было расстаться, чтобы понять.
Сначала они долго беседовали в скверике, потом перешли в кафе.
Во время встречи бывшие супруги избегали разговоров о разводе, о предательстве. Сергей рассказывал что-то смешное.
Марина его не слышала. В голове хозяйничал оглушительный гул, перекрывающий речь.
Женщина никак не могла сосредоточиться: она любила и ненавидела одновременно. Расстаться сейчас, разорвать тоненькую связующую нить, было немыслимо. Гнетущее одиночество доедало живую ткань её ранимой души. Альтернативы Сергею она не видела: он был первым и единственным мужчиной. Других Марина не знала.
Иногда в воспалённом сознании всплывали злорадные нотки, – приполз, скотина, нагулялся! Понял, кто я, и кто она.
Тут же её с головой накрывала волна странной нежности, до головокружения и дрожи в коленках хотелось близости в самой непристойной реализации, позволить осуществить которую Марина не могла – не тот характер.
Расстались за два дома до некогда их общей квартиры. Женщина не хотела, чтобы кто-то увидел их, и распустил сплетни. На тонком уровне восприятия интимный контакт состоялся, но похож он был скорее на первое знакомство. Прикасаться к себе Марина не позволила.
Почти месяц чуть не ежедневно Сергей приходил на свидания. Всё это время не позволял себе даже малейших вольностей. О желании обнимать, целовать, разве что намекал.
И вот они встретились. Детей в этот день Марина отвела к родителям. Весь день прихорашивалась: парикмахерская, маникюрный салон. Купила дорогое бельё, эротический пеньюар, тот самый, что сейчас был на ней, приобрела в магазине для взрослых возбуждающие духи со странным запахом.
Неприличные мысли с некоторых пор прочно обосновались в истерзанном откровенными фантазиями сознании, обжились и пустили корни.