Искры истинной магии (сборник)
Шрифт:
После окончания этой процедуры, принесшей достаточно сырья, чтобы, к примеру, связать носки из шерсти оборотня, маг попробовал было спустить кровь, но тут его ждала неудача. Во-первых, ее было мало, все-таки до вскрытия издырявленный в порыве смертоубийственного энтузиазма труп транспортировался по довольно ухабистой дороге, а во-вторых, она, судя по всему, уже успела испортиться.
– Жалко, – вздохнул он, разглядывая практически выжатый анализ. – Молодая была, слабая, из такой ничего путного не приготовить, очистка выйдет дороже, чем совокупная стоимость заживляющих раны эликсиров. Ну, значит, и с остальным смысла нет возиться, да и потом, будь это матерый оборотень, а не недавно укушенная дуреха, вряд ли бы вы с ним справились. Радуйся,
На мой взгляд, комната после всех манипуляций нуждалась как минимум в трехкратной дезинфекции. Впрочем, хозяину виднее.
– А лекарство? – напомнил ему я.
– Какое? – недоуменно уставился на меня он.
– От оборотничества. Меня, если помните, успели поцарапать.
– Сейчас передохну только чуток, – не стал запираться волшебник. – Кстати, а почему вы не знаете, за что алхимики ценят перевертышей?
– В наших краях вервольфы как-то не водятся, – развел руками Алколит. – Последнего лет сто назад видели.
– Это где ж такие места? – озадачился маг, но развивать тему не стал, а полез в шкафчик за ингредиентами, с помощью которых собирался предотвратить возможность моего превращения в клыкастую и мохнатую образину.
Магическое действие, как оказалось, заключалось в обычном выпивании микстуры, которую волшебник навел, бросив в простую воду какой-то порошок крайне подозрительного вида. Последний в лучших традициях земных лекарств зашипел с образованием прозрачной пены и растаял без следа. Но стоило мне вглядеться в не очень-то чистую глиняную кружку магическим зрением, как картина радикально изменилась. В общем слое воды плавало нечто светлое, активное, хаотически движущееся, создавалось впечатление, что посудину наполнили концентратом прозрачных червячков, иногда появляющихся перед глазами при физических нагрузках. А вот испарения, которые я раньше принимал за обычный воздух, явно имели не столь простую природу, как казалось: они, несмотря на то, что стремительно рассеивались в воздухе, были светло-зеленые. Неужели какой-то газ?
– Что это? – спросил я, разглядывая предложенную жидкость и осторожно касаясь пальцем щепотки просыпанного мимо сосуда порошка.
– Настой пыльцы фей, – пожал плечами маг. – Вообще-то и любой другой реагент, имеющий в своем составе нужную стихию, подошел бы, но у меня именно его много, вот и разложил на элементальные эссенции: свет слил тебе, чтобы выжег темную заразу. Конечно, пить будет достаточно неприятно, но эманации оборотня ничем не выжечь, кроме как воздействием извечного антагониста. Концентрат природы же развеял в аэре, у тебя вроде нет стихии земли… или новую порцию заварить, неочищенную?
– Ладно, давай сюда эту дрянь, – я выхватил у него долгожданное лекарство и залпом выпил. А потом упал на пол и совершенно неприлично принялся скулить. Было больно. Нет, не так. БЫЛО БОЛЬНО! Начиная с горла и дальше вниз по пищеварительному тракту катилась раскаленная лава. Отрава, попавшая в организм, растекалась по каждой клеточке тела, как расплавленный свинец. Правда, эту метафору я придумал несколькими минутами позже. Когда смог прийти в себя. И заодно уговорил ставшего вдруг почему-то очень нервным Алколита убрать весьма зловещего вида нож от горла мага. Друг закономерно решил, что меня отравили, и требовал у виновного антидот, не веря в вопли испуганного чародея о том, что это так у темных и должно быть и сейчас оно само пройдет. В процессе переговоров чародей, вполне возможно, заработал несколько седых волос, так как медик-недоучка на полном серьезе прощупывал острой кромкой лезвия его шею с явным намерением погрузить острие в плоть, если больной все-таки загнется.
– Припадочные! – сплюнул волшебник, ощупывая пострадавшее место, едва не украсившееся шикарным разрезом, и попытался вдоль стеночки выйти из помещения.
– Стоять! – скомандовал я ему и, поднапрягшись, поднял находящуюся рядом тумбочку, после чего вышел в коридор, прихватив ее с собой. – Яр, чего застыл? За мной!
– Э-э-э… грабим? – осторожно уточнил Алколит, с вожделением косясь на имеющиеся в помещении оккультные принадлежности. Оружие… или орудие, раз предполагалось применять в хозяйственных целях? В общем, ножик будто сам собой втянулся в рукав Ярослава, рукояткой вверх.
– Нет, – пояснил я свои действия. – Блокируем отход из данной локации. Дверь клиним, короче. А теперь за мной – и ходу отсюда. Не хочу извиняться перед комендантом гарнизона за то, что ты запачкал рубашку уважаемого мэтра кровью из его же шеи, нанеся незначительные ранения, то бишь порезы.
Вышеупомянутая персона моментально поспешила к зеркалу искать озвученные травмы. Интересно, в чем таком бывал этот ножик, что маг так забеспокоился? И еще очень хотелось бы узнать, как скоро этот тип вспомнит, что он вообще-то настоящий маг, умеющий метать громы и молнии (ну или что там еще), а мы двое так, погулять вышли.
Короче, пограничную крепость мы покинули быстро. На взгляд нашего возницы и Ассасина, даже слишком быстро. Они и пиво не допили в местной столовой.
– Ну вы, блин, даете, – только и смог сказать Артем, выслушав рассказ о моем чудесном исцелении. – Взяли мага в заложники, заперли в родной лаборатории и смылись, ножик прихватив?
– Ну, вообще-то не только его. – Алколит смущенно потупился и начал выкладывать из своих карманов прихватизированные вещи, объясняя, что есть что. – Шерсть оборотня, два клока… блин, три же было, наверно, выпал один. Склянка пустая, одна штука, а то надоело уже из деревянных кружек пить, пусть хоть эта мензурка вместо стакана побудет, и какие-то стрекозиные крылышки, из которых и был заварен тот чай, который заставил Виктора перестать убедительно притворяться умирающим лебедем.
Артем восхищенно присвистнул.
– Ты где этому научился? – спросил я Алколита. – С каких пор в наших медицинских вузах стали преподавать умение лазить по карманам?
– У врача должны быть ловкие руки, – пожал плечами Ярослав. – А уж у студента-медика, который на экзамены со шпорами ходит, тем более. Эй, Вик, ты чего делаешь?
Я не ответил. Был занят. Экспериментировал с пыльцой фей. Вернее, с их крыльями, очень похожими на аналогичные органы бабочек. Магическое зрение показало знакомую картину переплетения уже виденных оттенков. И теперь я занимался работой настоящего алхимика. Выделял эссенцию, то есть саму сущность вещества. Ведь чем, если не ей, мог быть тот раствор, оказавшийся простой водой, которую маг насытил энергиями света, добытыми из лежащего на моих ладонях реагента. А раз так, то и я ее получить должен. Просто обязан! Свет в отрезанном чем-то бритвенно-острым крыле, повинуясь моим усилиям, собирался в его центре. Насыщенную темной силой ауру, манипулирующую чуждой ей энергией, жгло, но, как это ни странно, неприятные ощущения даже помогали острее чувствовать процесс. Да и дискомфорт был вполне терпим. Наконец, собрав почти все больно жалящие крошки и капельки в одном месте, я поднапрягся и вырвал их из крыльев, оставив там одну только зелень. А потом перешел с магического зрения на обычное.
В воздухе над моей рукой трепетал маленький язычок пламе… Нет. Света. Чистого незамутненного света, смотреть на который был очень больно глазам. На сварку и то легче любоваться. И вырост ауры, которым он держался в воздухе, кстати, тоже меньше болеть не стал.
– Красиво, – выдохнул Аллисандр, с любопытством пялясь на это образование, а Алколит и Артем, для которых происходящее, впрочем, было не менее интересным, старательно отворачивались и косились на мое творение.
Но свет тускнел, причем довольно быстро. Я снова перешел на магическое зрение и с удивлением обнаружил, что его частицы расплываются в окружающей среде, оставляя за собой в воздухе вполне заметный, пусть и быстро рассасывающийся, след. По нему было легко проследить маршрут нашей телеги, которую все так же индифферентно тянула вперед по дороге меланхоличная коняга, чью кличку я так и не сподобился узнать.