Искры моей души
Шрифт:
— Ки-и-ир? — тягуче позвал он, и я вспомнила, что, кажется, меня о чем-то спросили.
От близости Шона и от запаха, щекотавшего ноздри, стало трудно дышать, и тело мелко задрожало от будораживших его ощущений, и я беспомощно уставилась на младшего Рейли, замерев испуганным зверьком. Он же медленно наклонился, обжигая горячим дыханием мои приоткрывшиеся губы, и тихим шепотом повторил:
— Так мне уйти?..
Бесполезно обманывать себя, если я сейчас сдамся на милость сомнениям и нелепой вине, то станет еще хуже. Да и потом, если отбросить эти ненужные эмоции, я совсем не хотела, чтобы Шон уходил, и не только потому, что не желала обижать его отказом. Ну и… Да, да, да, я очень плохая девочка, потому что хотела узнать, а какой Шон любовник и насколько секс с
— Не надо, — пробормотала я, все-таки немного смутившись, и отвела взгляд.
Дальше думать вообще стало сложно, потому что Шон отпустил мои запястья, зарылся пальцами в волосы на затылке, удерживая голову, и поцеловал. Нежно и настойчиво, так, что кости моментально расплавились, будто сделанные из воска, и я обмякла в его объятиях, послушно отвечая и больше ни о чем не задумываясь. Мои руки оказались на его шее, и сознание радостно уплыло в золотистый туман удовольствия, погружаясь все глубже. Невольно мелькнуло сравнение, что если напор Росса обжигает, заставляет кровь гореть, превращая ее в огонь, то с Шоном по-другому. Мягче, нежнее, и желание струится по венам тягучей карамелью, а не несется горячим шквалом, сжигая все на своем пути. Честно, я весьма смутно осознала, что меня просто внесли в комнату, не прерывая поцелуя, поставили на пол, и чуть шершавые ладони, выдернув блузку из-за пояса джинсов, нырнули под одежду. Медленно скользнули вверх по спине, оставляя на коже след из колких мурашек, попутно легко справились с застежкой бюстика. Всего на мгновение оторвавшись от моих горящих губ, Шон одним движением избавил меня от блузки и снова лишил способности связно мыслить еще одним поцелуем, таким же нежным и долгим, как и предыдущий.
Его пальцы невесомо прошлись по спине, заставив выгнуться и тихо всхлипнуть прямо в губы, и кружевная деталь белья присоединилась к блузке на полу, а ладони Шона легко подхватили под попку и подняли. Через миг моя спина коснулась покрывала, а поцелуи спустились на шею и дальше на грудь, накрыли уже болезненно нывшие, напряженные соски. Мне оставалось только кусать губы и судорожно вздыхать под деликатными, неторопливыми ласками, чувствуя, как кожа горит, а сознание заволакивает жаркая пелена проснувшегося желания. Шон изучал меня, безошибочно находя чувствительные местечки, его губы, наигравшись с твердыми вершинками, начали прокладывать дорожку из поцелуев по животу. А пальцы легко поддели пояс джинсов, справившись с застежкой. Ох-х… Я вцепилась в покрывало, дыша, как загнанная лошадь, а Шон все так же неторопливо снял с меня предпоследнюю деталь одежды и вернулся к животику…
Горячий рот прошелся по ставшей болезненно чувствительной коже прямо над верхним краем трусиков, и пальцы поддели кружево, тихонько потянув белье вниз. Инстинкты сошли с ума, я почти перестала ощущать тело и контролировать себя и свои желания, меня затягивало в жаркую воронку, и голова кружилась все сильнее. Шон словно издевался, мучительно медленно снимая с меня последнее, и мелькнул обрывок мысли, что это чисто мужская месть, довести до изнеможения и заставить умолять закончить это упоительное безобразие поскорее… Мои всхлипы перешли в короткие стоны, когда Шон согрел дыханием самый низ живота, и между ног все свело в сладкой судороге предвкушения. Я выгнулась, бедра сами приподнялись, а ноги раздвинулись в безмолвном приглашении, и казалось, если Шон прямо сейчас не прикоснется там, где все горело от ожидания, точно умру. Черт, никогда не думала, что способна так сильно желать двух совершенно разных мужчин, которые отлично дополняют друг друга.
Жаркое дыхание согрело сокровенное местечко, а потом умелые пальцы аккуратно раздвинули, проникли туда, где все давно изнывало от неудовлетворенности, и я охнула в голос, широко распахнув невидящие глаза и подавшись навстречу откровенной ласке. А Шон вдруг выпрямился, не убирая руки и продолжая дразнить, его губы снова накрыли мои, даря очередной умопомрачительно нежный, горячий поцелуй, и сильная рука обняла, прижав к уже обнаженному телу. Миг — и я оказалась сверху, в весьма пикантной позе, глядя прямо в темные омуты глаз напротив и пытаясь справиться со сбившимся напрочь дыханием. Шон же, так и придерживая за талию и не убрав второй руки, медленно улыбнулся и шепнул бархатным, пробирающим до самой глубины голосом:
— Покатаемся?
И его палец медленно погладил, отчего я судорожно вздохнула, упершись ладонями в грудь Шона и прогнувшись так, чтобы теснее прижаться к ласкающей ладони. В какой момент успел раздеться сам Шон, я тоже не отследила, слишком поглощенная своими переживаниями. Медленно поднявшись, не сводя с него шального, пьяного от эмоций взгляда, я на мгновение замерла, растягивая сладкий миг ожидания, а потом так же медленно опустилась. От упоительного ощущения наполненности закружилась голова, а Шон снова погладил нежное местечко, отчего меня прострелило молнией наслаждения, и с губ сорвался короткий стон. Снова замерла, плавно подалась бедрами вперед, и ушей коснулся судорожный вздох Шона. О-о-о. По телу прошлась горячая волна, я откинула голову, прикрыв глаза и впитывая удовольствие каждой клеточкой, и продолжила размеренно двигаться, задыхаясь от эмоций. Реальность сузилась до нас двоих, я погружалась в жаркое море, дрожа от переполнявших ощущений. Это было волшебно, чувствовать Шона внутри, чувствовать, как его палец повторяет ритм, усиливая наслаждение в разы и унося нас обоих к самой вершине.
Я не торопилась, то останавливаясь, то ускоряясь, легонько царапая грудь Шона и забываясь в накатывавшей волнами эйфории. Наклонялась, прижимаясь к его груди и одаривая короткими, горячими поцелуями, от раздразненного ласками средоточия моих желаний огонь растекался по всему телу. И в какой-то момент Шон, рвано, хрипло выдохнув, перехватил инициативу, сжав мою попку ладонями, и начал двигаться сильно, мощно, глубоко проникая в меня и заставляя всхлипывать от почти непереносимого удовольствия. Мы стремительно летели к сверкающей грани, за которой нас ждало чистое наслаждение, от него хотелось кричать в голос, и когда мир взорвался в беззвучной, яркой вспышке, я не сдержала длинного, ликующего стона. Почти одновременно Шон толкнулся особенно резко, стиснув мои бедра, и зашипел, отчего меня накрыло второй волной, и я бессильно распласталась на нем, ловя последние отголоски оргазма. Ох-х… Чудные, потрясающие мгновения.
Мы лежали, постепенно успокаиваясь, и я слышала, как под моей щекой учащенно бьется сердце Шона, а на губах расползалась глупая, счастливая улыбка. Внутри поселилось странное, волнующее чувство, что вот теперь все правильно, так, как надо. Я не могу сравнивать этих двух мужчин, мне хорошо с обоими, и оба нужны мне. Такие вот дела. Губы Шона коснулись макушки, ладони погладили по спине, и я длинно вздохнула, потершись об него, как кошка. По телу прошла волна дрожи, и моя улыбка стала шире.
— Будешь спрашивать, кто лучше, стукну, больно, — проворчала беззлобно и сладко потянулась, чувствуя приятную усталость в мышцах.
— Не буду, — со смешком ответил Шон донельзя довольным голосом и проникновенно добавил. — Но есть отличный способ не задаваться этим вопросом, рыжик, и не сравнивать нас.
Я приподнялась, посмотрела на него, прищурившись и уловив искорки смеха в глубине глаз, и моментально догадалась, что он имеет в виду. Словила могучий приступ смущения, едва не охнула в голос и все-таки ткнула его в бок. За что была тут же аккуратно скручена в охапку и уложена рядом, а Шон прижался к моей спине, легонько поцеловав в изгиб шеи.
— Так, вот попрошу без намеков, — пробормотала, сцедив зевок в подушку, все-таки усталость от насыщенного вечера брала свое.
— А это не намек, Кирочка, — шепнул он, отчего дыхание сбилось, и вдоль позвоночника прокатилась змейка горячих мурашек. — Это предупреждение, между прочим. Спи, хорошая моя, — решительно закончил Шон и замолчал.
Некоторое время пришлось потратить на успокоение взбудораженных последними словами младшего Рейли эмоций, а потом все-таки меня сморило, и я уснула окончательно.