Искупление проклятьем
Шрифт:
– Ку-у-урт!!!
– и в тот же миг моё горло сжала огромная лапа бугая, глуша мой отчаянный вопль.
– Что тут происходит?
– послышался знакомый голос через мгновение.
– Алиса?
Я, - хотела сказать, но не смогла, вместо этого получилось нечленораздельное шипение.
В какой-то миг мне показалось, что Курт ушёл обратно, уж больно тихо было, но железная хватка на моём горле начала ослабевать, а в тёмных глазах бугая появился испуг.
– Я… я ничего ей не сделал, - пролепетал он, а я тут же начала кашлять. Не специально… просто действительно горло сильно было сжато.
Я даже толком не поняла что произошло, бугай просто отлетел к противоположной стене, вмиг покрываясь инеем, а Курт казалось стоял в расслабленной позе, а лишь подёргивал пальцами, с кончиков которых слетали искорки.
– Курт, не надо, - тихо попросила я, видя, что ещё немного, и он убьёт этого, пусть будет человека, хотя он явно им не был. Конечно, неприятно, что он меня так лапал, а потом ещё и душил, но не убивать же за это.
Курт опустил на меня глаза, в которых пылал огонь, нежно, едва касаясь, коснулся моей шеи, словно изучая её, и бугай с тихим стуком упал на пол.
– Ты что тут делаешь?
– спросил он таким тоном, как будто собирался проделать всё тоже самое, что с тем бедолагой, только с моей персоной.
– Договор принесла… посмотреть. До завтра надо подписать, - прошептала я и на всякий случай сделала шаг назад, прикрываясь сумкой.
Курт кивнул на открытую дверь кабинета, предлагая заходить, и я тут же прошмыгнула туда, и не смогла сдержать восторженного аха, поражаясь тому, как сильно отличалась обстановка комнаты, от той где я просидела почти два часа. Большое чистое помещение, с практически белыми стенами, на которых были нарисованы замысловатые серебристые узоры. Хорошая мебель шоколадного цвета стояла у стены, большой стол со столешницей из толстого стекла по центру и бар в углу.
– Что у вас там произошло?
– глухо спросил он, наливая в высокий стакан мартини и разбавляя его соком, как я люблю, но сейчас не коктейль мне был интересен. Может, конечно, меня слишком сильно душили, и в мозгу моём что-то переклинило, но я видела перед собой только Курта.
Облизнула пересохшие губы.
Сейчас на нём не было ни тёплого свитера, ни кожаной куртки, так любимой им, а лишь тонкая майка чёрного цвета, которая практически не скрывала тела. Большого, сильного тела. И тут я поняла, что до сегодняшнего дня я его не видела. Спал Курт в огромных толстых майках, и можно было лишь догадываться, какой он был. А он был таким сильным, мускулистым, красивым…, он защитил меня от вампира, не дал в обиду Пакуру и сейчас спас, а я рядом с ним была такой… маленькой, беззащитной…
– Та девушка записала меня, - начала я свой рассказ, принимая из рук Курта мартини с соком и как бы невзначай коснувшись его, - и я ждала своей очереди…
Он замер на мгновение, и протянул руку к моей талии, нежно погладив её.
– И что?
– суть хрипловато ответил он.
Я сделала шаг назад, притянув Курта к себе, и облокотилась на стол, что располагался за спиной.
– А я не знала, что делать… сказали, раз меня записали, значит нужно ждать. А этот, я не знаю, как его зовут… - прошептала я, почувствовав, как горячие губы коснулись шеи, и показалось, что сознание покинуло моё бренное тело и воспарило
– Шамуу, - так же тихо шепнул он мне на ухо, сажая на стол и становясь между моими ногами.
– Да… я ждала тебя, а там был ещё кот, - я едва дышала, чувствуя, как расстёгивается молния платья на спине и шёлковая ткань падает вниз.
– Рыжий…
– Кто рыжий?
– выдохнул он, не переставая ласкать мою шею и плечи, спускаясь ниже. Его большие сильные руки с удивительной нежностью гладили мою спину, и я неосознанно выгнулась ему навстречу.
– Кот… - прошептала я, откинув голову назад, и запустила пальцы в мягкие белоснежные волосы.
– А он?
– Кто?
– глухо застонала я, ощущая нежные губы на своей груди, и горячий язык вслед за ними.
– Шамуу.
– Он… он позавидовал коту, которого я гладила… Курт, остановись, - сипло произнесла я, понимая, что голова идёт кругом, а его ласки становятся всё более настойчивыми.
– Почему? Я чувствую, что ты хочешь, - прорычал он, требовательно обхватывая мои ягодицы и притягивая к себе, чтобы я могла ощутить и его желание тоже.
– Нет, не так. Не на столе. Пожалуйста, - без особой надежды попросила я, понимая, как сильно он возбуждён и как тяжело ему остановиться. Но, задержавшись у моей груди всего на мгновение, он отстранился. Коснулся разгорячёнными губами моих губ и потянулся за платьем, помогая, надеть его.
– Курт, я твою Бугатти разбила, - зачем-то сказала я, когда он застёгивал молнию, и услышала тихий смех.
– Когда успела?
– Сегодня утром. Задумалась и въехала в кого-то на перекрёстке. Наверно не стоит давать мне такие дорогие машины… Курт, - тихо произнесла я, убирая его руки от своей груди, к которой он вернулся, как только с молнией было покончено.
– Ты пришла, чтобы рассказать это? И откуда узнала об этом месте?
Он наконец-то отошёл от меня, направился к бару и налил себе виски.
– Пакур. Я спросила у него, известно ли ему где тебя найти, и он написал этот адрес.
– Зачем ты ходила к нему?
– налил ещё стакан и опустошил его так же быстро, как и первый.
– А тебе плохо не будет?
– осторожно спросила я.
– Зачем ты к нему ходила?
– повторил он вопрос, даже не смотря в мою сторону.
– Договор показать… ой, меня же уволили, - вспомнила я, и стало ужасно грустно. Хотя мне и не платили за эту работу, но я уже привыкла к ней, к людям там. Коллектив всё-таки.
– Я знаю. Что за договор. Ты сказала его нужно подписать, почему Пакур не подписал?
– спросил он, продолжая глушить виски. Видимо пытаясь успокоиться.
– Курт, остановись, - коснулась я его плеча.
– Алиса, я не люблю повторять вопрос дважды, - дёрнулся он в моих руках.
– Прости.
Я взяла сумку, вытащила оттуда договор и положила документ на стол. Курт подошёл и начал изучать его, хмуря брови.
– Это не типовой договор.
– Нет, он переписан под желания мистера Чена. Посмотри, я привезла и типовой контракт, чтобы ты мог сравнить их и увидеть, что существенных изменений не произошло, лишь ответственности сторон прописаны более явно, и перефразированы некоторые предложения, но смысл остался тем же.