Искупление
Шрифт:
Мантикора поднялась выше и что-то прорычала. Дамон различил ее слова. „Единственный шанс“ – сказала мантикора. Это была первая фраза существа с тех пор, как Грозный Волк освободил его, – тогда в награду за спасение мантикора согласилась доставить их из Шрентака к Южному Эрготу.
Существо взяло курс на юго-запад – туда, где тучи были темнее всего. Оно понимало, что даже если и справилось этой ночью с тремя черными потомками, то на этот раз тварей столько, что оно едва ли сможет сопротивляться. И мантикора снова завыла – громко, протяжно и пронзительно. Дамон разобрал: „Там буря, она укроет нас, иначе мы погибнем“.
Большую часть дня существо работало крыльями, унося седоков
Дамон благодаря своему острому обонянию явственно почувствовал запах глинистой почвы. Они уже неподалеку завидели лес, как вдруг отчаянный крик Рагха дал им понять, что черные потомки вновь рядом.
– Их тут не меньше трех дюжин! – закричал драконид так громко, насколько мог позволить его шипящий голос. – Похоже, черная драконица тебя всерьез ненавидит, Дамон Грозный Волк, если прислала за тобой целую армию!
На этот раз сивак испугался по-настоящему: он не просто заметил что-то подозрительное в небе, он отчетливо видел, что твари уже близко. Рагх знал, что в каком-то смысле может считаться их отцом – ведь наверняка кто-то из этой стаи был сотворен Нурой Змеедевой из его крови. Драконид поднял лапу и нащупал у себя на шее и груди уже ставшие привычными глубокие шрамы – это были следы надрезов, сделанных Нурой. Она брала у сивака кровь для своих магических опытов, чтобы создавать потомков и других чудовищ.
– Дамон! Прикажи зверю двигаться быстрее! – крикнул Рагх и в гневе ударил мантикору кулаком по спине. – Я не хочу достаться потомкам! Я должен выжить, чтобы увидеть труп Нуры Змеедевы!
Мантикора старалась изо всех сил, несмотря на усталость, но дышала очень тяжело – точь-в-точь как запыхавшийся человек. Медленно, но уверенно она продвигалась в сторону самой темной тучи. Внезапно воздух вокруг стал невероятно влажным и тяжелым, усилился ветер и послышались раскаты грома. Дамон понял, что начинается сильная буря, и у него пропало всякое желание попасть в самой центр тучи. Синий дракон Грозного Волка сам умел вызывать бурю, так что бывшему Рыцарю Тьмы случалось попадать в подобные переделки, и он прекрасно знал, как неприятно, когда все вокруг грохочет и сверкает.
На какое-то мгновение Дамон решил было приказать усталой мантикоре снижаться, чтобы приземлиться и попытать счастья на земле, как предлагал драконид, но в следующий момент существо начало сильно забирать вверх и устремилось прочь от берега, так что через несколько секунд они летели уже над морем и приземляться стало некуда. Над ними сгустились черные тучи, хлынул проливной дождь.
Ветер дул гораздо сильнее вчерашнего, и струи дождя хлестали их подобно ледяным прутьям. Особенно туго пришлось мантикоре, которая продолжала работать крыльями. Дамон попытался докричаться до Рагха, но было слишком шумно и тот его не слышал. Крылатое существо закладывало один за другим отчаянные виражи. Грозный Волк изо всех сил вглядывался в темно-серую муть, стараясь разглядеть, не настигают ли их преследователи, но видел только клубы облаков, подсвечиваемые ветвящимися молниями. За вспышками следовали такие сильные раскаты грома, что Дамон и его спутники едва не соскользнули со спины мантикоры. Бывший рыцарь в отчаянии вцепился
„Это безумие! – крутилось в мозгу Грозного Волка. – Если бы мы были сейчас на земле, то могли бы хотя бы сражаться…“
Он понял, что буря оказалась для них не защитницей, а убийцей и что она сейчас прикончит их самым безжалостным образом, а они не смогут оказать никакого сопротивления.
Дамон уже не помнил, как долго они находились среди туч, – он потерял счет времени. Скорее всего, это были минуты, но по ощущениям – много часов. Грозный Волк так крепко держался за гриву мантикоры, что у него занемела рука. Каждый раз, пытаясь вдохнуть, он был вынужден глотать ледяные струи дождя. В конце концов, его начал одолевать холод, он продрог до костей и недоумевал, как Рагх и тем более, Фиона могут переносить такие мучения.
„Сколько это существо намеревается скрываться в центре грозы? – вопрошал Дамон. Казалось, что они никогда не выберутся из клубящейся круговерти, что тучи заполонили все пространство на много миль вокруг, до самого Южного Эргота. – Как долго оно продержится при такой погоде?“
Словно отвечая на его вопрос, мантикора вдруг замедлила ход, сложила крылья и начала снижаться. Она долетела до края тучи и выглянула наружу, на восток, чтобы проверить, есть ли на горизонте черные потомки или они уже отстали. Дамон откидывался то в одну, то в другую сторону, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь из-за полощущейся на ветру гривы мантикоры. Сквозь стену ливня он различил знакомые черные фигуры и понял, что твари по-прежнему следуют за ними.
– Во имя Темной Королевы! – прокричал Грозный Волк.
Он увидел, как дюжина потомков упорно двигается в их сторону, настойчиво пробиваясь сквозь ветер и дождь.
„Возможно, они все-таки потеряли в пути часть своей армии“ – решил Дамон и в следующий момент почувствовал, как его спину разъедает кислота. Несколько тварей ухитрились облететь их сзади и теперь нападали на мантикору. Крылатое существо изо всех сил увертывалось от ядовитых потоков. Дамон выхватил меч из ножен, извернулся и попытался защитить мантикору, но дождь безжалостно ударил ему в лицо, так что Грозный Волк не видел теперь ничего, кроме серой мглы, вспышек молний и мелькания отвратительных черных теней. Потомки скрипуче визжали. Ветер дул так сильно, что казалось, вот-вот вырвет меч из рук Дамона. Вдруг одна из тварей плюнула кислотой прямо в лицо мантикоре. Несчастное существо задрожало от боли, сделало невероятный кульбит в воздухе, но умудрилось сохранить равновесие и продолжало маневрировать.
Несколько потомков закружили вокруг Грозного Волка. Сквозь грохот и крики он различил слова:
„Схватить его!“, „Взять его!“ Дамона передернуло от отвращения. В ярости он поднял над головой меч и начал бить вслепую в надежде прикончить хотя бы одну тварь. Но это оказалось не так-то просто: приходилось бороться еще и с ветром. Потомки ловко уходили от нападения; Дамону только раз удалось задеть одного, но, к сожалению, удар пришелся плашмя. В ответ тварь впилась в него когтями и принялась наносить одну за другой кровавые царапины, приговаривая:
– Попался! Попался!
– Нет! – зарычал Грозный Волк. – Не надейтесь заполучить нас живыми!
Он понимал, что потомки не собираются убивать их, намереваясь доставить Дамона и его спутников в Шрентак живыми, чтобы покарать – скорее всего, самих превратить в изрыгающих кислоту тварей. Нура Змеедева однажды уже пыталась проделать это с ним.
„Уж лучше мы умрем здесь“, – подумал Дамон. Он сознавал, что чешуя, растущая у него на ноге, означает медленную смерть, так что терять ему нечего.