Искупление
Шрифт:
Грозный Волк вытащил древко алебарды из воды и принялся настороженно вглядываться в листву на правом берегу. «Для дракона слишком громко, – думал он. – Для потомка или драконида – чересчур громко».
Чудовище заревело снова.
– Что это, Дамой? – спросил Рагх, глядя в том же направлении и стараясь не качать плот. Он грозно посмотрел на Мэлдреда, который, проснувшись, так дернулся, что все трое чуть не оказались в воде.
Дамон заметил движение веток на берегу, дюжинах в трех ярдов от реки. Возможно, опасности и не было, но Грозный Волк теперь очень хорошо мог видеть
– Бакали, – прорычал он. – Отвратительный бакали.
Это был представитель древней расы, почти совсем исчезнувшей.
«Лучше бы они все передохли», – подумал Грозный Волк.
Хотя и хитрые, бакали были не слишком умные. Сильные и смелые, они отличались продажностью – служили тем, кто больше заплатит. В землях черной драконйпы бродили их разрозненные небольшие племена. Дамону приходилось сталкиваться с бакали несколько лет назад. Некоторые из них служили Сабл. Но этот, одиночка, видимо, просто искал себе пропитание. Судя по тому, как существо кралось, оно явно преследовало кого-то…
– Он меня не интересует.
Грозный Волк снова начал править плотом, теперь немного медленнее, из любопытства продолжая наблюдать за существом. Скоро он заметил, что бакали не один – неподалеку двигались по крайней мере еще трое его сородичей. Впрочем, даже нескольких тварей было слишком мало, чтобы задержать бывшего рыцаря. Но сердце Дамона забилось чаще, когда благодаря обострившемуся зрению он рассмотрел, кого преследовали бакали.
– Рагх, – тихо сказал он, хотя был уверен, что твари не заметили их и, конечно, не могут слышать на таком расстоянии. – Там Фиона.
На этот раз драконид, дернувшись от удивления, едва не перевернул плот:
– Соламнийка? Она жива?
– Пока, – сухо ответил Дамон. – Но, кажется, несколько огромных уродливых бакали пытаются это исправить. – Хотя он сам был удивлен, увидев девушку, и рад, что она жива, но тем не менее испытывал досаду, поскольку из-за Фионы их поход мог задержаться. – Будь оно все проклято! – выругался бывший рыцарь. При всем желании он не мог позволить, чтобы жизненный путь соламнийки закончился в желудках бакали.
«Может быть, Фиона каким-либо образом отыскала их следы и все время шла за ними?» Дамон спешно направил плот к берегу, жестом приказав Рагху и Мэлдреду сохранять спокойствие, и указал на бакали, как раз в этот момент потеряв девушку из виду. Сосредоточившись, Грозный Волк попытался разобраться в звуках на болоте.
Шум усилился. Крики птиц и других неизвестных животных становились все громче, хотя они по-прежнему не приближались к реке и скоро стали раздражающе неразличимыми даже для чуткого уха Дамона.
– Рагх, оставайся здесь и приглядывай за людоедом.
Драконид и маг, очевидно, не обратили внимания на изменения в звуках болота. Рагх… Бывший рыцарь слишком четко слышал хриплое дыхание сивака, слышал, как бьется его сердце, и сердце Мэлдреда тоже – оно стучало медленнее и громче, чем у него самого или у драконида.
– Тебе одному не справиться, – тихонько сказал Рагх, но Дамону показалось, что тот крикнул прямо ему в ухо.
Дамон покачал головой:
– Их мало. Я в состоянии справиться и с четырьмя бакали. – Даже собственный шепот громом отдавался в его ушах. – Следи за людоедом, говорю. Мы не можем позволить ему бежать и предупредить обо мне мглистого.
Грозный Волк вытащил плот на берег, чтобы его не унесло течением, поднял алебарду и двинулся в чащу.
Дела начали стремительно ухудшаться, как только он скрылся в зарослях. Звуки болота стали невыносимыми, оглушающими. К жужжанию насекомых и болтовне птиц добавился шум листвы. Дамон остановился и бросил алебарду на землю, чтобы закрыть уши ладонями. Это не помогло. Рычание дикого кота звучало как могучий рев, река с грохотом билась о берег. Грозный Волк сжал зубы и запрокинул голову: «Как я могу помочь Фионе, если не в состоянии помочь себе? Во имя ушедших Богов, что со мной?»
– Рагх… – выдохнул Дамон, пытаясь сказать дракониду, чтобы тот шел за Фионой, но не знал, достаточно ли громко произнес эти слова и услышал ли его драконид. Он позвал сивака вновь, на этот раз громче, и этот слабый крик ударил его по барабанным перепонкам, словно кинжальными лезвиями. Крики попугаев усиливали муки Грозного Волка, гудение насекомых превратилось в вой, поскрипывание ветвей отдавалось громом в его голове.
Он слышал, как колотится его сердце, как кровь журчит по венам в такт с течением воды в реке, слышал рев собственного дыхания, похожий на порывы штормового ветра.
– Тише, – взмолился Дамон. – Фиона. Я должен помочь Фионе. Пусть все замолчат.
Удивительно, но со следующим вздохом какофония утихла – это поразило бывшего рыцаря. Несмотря на то, что шум еще продолжался, он уже так не давил на уши и Дамон смог хотя бы думать. «Тише. Пожалуйста, пожалуйста, пусть станет тихо». Сконцентрировав на этом мысли, он обнаружил, что способен приглушать некоторые звуки по своему выбору, хотя это и требовало определенных усилий. Бывший рыцарь сосредоточился опять и приглушил мешающие шумы так, чтобы их можно было терпеть.
Его слух восстановился, он поднял алебарду и двинулся вперед. С каждым шагом Грозному Волку становилось все лучше. Он слышал шипение и рычание бакали и был способен различать эти шумы, отдалив их от себя. Тогда становились различимыми другие звуки – свист меча, извлекаемого из ножен, и женское учащенное дыхание. Вглядевшись сквозь пышно цветущие лианы, Дамон заметил Фиону, которая замерла на мшистой поляне в боевой стойке.
«В ней что-то изменилось, – промелькнула мысль. – Что-то… Ее лицо! Исчезли шрамы, сожженные волосы стали пышными. Этого не может быть! Ладно, об этом после, – решил бывший рыцарь. – Сейчас необходимо позаботиться о противнике».