Искупление
Шрифт:
Продолжая свою пассивную роль, девушка намазывала лицо тональным кремом. Она не понимала, как можно красить вначале глаза, а потом тонировать остальные места, это было невероятно неудобно и тупо. А потом ещё её называют сумасшедшей.
А тем временем «голубочки» всё продолжали друг друга поливать грязью. Как считала Келли, это самая лучшая часть отношений между людьми – высказывание в лицо друг от друга за всё про всё.
– Ты так жалок! Ты даже не увидел Келли перед носом! Она же ненормальная за любовь к тебе, как ты не видел этого, ведь даже я заметила, стоило мне только пронаблюдать
Келли немного щурилась: ей не нравился голос соперницы, когда она кричала, ибо походило это на скрипичный квартет. Но то, что она услышала – изрядно её удивило. Барбара в её глазах стала несколько выше, ибо пусть она и силиконовая дурочка, но хоть что-то всё же смыслила. А ещё понятно, что она давно поняла сущность мужчин, оттого и пошла по такой дороге. Только куда эта дорога привела её…
– И тебя я хотел взять в жёны? – с отвращением только и прошипел Том.
– Ха! Ещё как, Томми! – крикнула она, при этом как смогла, выгибаясь к нему навстречу. – Ты же самый настоящий осёл! Ты купился! Ты такой же, как и все остальные! А я умная девушка, я буду жить хорошо благодаря таким идиотам, как ты!
После этих слов похитительница поняла, что слишком рано похвалила Барбару до этого.
Всё же эта душка неимоверно глупа и чертовски двулична.
Ещё только недавно, будучи сладкой парочкой, Том и Барбара сейчас проклинали друг друга.
Келли приводила себя в порядок. Она подкрашивала брови, несильно выделяла скулы, наносила на веки тени. Каждая девушка, нанося себе макияж, чувствует себя принцессой. Часто от усталости и несчастия Келли подобного не чувствовала, однако в данный момент, похоже, она и вовсе себя ощущала чёртовой королевой, что сорвала куш.
Тем временем у бывшей сладкой парочки заканчивались слова для ссоры, но это было не проблемой.
Закончив с лицом, Келли собрала все свои принадлежности обратно в сумочку, которую затем бросила на барную стойку.
Потянувшись, девушка подошла к музыкальной установке, что стояла позади Тома перед диваном. Это было одним из отличий Келли от других: вместо телевизора перед диваном у неё стояла именно музыкальная установка. Ей не нужно было смотреть профильтрованный мусор из зомбоящика, она могла просто спокойно послушать музыку и о чём-то подумать.
По комнате разлились приятные звуки, немного подстать всему, что происходило. Игра на гитаре пусть и была лёгкой, но напряжённой, и Келли нравилось это. Она с прищуром улыбалась, будто до этого приняла наркотики.
Своего рода это и были для неё наркотики.
Покачиваясь в такт музыки, девушка уже не обращала внимания на пленников. Она кайфовала, ей было как никогда хорошо, ведь свершилось то, что она так долго планировала. Свершилось то, чего она как никогда желала.
Поджав до этого приоткрытые губы, Барбара со злобой наблюдала за Келли. Том же и вовсе не обращал ни на кого внимания, убито смотря на кофейный столик. Он совершенно поник, было слишком паскудно на душе. Её нужно было чем-то утешить. Желательно, алкоголем.
– Ты меня слышишь, а?! – кричала Барбара, заставляя опьяневшую от эйфории Келли взглянуть на неё. – Я хочу в туалет! Я не могу больше терпеть!
– Ходи под себя, – почти в такт музыки пропела похитительница.
– Ты ненормальная! Немедленно пусти меня в туалет! Ты получила то, что хотела, пора завязывать с этим!
Как Том до этого, Барбара, словно сумасшедшая, пыталась выбраться из своих пут, но лишь дёргалась на месте и делала себе этим только хуже.
Сама Келли рассмеялась, глядя на Барбару и её попытки освободиться.
– Кто у нас тут осмелел! – словно ребёнку, сказала безумица, однако Барбара всё не утихала: она дёргала ногами, но лишь потеряла одну из туфель кремово-розового, точь-в-точь как платье, цвета.
– Вот дурочка!
– Ты это ещё про меня говоришь? – возмутилась Барбара.
Но Келли было всё равно, она просто вышла из комнаты, возвращаясь с платьями и нижним бельём в несколько видов.
– Что ты делаешь, чёрт подери? – уже спокойнее спросила Барбара, прищурившись.
– Я собираюсь отпраздновать! – сказала она и вновь вышла.
Через пару минут пленники услышали звук льющейся воды.
– Неужто она решила утопиться? – прошипела с сарказмом пленница, выворачиваясь в надежде, что у неё получится хоть что-то увидеть в дверном проходе, откуда и доносились звуки.
– Тебе ли не всё равно? – отозвался Том.
В полном раздражении его бывшая вздохнула.
– О, я тебя умоляю!
Она развалилась, будто находилась у себя дома.
«Какая же ты двуличная…»
Том, не веря, что это действительно происходит, смотрел на ту, которую любил так сильно.
Девушка, казавшаяся до этого невинной и запуганной, теперь просто была совершенно другой. Она раздражённо осматривалась по сторонам, её безупречное лицо для него теперь было отвратно, но она бы наверняка без сомнений заявила, что прекраснее лилии. С самооценкой у неё всегда всё было отлично.
И ведь ей удалось это… удалось обмануть его, и он повёлся. Сколько она говорила о себе, сколько его гипнотизировала собой, и он повёлся, влюбился в неё, в её красоту. А теперь так стыдно, стыдно от всего этого, от пережитых чувств, от страшной реальности…
– Я ведь действительно полюбил тебя.
– Что ж, это жаль. Келли тоже «действительно тебя полюбила». Да так сильно, что из-за тебя мы теперь оказались в этой ситуации!
Он лишь усмехнулся её словам. Он не думал о Келли, а только о них. Да только мерзко всё это было. Ей было абсолютно плевать, что он там чувствовал. А если так подумать, он вёл себя точно так же по отношению к Келли, ведь только что и сам признался, что пропустил слова мимо ушей о её чувствах. Выходит, он ничем не лучше. А от этого становилось ещё паршивее, но он ничего не мог сделать с этим. Он был такой, каков есть. Точно также Барбара была такой, каковой являлась – обычной шлюшкой, что спала с богачами ради денег и хорошей жизни. Её даже нельзя было бы обвинить, только если бы она так не поступила с ним.