Искушение альфы
Шрифт:
— Я понимаю, но ты ведешь себя как самец, готовый пометить. И завтра полнолуние.
— У меня все под контролем. — А еще свиньи летают.
Сэм доедает свой пятый гамбургер и двигает ко мне тарелку с оставшимися бургерами.
— Посмотрим. Сегодня вечером я работаю в клубе. — Иногда он работает вышибалой в «Эклипс», ночном клубе Гаррета.
Не спеши домой.
Мой волк хочет, чтобы Кайли была одна. Что, вероятно, самая худшая идея на свете.
~.~
Кайли
Я
— Кто слил это в прессу? Я порву их на кусочки. Что ж, выясни и уничтожь их до того, как они попадут в мои руки. Понял? Хорошо.
Черт. Дерьмовая буря Джексона только усилится, если один из его сотрудников слил информацию о ситуации в прессу. Интересно, означает ли это, что меня назвали преступницей? Как скоро к делу подключится ФБР? Я поднимаюсь с дивана. За окнами темно, а это значит, что я, должно быть, проспала весь день. Я проверяю время на ноутбуке. Семь часов вечера.
Джексон снова заводится — наверняка делает телефонные звонки.
— Соедините меня с Сарой из отдела по связям с общественностью.
Я бегу трусцой наверх, полная решимости принять душ и привести себя в порядок, прежде чем он меня увидит. Мой план с треском проваливается, потому что Джексон выходит в гостиную и смотрит, как я поднимаюсь по лестнице, одновременно крича на своего директора по связям с общественностью.
Я вздрагиваю и машу ему рукой в знак капитуляции, одними губами произнося слово «душ».
Он кивает и продолжает свою тираду.
Когда вмешается ФБР, выдаст ли он меня? Я проскальзываю в его гостевую ванную, и воспоминания о том, что мы делали там две ночи назад, нахлынули на меня.
Я раздеваюсь и залезаю в душ, позволяя пальцам скользить между ног, как в прошлый раз.
Меня ждет еще одно наказание.
Я вдруг отчаянно нуждаюсь в этом. Мое пребывание здесь может быть недолгим. Если меня ищет ФБР, возможно, мне придется быстро уехать. И мои дела с Джексоном окажутся незаконченными.
Я хочу его прикосновений, его ласк еще и еще.
Правильно, и он внизу в режиме кризисного контроля.
Но, возможно, немного отвлечься — это именно то, что ему тоже необходимо. Я могла бы сделать ему тот минет, который не успела в прошлый раз. Это может стать моей епитимьей за мой проступок.
Я потираю клитор, возбужденная этой перспективой. Но не хочу кончать сама с собой. Я бы предпочла, чтобы там были умелые пальцы Джексона.
Я выключаю воду и выхожу, вытираясь полотенцем.
Да, есть только один способ реализовать это. Я оборачиваю полотенце вокруг талии и неторопливо спускаюсь вниз, моя обнаженная грудь вздымается в прохладном вечернем воздухе.
Джексон все еще разговаривает по телефону, но, когда видит меня, замолкает. Он поднимает один палец и указывает
— Ты знаешь, что делать. Не звони мне, пока не будет все готово. Поняла? — Он вешает трубку. — Котенок. — Его голос звучит сдавленно. — Что, черт возьми, ты творишь?
Я изображаю кокетку и зажимаю палец между зубами, прикусывая его.
— Пришло ли время для моего наказания?
— Черт, — выпаливает он. Его глаза кажутся голубее, совсем бледно-голубые. Вообще никаких признаков зелени.
Он указывает на диван в гостиной.
— Я сейчас приду.
Мои ладони становятся липкими. Несмотря на мою браваду, я понятия не имею, что делаю. Соблазнение — это новая игра для меня, а наказание — совершенно чуждо. Нет, это неправда. Я насмотрелась фетиш-порно. Но никогда не испытывала настоящей боли. Не уверена, что мне это понравится.
Джексон возвращается с деревянной лопаткой в руках, и внутри меня всё переворачивается.
Я прикусываю нижнюю губу и стараюсь успокоить дыхание.
Он садится на мягкое коричневое замшевое сиденье и похлопывает себя по коленям.
— Сними полотенце, котенок.
Между ног все сжимается. Не уверена, взволнована я больше или нервничаю, но в любом случае иду вперед. Бросая полотенце на пол, забираюсь к Джексону на колени, подставляя свою задницу для наказания. Я молюсь, чтобы деревянная лопатка не была худшим орудием пытки в мире. И скорее всего, это так, поскольку его регулярно использовали на детских задницах в те дни, когда порка считалась полезной и приемлемой формой наказания. Не то чтобы я была согласна с такими мерами.
— Ох, котенок. — Это звучит как жалоба, почти как стон. Джексон проводит рукой по моему бедру и по изгибу ягодицы. Я чувствую под собой его твердый член.
И раздвигаю бедра.
— Детка, я скоро позабочусь о желании у тебя между ног. Но ты права. Пришло время для твоего наказания. — Он шлепает меня по заднице, но это просто его рука.
— Ммм, — подбадриваю я его.
Он хлопает по другой стороне и приглушает жжение. Еще несколько шлепков справа и слева, и я начинаю извиваться, желая большего.
Джексон кусает меня за задницу, а я визжу и хихикаю. Он тоже посмеивается.
— Хорошо, допустим… двадцать раз деревянной лопаткой.
Я понятия не имею, много это или мало, поэтому держу рот на замке.
Он наклоняется ко мне.
— Если это слишком, детка, я хочу, чтобы ты сказала об этом.
— Да, сэр.
Он стонет.
— Мне нравится, когда ты меня так называешь.
— Так вот почему ты стал генеральным директором?
Он шлепает меня деревянной лопаткой. Это определенно хуже, чем его рука, но не ужасно.