Искушение силой
Шрифт:
Все мои планы набрать ядра совершенства по рублю за пучок, как редиску на рынке, оказались не таким простым делом, чем мне казалось изначально.
Ничего не зная о том, каким образом в Бездну попали Варпис и Тра, я слишком поспешно решил, что это было несложно и я смогу легко повторить этот процесс.
Повторил, твою мать!
В ушах всё ещё стоял этот пронизывающий шорох/скрип/шёпот, воспринимаемый моим сознанием однозначно как: «Дай, дай, дай»…
И ощущение, что в ладонях ты держишь чужую жизнь…
Это будет ничерта не редиска!
И цена ей будет совсем не рубль!
Но, как бы
Вот только получилось, действительно, лишь «что-то». Новое ядро, как далёкая звезда, горела ровным белым светом, было крошечным и от него не ощущалось ничего. Ни мыслей, ни эмоций. Холодный, ровный белый свет.
Тип: ядро Совершенства,
Разум: 1+,
Лояльность: 100 %,
Потенциал: не определён,
Число полезных рождений: 0,
Общее число рождений: 0,
Дополнительные параметры: отсутствуют,
Идентификатор: не назначен.
То, что я смог сохранить и перенести, был лишь слепок пустой матрицы, потенциально, возможно, способной развиться до уровня оригинала.
Потенциально и возможно.
Сейчас же это было ядро, способное выйти в реальность в виде чего угодно. Занять любого носителя. Любой специализации. Вариативность носителей была очень широка, так как это было совершенно пустое ядро, не несущее в себе никаких отпечатков. Но сложность носителя была сильно ограничена.
Чистый лист.
Только ядро было неразумно. Скромная единица говорила об этом красноречиво. А вот плюсик, идущий сразу после единицы, пояснял, что ядро способно к коммуникации через Бездну. Связь через Бездну работала, и неразумный питомец, который может получиться из этого ядра, мог слышать команды и пожелания своих разумных товарищей. Слышать, осознавать и выполнять. Если бы в строке «разум» стоял ноль, то команды он мог бы только слышать. Ни осознавать, ни выполнять их, нулевой носитель бы не смог. А вот единица в строке «разум» уже не так беспощадна. Более перспективна.
Потенциал же этого ядра мог быть определён только после первого рождения, когда в него будет отпечатан первый носитель. Тогда и определится вариативность, глубина и сила ядра. Именно тогда будет понятно, насколько глубок потенциал ядра в усложнении, усилении и изменении носителя для ядра Совершенства.
И вот на всё это, на беготню босиком по чёрной воде, на ловлю снежинок, на спасение двух последних пригоршней и на поиск дороги назад, у меня ушло две недели.
Совсем не рубль!
Совершенно не то, что ожидалось. Но, и не полное разочарование.
От полного разочарования спасало только то, что в процессе этого «исследования» выделилось столько энергии, что хватило на воскрешение Петра. Излишки энергии поглотила Бездна, как будто «переварив» её, при этом и сыто «урча».
Эх! Ещё один пункт добавляется в набор обязательных дел. Бездну, оказывается, «кормить» можно и так. От этого она становится сильнее, мягче и уютнее. Но нужно теперь следить, насколько хороша и питательна такая «кормёжка» и не выскочат ли какие-нибудь побочные проблемы.
Но, как бы то ни было, проживание Блесны оплачено с большим избытком!
Вернувшись мыслями к реальности, я ощутил совсем рядом сознание Тра, нетерпеливо дожидающееся, когда я образу на неё внимание.
— Как у нас тут дела? — вербально обратился я к Тра, откладывая самокопание на потом, — что нового приключилось, пока я блуждал во Тьме?
От девушки полыхнуло позитивом и удовлетворением.
— Пётр, ссыкун, всё-таки реснулся! — первым делом обозначила она статус своего товарища, подчеркнув своё отношение к этому довольными интонациями, — про изменения в носителе не колется, сейчас трётся вокруг сучки-Блесны, оказывает ей знаки внимания, крутит лямуры, заодно и приглядывает. Мутная она какая-то.
Я кивнул. Мутная. Как и все, кого мы видели из местных. Все мутные, все себе на уме. Все с конкретно потёкшей крышей.
— Абориген к нам просится, — продолжила вербальный доклад девушка, раз уж я не изъявлял желания получить блок воспоминаний.
— В каком смысле «к нам»?
— В прямом! — чуть хмыкнула Тра, — хочет быть как я и Пётр. В Бездну просится.
— Однако, — только и нашёл что сказать я, — он вообще понимает, о чём просит?
— Как лемминг! — услышал я в ответ, — у него с крышей всё ещё хуже, чем кажется. Он готов сдохнуть, чтобы не возвращаться туда, где жил до этого.
— Так и пусть пока просто живёт тут. Мы же его не гоним.
— Не варик! Его аж трясёт! — Тра помолчала, формулируя мысль, и продолжила, — как услышал, что ты планируешь, закончив дела, куда-то уходить, вбил себе в башку, что мы его бросим. А потом Петьку после респа встретил и всё! Полный песец! Срётся от ужаса, но не отстаёт.
— От ужаса?
Я мог просто потянуться к сознанию Тра и практически мгновенно получить весь пакет воспоминаний по этому вопросу, но делать этого не хотел. После прогулки по чёрной воде и этого «дай, дай, дай», скребущегося, вроде в ушах, а на самом деле в самой душе, мне хотелось просто поболтать. Что-то говорить, задавать вопросы, слышать ответы, осознавать сказанное, обдумывать. Вести обычный диалог.
— У него чуйка продвинутая, — уверенно пояснила Тра, — он от реснутого Петьки шарахается, как будто тот обещал его прибить, как увидит, хотя внешне новый носитель не отличается от старого совершенно. Боится его как огня. Чует какую-то угрозу. Но при этом настойчиво просится в нашу тесную компанию. Говорит, что когда мы его возьмём к себе, он уверен, что Петьку бояться перестанет.
— Подумаем, что можно сделать, — я подтвердил, что услышал сказанное, — что по остальным?
От Сержанта, по словам Тра, не было никаких проблем. Буквально через несколько дней, Пётр перетащил его в соседнюю с его внучкой комнату, всей толпой собрали для него инвалидную коляску и, можно сказать, старик перешёл на самообеспечение, изредка выбираясь до общей кухни, почесать языком и набрать еды в «номер» С бытовыми проблемами он разбирался самостоятельно, никого к этому не привлекая. Про выбраться наружу не заикался и, кажется, был тихонько счастлив, как улитка, нашедшая свою раковину.