Искушение свободой
Шрифт:
– Господин полковник, не смейте так говорить! – вспылил Пётр. – Я попрошу доктора, чтобы он запретил вам ходить в эту палату!
– Ну зачем так сильно горячиться на простую шутку, – пошёл на попятную Жирардот.
– А я не шучу! – отрезал юный паж. Он не терпел посягательств на свою честь.
Военные учения в Петергофе. Моросит дождь. Кропоткин ведёт взвод солдат. Все устали. Ноги вязнут в болотистой почве. Худенький солдат спотыкается, падает. К нему подходит Кропоткин:
– Что у тебя?
– Так бы и не вставал. Тяжко.
Кропоткин помогает ему подняться. Командует, подражая Суворову:
– Чудо-богатыри, вперёд!.. Запевай!
Все приободрились. Солдат, усмехаясь:
– Скажет тоже… Чудо-богатыри.
Ясный летний день в Петергофе. Командир вручает Кропоткину буссоль и планшет:
– Снимите план этого озера и части парка с дорогой.
Пётр идёт выполнять задание. Измеряет углы между намеченными объектами, шагами отмеряет расстояние. Усаживается под мощным дубом, вычерчивая план местности.
Защебетала птица. Ветерок прошелестел в листьях. Снова тишина.
Кропоткин тихо напевает из оперы «Фауст»: «Привет тебе, приют священный…»
Ночью Кропоткин и его товарищ, припудренные, в придворном платье, идут по каменным лабиринтам Петропавловской крепости. Издали доносится перезвон башенных часов. Промелькнула какая-то тень… чей-то стон…
– Кропоткин, – шепчет товарищ, – вы слышали?
– Слышал.
– Говорят, тут бродят души заключённых… Вы не боитесь попасть в их число?
Кропоткин, словно предчувствуя свою судьбу:
– Быть может, будет так… Не боюсь.
Они заходят в собор. На постаменте под балдахином, нисходящим из-под купола, покоится гроб. Рядом стоят у свечей две фрейлины и два камер-пажа. Кропоткин с товарищем сменяют дежурных.
…Панихида. После прочтения молитв члены императорской фамилии тушат свечи, переворачивая их. Маленький великий князь неловко перевернул свечку, обжёгся, охнул, махнул рукой и нечаянно поджёг балдахин.
Огненный язык побежал вверх. Все оцепенели. Кропоткин, под огненными хлопьями, летящими сверху, смотрит на трёх фрейлин в чёрных вуалях и длинных шлейфах. Женщины неподвижны.
– Нужно гроб нести, – приказывает Александр II. Камер-пажи накрывают гроб золотой парчой и поднимают его. Фрейлины отходят. На место, где они стояли, падают пылающие куски ткани. Гроб несут сквозь искры и дым.
Пётр читает письмо старшего брата Александра:
«Философия без естественных наук в основе есть нелепость… Политические науки тоже осознали необходимость положить в своей основе естествознание… Мы стоим ещё у порога изучения природы, в естественные науки ещё не введён элемент философии…»
Пётр отвечает брату, пишет:
«Твоё письмо ясно указало мне, что нужно мне заняться естественными науками, я решительно не имел о них никакого понятия, кроме каких-нибудь поверхностных сведений. Надо заняться…»
Воскресенье, раннее утро. Пётр уговорил трёх товарищей отправиться на взморье.
Небольшой пароход негромко тарахтит, оставляя в ясном небе чёрную расходящуюся полосу дыма, а на воде – светлую расширяющуюся полосу волн. Пётр с товарищами стоит на корме.
– Друзья, – говорит он, – послушайте стихотворение Огарёва Искандеру, оно как нельзя кстати.
Он вдохновенно декламирует:
Когда я был отроком тихим и нежным,Когда я был юношей страстно-мятежным,И в возрасте зрелом, со старостью смежном,Всю жизнь мне всё снова, и снова, и сноваЗвучало одно неизменное слово:Свобода! Свобода!Измученный рабством…– Господа! – воскликнул кто-то. – Вон рыба плещется!
– Да это целый кашалот!
Все радостно загалдели.
Александр II на коне после военной церемонии на Марсовом поле подъезжает к группе офицеров и камер-пажей.
Вокруг него образуется толпа. Здесь и Пётр Кропоткин. Царь торжественно произносит:
– Господа офицеры! Положен конец вековой несправедливости! Крепостное право отменяется! Я жду жертв от дворянства… Благородное дворянство сомкнётся вокруг престола!
Гремят восторженные крики. Грянуло «Ура!».
В оперном театре на галёрке Пётр Кропоткин с товарищами. Представление не началось, но в зале царит ликование. Зрители поют гимн:
– Боже, царя храни!..
Звуков оркестра не слышно, хотя дирижёр машет палочкой, а музыканты играют на инструментах.
Отдельные выкрики:
– Слава Царю-освободителю!
На балу Александр II прогуливается между гостями. Его по пятам сопровождает верный паж Пётр Кропоткин. Он готов в любой момент защитить государя от злоумышленников.
Кто они? Никто определённо сказать не может. По мнению одних – обозлённые крепостники, которых лишили рабов. По мнению других – революционеры, которым желательно обострить до предела общественное брожение, свергнуть самодержавие и порушить Российскую империю.
В залах Зимнего дворца выстроены войска. Александр II делает обход. За ним шагает Кропоткин. Его догоняет один из офицеров. Говорит тихо:
– Придворному камер-пажу перед строем нельзя.
– Нет генерал-адъютанта, – так же тихо отвечает Кропоткин. – Я не могу оставить государя.