Искушённый
Шрифт:
– Что-то не так?
Тряхнул головой:
– Нет! Нет… все нормально. Я просто… не хочу торопиться.
– Хорошо, - улыбнулась Лейла, опуская смущенный взгляд. Ему нравился ее румянец, нравилась ее непритворная сексуальность, в которой не было и капли распущенности. Он мог провоцировать Лейлу вновь и вновь, с наслаждением наблюдая за ее смущением.
Сергей подошел к кровати, сел, вновь окидывая взглядом ее шикарное золотистое тело. Лобок без волос и сочные, покрытые влагой бедра. Все еще до конца не веря в свою удачу, он провел пальцами
– Вот так, вот так… - бессвязно бормотал он, - откройся мне…
Лейла развела ноги. На белоснежных простынях пестрел яркий шелковый поясок. Жажда ударила в голову. Сергей огляделся, как дикий зверь, в попытке понять, как… как осуществить то, что хочется! Сжал поясок в ладонях, скрутил в плотный жгут, еще не осознавая, зачем…
– Согни ноги в коленях, - приказал он, показывая, чего хочет, - раздвинь максимально широко и обхвати щиколотки ладонями.
Отчаянно хватая ртом кислород, Лейла сделала так, как было велено. Сергей отклонился, чтобы лучше ее разглядеть. Идеально настолько, что жжет в груди, и сердце колотится так, что еще немного, и выпрыгнет. Зажатый в ладони шелк обжигал. Кулак был так плотно сжат, что короткие ногти впивались в кожу.
– Готова? – Сергей не узнавал свой низкий севший голос. Он отчаянно жадно дышал, не сводя с нее сверлящего взгляда. Что он будет делать, если увидит в них хоть кроху сомнения? Что он будет делать?!
– Да!
С легким свистом шелковый жгут взмыл вверх и опустился на блестящую влажную плоть. Лейла закричала… Сергей дернулся, рванул к ней, понимая, что… ну, не мог он ей сделать больно таким нехитрым способом! Или… мог?
– Нет-нет… я в порядке, пожалуйста, продолжай… - задыхаясь, пробормотала Лейла.
Сергей закрыл глаза и снова несильно ударил.
Пальцы Лейлы, которыми она сжимала щиколотки, побелели. Она прогнула спину, опираясь лишь на лопатки и пятки. Вскинула бедра… Шлепок. Всхлип. Шлепок.
– Не больно? – просипел он, прижимаясь своим взмокшим лбом к ее… тоже покрытому испариной.
– Нет, просто… очень остро… Пожалуйста, продолжай!
Лейла облизнула губы, и он, кажется, окончательно спятил. Шлепнул, прибавив силы, и, отбросив ненужный больше поясок, устроился между ее широко разведенных бедер.
– Ты мокрая и воспаленная. Узкая… Я хочу так. Без подготовки. Выдержишь?
– Да!
Помогая себе рукой, Сергей приставил головку к входу. Заглянул еще раз ей в глаза и резко толкнулся. Хорошо, невозможно хорошо… Невероятно. Лейла всхлипнула и подалась чуть вперед, потянулась к нему губами. Ей хотелось его утешения, и он его дал… В противовес беспощадным глубоким толчкам – нежные, трепетные поцелуи. Воспаленная плоть пульсировала и сжималась, он врывался в нее, причиняя легкую боль… сквозь которую пробивались жаркие всполохи удовольствия. Она терялась в этой двойственности чувств… Яростно двигая бедрами, Сергей чуть сместился, опираясь на предплечье одной руки, а второй легонько коснулся распаленного шелковой поркой клитора. Лейла всхлипнула. Слезы, которые она так долго сдерживала, хлынули из ее глаз.
– Не останавливайся… Только не останавливайся!
Он бы и не смог! Он бы не смог, даже если бы она попросила… Сергей окончательно спятил, потерялся в ней! Короткими электрическими зарядами по плоти пронесся ее оргазм, он каждой клеткой почувствовал его зарождение. Он успел подхватить губами и выпить ее громкий крик. Из последних сил сдерживаясь, Сергей замер в ее глубине, позволяя себе самое сладкое удовольствие – почувствовать ее неистовые сокращения, и только потом резко вышел, чтобы разрядиться и самому.
=7=
Он, пожалуй, впервые с детского сада, уснул посреди белого дня. Вырубился, как будто предохранители полетели. И проспал наглым образом несколько часов, и по фигу было, что она в нескольких метрах что-то готовила, довольно громко звеня посудой. По фигу… Он спал, как убитый, впервые за много лет расслабившись и отпустив страхи.
– Что это? – неловко спросил Сергей, когда проснулся. Он все еще не до конца понимал, как нужно себя вести? Чего от него ждут? Каких слов или действий?
– Шурпа… Проголодался?
Сергей прислушался к себе и кивнул головой.
– Тогда накрывай на стол. Мне осталось только зелени нарубить. – Взглядом Лейла указала на шкафчик, в котором хранилась посуда и, не удержавшись, потрепала его по щеке.
– Колючий.
– Бритвы нет, - почесал подбородок мужчина. – Домой нужно съездить.
Лейла опустила взгляд:
– А… можно я с тобой?
– Нет. Не хочу тебя светить на случай…
– Если не все удалось уладить?
– Именно так. Если за мною идет охота – тебе лучше не отсвечивать.
– Ладно… - сглотнула Лейла, - вот только… у тебя дома, наверное, безопаснее?
– Наверное. Но и здесь можно что-нибудь придумать.
– Мы могли бы уехать, - робко предложила она.
– Куда, например?
– В горы… Поближе к твоей семье.
– К Максу, что ли? – уточнил генерал и, как и Лейла ранее, прямо из графина отпил воды.
– Почему бы и нет? Он твой племянник. Единственный родной человек…
Сеничкин обтер рукой губы, одну руку сунул в карман спортивок. Второй – поправил солонку на столе, по ходу дела поинтересовавшись:
– И давно это у тебя?
– Что?
– Инстинкт гнездования? Семья, родные…
– Давно. С тех пор, как бабушка умерла, и мое одиночество стало нестерпимым.
– Почему же ты не обзавелась муженьком и парой-тройкой детишек?
– Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос. Разве нет? – С мерзким скрежетом Лейла провела ножом по стеклянной дощечке, отправляя зелень в наваристый суп и подводя тем самым черту под его глупыми, действительно повторяющимися вопросами.
– Это ненормально.