Искусственная ночь
Шрифт:
Лили склонила голову, выглядя довольной: «Так и думала. Кимоно идет тебе гораздо лучше, учитывая обстоятельства, — она опустилась на колени, наливая чай в набор чашек с черно-белым рисунком. — Посмотри на девушку; Я знаю тебя слишком хорошо, не думаю, что выслушаешь меня, пока не убедишься, что она жива.»
«Карен! — я бросилась на колени и прижалась ухом к ее груди. Задержала дыхание до тех пор пока не услышала ровное, приглушенное биение ее сердца. У нее было сердцебиение. Она жива. Жива. Я села, развернулась к остальным и просияла, — она жива!»
«Я говорила тебе об
«Лили…»
«Проходите. Садитесь. И не спорьте со мной.»
Что нам оставалось делать? Сели. Я опустилась на колени напротив Лили, Мэй слева от меня, Коннор справа. Он сжал мое колено под столом, я улыбнулась ему. Лили просто наблюдала за нами, передавая чашки по кругу.
Мэй первой получила свою чашку. Она взяла ее, сделала глоток и улыбнулась: «Перечная мята.»
Коннор взял свою чашку и моргнул: «Это не мята. Это плоды шиповника и кресс-салат.»
«Как скажешь,» — ответила Лили, потягивая чай.
Правильно. Я подняла свою чашку и сделала осторожный глоток. Жидкость попала мне на язык, и я задохнулась, отбрасывая чашку. Она разбилась о пол павильона, пока я отворачивалась, чтобы выплюнуть то, что уже было у меня во рту. «Кровь?» Я в ярости оглянулась на Лили: «Ты подала мне кровь!»
«Нет, я этого не делала. Ты подала ее себе, как Мэй подала мяту, а Коннор подал шиповник. Разница в том, что вы сделали из этого. Как и со своей жизнью, я думаю. А теперь ты разбила еще одну мою чашку, — вздохнула она. — Действительно, Октобер, что мне делать с тобой?»
«Есть ли причина, почему, люди, чертовски непонятны? — спросила я, вставая. Вкус крови выводит меня из себя при любых обстоятельствах. Мне удалось выплюнуть большую часть, но передо мной все еще проносились мерцавшие проблески жизни Лили, как тени, отбрасываемые на дальнюю стену. Не хочу видеть их. — К черту все. Мы с Карен уезжаем.»
«Сейчас? Опасность очень большая, ты не справишься в одиночку.»
«Коннор поможет, — я оглянулась на него. Он не двигался; он просто смотрел на нас с озадаченным выражением лица. — Не так ли?»
«О, конечно,» — сказал он ошеломленно. Потом он упал.
«Что за…» — Мэй попыталась встать, но ее глаза остекленели, и она рухнула на пол. Спайк зашипел и спрятался за мной, присев на задние лапы.
Лили поставила чашку. «Я слишком хорошо тебя знаю, — сказала она. — Знала, что ты не будешь пить чай.»
«Что ты сделала?» — я подошла к Коннору, нащупывая пульс. Он был сильным и устойчивым.
«Выиграла тебе немного времени, — сказала она. — У тебя его не так много, как ты думаешь. Чайные листья никогда не лгут.»
«О чем, черт возьми, ты говоришь?» — огрызнулась я.
«Позволь мне помочь тебе. Твоя связь — моя, — она подняла руку и продолжила, — морем, и волной, и берегом, милостью Маэвы, матери вод, я зову тебя к себе. Примите мою просьбу и предоставьте то, что мне нужно в данный момент.» — Ее нефритовые глаза казались темнее, чем обычно, и очень печальными.
«Лили? — я встала и сделала шаг назад. — Что ты делаешь?»
Она покачала
Было трудно держать глаза открытыми. Я не пила чай, но попробовала его, и этого оказалось достаточно, чтобы она меня усыпила. Я упала на колени и прошептала: «Почему, Лили?»
«Для твоего же блага», — сказала она и наклонилась, чтобы закрыть мне веки. Я попыталась вырваться, но не смогла пошевелиться. Совсем.
А потом ничего не было.
Глава 23
Карен сидела у меня на груди и почему-то совсем ничего не весила: «Тетя Берди? Ты не спишь?»
«Карен, — улыбнулась я. Пейзаж был размытым, как незаконченная акварель. — Ты проснулась.»
«Нет, ни я, ни ты. Ты должна вернуться, это важно. Извини, но важно, чтобы ты проснулась.»
«Что происходит?»
«Пора заканчивать. Ты должна вернуться. Ты должна…»
Ее лицо расплывалось, растворяясь, когда кто-то начал кричать: «Проснись, Тоби! Черт возьми, девочка, проснись!», — новый голос был громче и резче. Кто-то тряс меня.
Я открыла глаза.
Луидэд держала меня за плечи. Она вернулась к своей обычной человеческой внешности, с веснушками, комбинезоном и растрепанными черными кудрями. Даже ее глаза были человеческими, коричневыми и обычными. Все это было характерно для нее. Однако ее лицо выражало страх — это было в новинку.
«Луидэд? — спросила я словно в тумане. Было ощущение будто мою голову завернули в вату. Чем бы Лили меня ни накачала, оно было сильным.
«Да, — сказала она, отпуская мои плечи. — Ты у меня дома»
«Что?» — я заставила себя сесть, прищурившись. Я была на диване Луидэд, напротив единственного грязного окна в комнате. Шторы были открыты; никогда не видела их в таком состоянии раньше. Обычно комната освещалась мерцающими лампочками и каким-то неопределенным свечением, позволяя теням размножаться в углах и пульсировать собственной странной жизнью. Теперь водянистый солнечный свет прогонял их прочь, делая беспорядок на полу более заметным. Стены почернели от грязи, диван покрывали пятна разноцветной плесени.
Ярко раскрашенное, пахнущее свежестью одеяло прикрывало мои ноги, это было так неуместно, что раздражало.
«Как я сюда попала?» — спросила я, глядя на Луидэд.
«Лили послала тебя по тропе прилива, — она покачала головой и на ее лице появилась привычная ухмылка. Она кажется считает что тусоваться со своим Фетчем не очень хорошая идея.»
«Лили! — я сбросила одеяло с ног, пытаясь встать. Не сработало. — Она накачала нас наркотиками!»
«Ага, — согласилась Луидэд. — Действительно здорово. Вспомнила мамино имя и все такое. Ты хоть представляешь, сколько времени прошло с тех пор, как я слышала это заклинание? Это Ундинский эквивалент разрушения, хороший Китайский.»