Искусство мести
Шрифт:
– Кто? Сказал? Тебе? Насчет? Выставки?
Только огромным усилием воли ей удалось сохранить самообладание.
– Я никогда не открываю своих источников. В моем деле это равносильно самоубийству.
– Если ты не скажешь, это будет обыкновенным убийством.
Рейко замерла. Если его левая рука опустится всего лишь на дюйм ниже, он обнаружит на ее плече грубый шрам.
– Убийством? А как же честь семьи с многовековой родословной? Запятнать не боишься? Ты знаешь, есть целый блог, где записаны все, чем прославилась ваша фамилия за последние
Его руки сильнее сжали ее плечи.
– В этот раз я готов нарушить традиции.
«Пожалуй, и в самом деле готов», – подумала она.
– Тогда не видать тебе никаких картин как своего носа!
– Не помню, чтобы ты была такой врединой. Что, черт возьми, с тобой случилось?
Странное чувство, пришедшее ниоткуда, заставило ее вздрогнуть.
«Что, черт возьми, с тобой случилось?»
Только Тревор и ее мать знали, что случилось. Тревор никогда бы ее не предал. А мать была слишком зациклена на собственной персоне, чтобы думать о ком-то еще.
Рейко стряхнула с плеч его руки и постаралась вернуть себе внутреннюю собранность – то, над чем в свое время ей пришлось немало потрудиться. Ее демоны – это другое.
Сделав несколько контрольных вдохов, она подняла на него глаза.
– Я больше не тот маленький доверчивый щенок, которого вы знали пять лет назад, господин барон. Поэтому, если вы пришли сюда в надежде, будто я радостно завиляю хвостиком…
В Дамионе боролись смешанные чувства – удивление и ощущение полной ирреальности. Его взгляд упал на маленькую темную родинку на ее верхней губе. В какой-то момент он не знал, чего ему хотелось больше: поцеловать ее или как следует встряхнуть – еще один неожиданный момент, добавляющий абсурдности ситуации.
Рейко – та, которую он знал пять лет назад, заметила бы произведенный на него эффект. И, зная, что за этим последует, с бесстыдно-соблазнительной улыбкой продолжала бы дразнить его своим телом.
Эта Рейко смотрела враждебно и хмуро, словно считая минуты, пока он, наконец, избавит ее от своего присутствия.
Дамион не был готов к такому ощущению пустоты, которое оставил в нем ее взгляд.
– Щенок? Вот уж никогда бы не подумал. Ты скорее из семейства кошачьих, причем из самых коварных и хитроумных. Насколько я знаю, в закулисных делишках такие качества далеко не лишние.
– Нет ничего закулисного в том, чем я занимаюсь…
– А как насчет твоей склонности иметь дело с крадеными вещами? Вещами, которые исчезают прежде, чем полиция успевает узнать об их местонахождении?
Ее маленький носик сморщился от брезгливости.
– Не нужно верить всему, что пишут в газетах.
– Мои источники заслуживают доверия.
– Если бы они его заслуживали, ты не стоял бы сейчас здесь. Ты бы знал: я этим уже не занимаюсь. Почти полтора года.
Было уже поздно, и он устал.
В какой-то момент ему просто захотелось повернуться и уйти. Мысль растворилась прежде, чем успела оформиться.
В любом случае это было делом чести – исполнить желание деда. И пусть при этом ему придется иметь дело с женщиной, которая одновременно и презирала его, и бросала вызов. С женщиной, которая была так же вероломна, как и все женщины в его семье.
Его кольнуло чувство вины.
Решение было принято.
– Ты должна найти для меня картины.
Ее глаза сверкнули.
– Ты отдаешь приказы, словно ты меня уже нанял. Оставь эту манеру.
Он разрешил себе улыбнуться. Надо же, для этой миниатюрной женщины репутация значила больше, чем жизнь. Ей, вероятно, удалось развить у себя пренебрежение к чувству самосохранения.
– Я думаю, тут возникло некоторое непонимание, моя дорогая, – произнес он примирительным тоном. – Тебе кажется, со мной можно торговаться? Это ложное впечатление. Ты используешь все свои возможности, чтобы найти эти картины, иначе я передам твое досье Интерполу. И пусть они сами решают, что делать с ним дальше. Что же касается твоей связи с мужчиной, который является владельцем этого дома…
Ее лицо побледнело.
– А он здесь при чем?
– Он знал, где ты находишься. Но солгал мне, когда я спрашивал его на прошлой неделе. Я могу оставить это без внимания, но только в том случае, если ты согласишься помочь мне.
– А если нет?
– Я очень легко могу осложнить ему жизнь. Судя по его финансовому состоянию… – Дамион пожал плечами.
С ее лица исчезли последние краски.
– Он будет бороться с тобой. Мы оба будем.
– Каким образом? Он почти банкрот. А ты недавно сняла со счета девяносто процентов своего капитала. Причина мне неизвестна, но это всего лишь вопрос времени.
– Каким образом?..
Рейко остановила себя. Все равно бесполезно.
Мужчина, которого она знала пять лет назад, все так же упорен в преследовании своих целей. Только тогда его целью была она сама, а не ее профессиональные способности.
Она отошла в сторону, чтобы успокоиться. Взгляд Дамиона Фортье неотступно следовал за ней.
– Выходит, ты способен на шантаж, Дамион.
– А ты меняешь любовников как перчатки. Одним словом, мы оба друг друга глубоко разочаровали, дорогая. Может, поставим на этом точку и двинемся дальше?
По ее спине пробежал холодок. Она промолчала.
– Разумеется, я тебе хорошо заплачу, – продолжал он. – Два миллиона долларов за местонахождение двух картин.
Рейко была поражена.
Он усмехнулся:
– Я знал, тебя это заинтересует. Прислушайся к своему инстинкту. Соглашайся.
Ощущение неизбежности согнуло ее плечи. Нет, он не уйдет. У нее был выбор: продолжать бороться или взять деньги. Такие деньги могли изменить не только ее жизнь…
– Хорошо. Я сделаю это. За два миллиона. Но мне нужно и еще кое-что.