Искусство обмана
Шрифт:
– Папа хочет колоду карт, Кардс, – объяснила Кирби. – Игральные карты.
– Да, мисс. – С легким поклоном Кардс удалился.
– Что это с ним? – пробормотал Фэйрчайлд и торопливо начал убирать все с маленького стола. Тонкий фарфор и нежное венецианское стекло бесцеремонно были сброшены на пол. – Неужели я недостаточно ясно выражаюсь?
– Так сложно в наше время найти хорошего слугу, – задумчиво произнес Адам, обращаясь к бокалу.
– Ваши карты, мистер Фэйрчайлд. – Дворецкий положил на стол две запечатанные колоды и выскользнул из гостиной.
– Сейчас я покажу вам построение. –
– Это должно его ненадолго успокоить, – заметила Кирби.
Подмигнув Адаму, она повернулась к Рику, и они принялись обсуждать общих знакомых. Так, за бренди и приятной беседой, прошел час. Из угла архитектора время от времени доносилось бормотание и ворчанье. Огонь потрескивал. Затем в комнату вошел Монти и запрыгнул Адаму на колени. Увидев это, Рик побледнел и напрягся.
– Вы не должны этого делать. Она будет здесь через секунду. – Старик со стуком поставил бокал. – Кирби, я, наверное, пойду наверх. Хочу пораньше начать работу.
– Конечно. – Она наблюдала за его отступлением, затем повернулась к Адаму: – Он до смерти боится Изабель. Монти пришел в его комнату, когда он спал, и свернулся у него на подушке. Изабель забралась ему на грудь и разбудила довольно грубыми комментариями. Я лучше поднимусь, чтобы убедиться, что все в порядке. – Она встала, затем наклонилась и поцеловала его.
– Этого недостаточно.
– Нет? – Она медленно растянула губы в улыбке. – Возможно, мы разберемся с этим позже. Пойдем, Монти, найдем твою никудышную хозяйку.
– Кирби… – начал Адам, когда она и пес были уже у двери. – Сколько Изабель платит за аренду?
– Десять мышей в месяц, – серьезно ответила она. – Но в ноябре я подниму до пятнадцати. Может, к Рождеству она уберется. – Порадовавшись этой мысли, она пропустила Монти вперед.
– Поразительное существо моя Кирби, – прокомментировал Фэйрчайлд.
Адам уставился на громоздкую, неустойчивую карточную конструкцию:
– Невероятно.
– Она не такая, как выглядит. Она может быть жестокой, если чувствует, что права. Я видел, как она размазала шестифутового мужика, точно букашку. – Он держал карту указательными пальцами обеих рук, затем осторожно поставил ее на отведенное место. – Однако ты увидишь, что к Рику она относится с неизменным добром.
Хотя все внимание Фэйрчайлда, казалось, сосредоточилось на картах, Адам понял, его слова – не пустая болтовня.
– Наверное, она просто не хочет причинять ему боль, – заметил он.
– Точно. – Фэйрчайлд терпеливо принялся строить следующее крыло.
Если Адам все разглядел правильно, карточная конструкция медленно, но верно принимала очертания дома, в котором они сейчас находились.
– Она заботится о Рике не только потому, что знает о его искренней преданности. Кирби – сильная, независимая женщина. Но если затронуть ее сердце, она превращается в суфле. На этой планете есть всего несколько людей, ради которых она пошла бы на что угодно. Рик – один из них. Еще Мелани и Харриет. И я. – Он держал карту на кончике пальца, словно взвешивая ее. – Да, и я, – тихо повторил он. – Именно поэтому она так переживает из-за ситуации с Рембрандтом. Разрывается между нами: ее отец и женщина, которая заменяла ей мать большую часть жизни.
– Но вы ничего не сделали, чтобы изменить это, – обвиняющим тоном произнес Адам. Ему хотелось смести причудливую карточную конструкцию, поэтому он спрятал руки в карманы, сжав пальцы в кулаки. Как он мог ругать Фэйрчайлда, когда сам точно так же обманывал Кирби? – Почему вы ничего ей не объяснили? Она бы поняла.
– Незнание – счастье. – Фэйрчайлд был спокоен. – В данном случае, чем меньше она знает, тем лучше для нее.
– Вы ужасны, Филипп.
– Да, не отрицаю. – Он установил еще одну карту, затем вернулся к теме, занимавшей его ум. – В жизни Кирби было много мужчин. Она могла выбирать и выбрасывать их, как другие женщины – одежду. Однако она всегда была осторожна, по-своему. Думаю, Кирби считала, что не способна полюбить мужчину, поэтому согласилась на меньшее, решившись на брак со Стюартом. Вздор, конечно. – Фэйрчайлд глотнул напитка и посмотрел на хаотичное карточное строение. – Кирби обладает огромным запасом любви. Если она влюбится, будет любить с непоколебимой преданностью и верностью. Правда, тогда она станет слишком уязвимой. А любит она сильно, Адам. – Фэйрчайлд впервые посмотрел ему в глаза. – Когда ее мать умерла, она была опустошена. Я бы не хотел, чтобы она еще раз прошла через нечто подобное.
Что он мог сказать?
– Я не хочу причинить Кирби боль и сделаю все возможное, лишь бы уберечь ее.
Мгновение Фэйрчайлд внимательно изучал его бледными голубыми глазами, которые заглядывали глубоко и видели много.
– Я верю тебе и надеюсь, ты найдешь способ избежать этого. Кроме того, если ты любишь ее, сможешь залечить уже нанесенные раны. Игра продолжается, Адам, и правила определены. Их уже поздно менять, правда?
Адам посмотрел на его круглое лицо:
– Вы знаете, зачем я здесь, не так ли?
Фыркнув, Фэйрчайлд возвратился к своим картам. «Да, несомненно, Адам Хайнес оказался сообразительным, – довольно подумал он. – Кирби утверждала это с самого начала».
– Скажем так, вы здесь для того, чтобы писать и… наблюдать. Да, именно так. – Он поставил очередную карту. – Теперь идите к ней, я вас благословляю, если вам это важно. Вызов брошен, Адам.
Скоро все встанет на свои места. Любовь слаба, когда она свежа, мой мальчик. Если хотите сохранить ее, будьте таким же упрямым, как Кирби. Вот мой совет.
Кирби долгими и равномерными движениями расчесывала волосы. Она включила радио, джаз зазвучал не громче, чем удары сердца. Раздался стук в дверь, она вздохнула.
– Рик, тебе лучше пойти в кровать. С утра будешь сам себя ругать.
Адам толкнул дверь. Долго смотрел на женщину, сидевшую перед зеркалом, одетую в клочки бежевого шелка и кружево цвета слоновой кости. Не произнеся ни слова, запер за собой дверь.
– О боже. – Положив щетку на комод, Кирби обернулась, слегка пожав плечами. – Женщине действительно нужно быть осторожной в наши дни. Я надеюсь, ты пришел получить то, что хочешь?