Искусство расследования преступлений. Пособие для органов расследования
Шрифт:
С одной стороны, ничего лишнего, ненужного, загромождающего в ясных и отточенных протоколах допросов свидетелей.
С другой — не упускается ни малейшей детали, которая могла бы пролить свет на истинные мотивы преступления.
Следователь устанавливает, например, такой факт, что еще до убийства Бандейкина как-то говорила своему мужу, что Шершова непременно убьет Лебедеву.
Допрашивая 12-летнюю Веру Воронову, следователь искусно выясняет ряд деталей в день убийства, и, между прочим, то, что драк вообще никаких ни в этот день, ни раньше в квартире не бывало.
Следователь интересуется мнением мужа Бандейкиной, что могло побудить Шершову на убийство, а жену на соучастие в нем;
Байков совершенно не представляет себе, какая могла быть в данном случае цель убийства. Свидетель не замечал у Лебедевой значительных денег и ценностей. Но следователь все же интересуется, просит свидетеля подробно перечислить те ценные вещи, которые он замечал. Таким путем удается вскрыть, что кое-какие из вещей Лебедевой после убийства исчезли и сбывались убийцами. И так далее.
Следователь затем проявляет большую осторожность в выводах насчет мотивов преступления и пишет в обвинительном заключении, что вполне исчерпывающих результатов в этом направлении достигнуть не удалось.
Мы не может это поставить в упрёк следствию. Важно то, что максимум умелых усилий в этом направлении был приложен. А если все же в отношении мотивов преступления осталось не все разгаданным, то следует принять во внимание, что выяснение мотивов преступления обычно представляет собой наиболее трудную и сложную его часть. Тем не менее, следующие обстоятельства, установленные предварительным следствием, в значительной мере объясняют отношения, существовавшие между обвиняемой Шершовой и покойной Лебедевой.
1) С достаточной положительностью установлено было следователем, что убийство совершено не в ссоре, ибо находившиеся в момент его в квартире свидетельница Бродкина и девочка Вера, дочь свид. Крыловой, никакого шума не слышали, а между тем, по единогласному отзыву большинства допрошенных по делу свидетелей, Лебедева отличалась очень крикливым голосом, стены же квартиры при осмотре ее следователем оказались сделанными из тонких досчатых перегородок, сквозь которые легко слышен разговор;
2) с полной несомненностью установлено подавляющая зависимость обвиняемой Шершовой от убитой ею Лебедевой, исполнявшей в отношении последней обязанности прислуги, их легкое в смысле нравственности поведение, извращенность покойной Лебедевой в половом отношении, тяжелый, скандальный характер Лебедевой и спокойный нрав обвиняемой Шершовой. Суд всецело согласился с выводами следствия.
В дополнение к тем методологическим выводам, которые сделаны нами попутно с анализом и обзором последовательных этапов расследования по данному делу, не лишне подчеркнуть и следующие моменты.
В той стадии расследования, когда начало складываться серьезное подозрение (хотя и оказавшееся впоследствии ложным) против Байкова, в числе других, на первый взгляд подкрепляющих это подозрение фактов, были некоторые неточности и неполная согласованность во всех деталях показаний свидетелей, допрошенных для проверки местонахождения и времяпрепровождения Байкова на протяжении того периода времени, когда произошло убийство.
Получились известные противоречия в свидетельских показаниях, и с такими противоречиями следователю приходится встречаться довольно часто.
Каков должен быть подход при оценке значения таких противоречий и несогласованности?
Нередко можно наблюдать здесь примитивный подход, заключающийся в том, что всякая неточность и расхождения в сообщениях свидетелей с установленными по делу фактами истолковываются, как нечто безусловно опорочивающее показания свидетеля в целом. Между тем, значение свидетельских показаний в ряду доказательственных улик за последние десятилетия подверглись обстоятельному научному исследованию. И хотя оно еще далеко не может считаться законченным в своих выводах, но имеющиеся некоторые выводы уже и в настоящее время могут считаться бесспорными.
И одним из таких бесспорных выводов является тот, что неточности и некоторая несогласованность в показаниях свидетелей об одном и том же событии почти неизбежны, а, следовательно, наличие таких неточностей и различных оттенков в показаниях различных свидетелей не может быть расцениваемо, как умышленная и сознательная ложь со стороны части свидетелей.
На воспроизведение какого-либо факта или впечатления свидетеля оказывают влияние: а) способности восприятия; б) способности запоминания воспринятых впечатлений; в) способности восстановления в своей памяти того, что уже пережито (воспоминание) и г) способности передачи (репродукции) пережитых впечатлений другим людям.
На характер восприятия оказывает влияние различная у различных людей аперцепция (присоединение к непосредственным впечатлениям субъективных представлений), характер душевного состояния и пр.
Ошибки свидетельских показаний, далее, могут корениться не в процессе восприятия, а в процессе воспоминания. Одним из серьезных факторов извращения действительного положения вещей при воспоминании о тех или иных событиях является то особого рода внушение, которое заключается в наводящих вопросах и в «прижимистой» системе допроса свидетелей. Нередко стороны, реже судьи, будучи убеждены наперед, что ответ свидетеля должен быть такой, а не иной, добиваются определенного ответа и незаметно для свидетеля своими вопросами порождают в нем убеждение в правильности показания.
Вот почему существует отрицательное отношение к наводящим вопросам, как содержащим в себе внушение дать нужный спрашивающему ответ. По той же причине должны быть признаны недопустимыми и такие допросы свидетеля, когда свидетелю прочитываются показания других, и он или подтверждает, или отрицает их правильность.
По той же причине предпочтительнее свободный рассказ свидетеля, чем ответы его на вопросы.
При свободном рассказе свидетель не пытается восстановить во что бы то ни стало всех деталей, уже забытых, испарившихся из памяти; он передает то, что твердо помнит. При ответах на вопросы он восполняет «провалы памяти» догадками и умозаключениями, не желая оставить без ответа и объяснения то, что по обстоятельствам дела ему должно быть известно. Помимо того, отвечая на вопросы, он может незаметно для себя подпасть под влияние внушения со стороны лица, ведущего допрос.
Выяснение загадочных моментов в обстановке преступления и мотивах его совершения. Типичные технические дефекты в процессе расследования преступлений. (Дело об убийстве в Калмыцкой степи)
Дефектный характер расследования по делу об убийстве Бембетова. — Объяснение обвиняемого, как ненадежный первоисточник для установления доказательств. — Отсутствие топографических чертежей места совершения преступления, дающих правильную ориентировку при проверке достоверности свидетельских показаний и объяснений обвиняемого. — Значение своевременного и подробного осмотра орудия преступления и предметов, найденных на месте преступления. — Методы проверки сомнительных показаний свидетелей, близких в силу каких-либо особых отношений к обвиняемому. — Обследование побочных привходящих обстоятельств и фактов в целях выяснения и освещения субъективного момента преступления при наличности признания обвиняемый факта учиненного им исследуемого деяния и отрицания им преступных мотивов к его совершению.