Искусство ведения войны. Эволюция тактики и стратегии

Фиске Аллан Брэдли

Из «Истории Греции» Бурга. С разрешения «Макмиллан К°»

Когда Ксеркс достиг Геллеспонта, фессалийцы с тревогой осознали беззащитное положение Северной Греции и постарались принять меры к ее обороне. Это им не удалось ввиду того, что было принято окончательное решение – не пытаться оказывать сопротивления до тех пор, пока персы не дойдут до узкого Фермопильского ущелья, которое было единственным проходом с дорогой через горы по пути в Среднюю Грецию. Поэтому спартанский царь Леонид отправился туда во главе союзного войска, насчитывавшего около 7000 человек. В июле персидская армия подошла к Фермопилам, а персидский флот – к южной оконечности мыса Магнесий, находившегося на расстоянии около пятидесяти

миль (80,4 км). Затем на море поднялась сильная буря и уничтожила несколько сотен (ок. 400. – Ред.) персидских кораблей. Естественно, это сильно воодушевило греков, так как они решили, что это доказательство того, что боги сражаются на их стороне. Тогда персы тайно отправили двести кораблей в обход острова Эвбея, чтобы встать между материком и греческим флотом и занять позицию у Артемисия – северной оконечности острова. Но боги вмешались снова, в результате чего эти две сотни кораблей, обойдя южную оконечность острова, были потоплены бурей, а их обломки выброшены на берег. Тем временем царь Леонид занял позицию у Фермопил. С точки зрения стратегии и тактики ситуация была бы для греков отличной, если бы через горы не существовало обходного пути, который хоть и был длиннее ущелья, давал очень мало естественных условий для сопротивления. Греки надеялись, что персы не узнают об этом пути, но тем не менее для его охраны был послан отряд фокейцев.

Ксеркс понимал опасность попытки пройти через ущелье и выжидал четыре дня в надежде на то, что вид его огромной армии внушит грекам благоговейный ужас и они отступят. Так как они этого не сделали, он пошел в наступление на пятый день и на шестой, но без результата. Тогда он решил послать отряд своих лучших воинов по горной тропе, ведущей на равнину за горами, под командованием грека по имени Эфиальт, чтобы оттуда они атаковали греков с тыла. Маневр удался, и, хотя греки сражались с величайшей доблестью, они не могли, разумеется, одержать победу над численно превосходившими их силами противника, который атаковал их с обеих сторон.

Преодоление Фермопильского ущелья открыло дорогу в Грецию. Персы быстро продвигались вперед и вступили в Афины, которые не оказали им никакого сопротивления. (Женщины, дети и старики были эвакуированы, все способные носить оружие перешли, в готовности сразиться, на палубы военных кораблей. – Ред.) Когда вернулся афинский флот и афиняне обнаружили, что пелопоннесцы строят стену через перешеек от моря до моря, эгоистически пытаясь защитить только Пелопоннес, оставив Аттику, включая Афины, без защиты, Фемистокл и его соратники обратились с воззванием к гражданам Афин, чтобы все, кто может, грузились на триеры и перевозили свои семьи и имущество в безопасные места по воде. Это было сделано. Вот почему, когда персы достигли Афин, они обнаружили город почти безлюдным, за исключением небольшого отряда защитников, который засел в Акрополе. Последовало вооруженное столкновение, которое продлилось две недели, по истечении которых персы овладели этой естественной крепостью.

Из «Истории Греции» Бурга. С разрешения «Макмиллан К°»

После падения Акрополя греки осознали крайнюю опасность ситуации, и греческие стратеги провели военный совет, на котором было решено, что греки должны отступить к перешейку западнее Аттики, а их флот должен ожидать там нападения персидского флота. Фемистокл использовал все свое влияние, чтобы убедить провести решающее сражение в Саламинском заливе, но его коллеги, как люди, не обладавшие такими талантом стратега и отвагой, оказались под сильным впечатлением от того факта, что вблизи перешейка будет безопаснее, потому что они будут находиться в тесном контакте с сухопутными силами; к тому же там будет Пелопоннес, куда можно отступить в случае поражения.

В такой момент Фемистокл с патриотическими намерениями тайно помешал выполнению решения стратегов, лично съездив к Эврибиаду и убедив его, что лучше всего сражаться в узком Саламинском заливе, чем в открытом заливе, потому что в теснине Саламинского залива нельзя было задействовать большое количество персидских кораблей и использовать их скорость. Затем был созван новый совет, на котором Фемистоклу удалось отстоять свою точку зрения, хотя и с большим трудом.

Тем временем персы не теряли времени даром. Они расположили свой флот поперек всего южного выхода из Саламинского залива и высадили войска на остров Пситалея для того, чтобы они спасали персов и убивали греков, которые могли приплыть к его берегам в ходе ожидаемого сражения. Эти действия встревожили греков до такой степени, что был созван еще один совет, на котором проявились такие боязливые настроения, что Фемистокл увидел, что весь его труд того и гляди пойдет насмарку. И тогда он принял решение предпринять такие действия, аналогов которым нет в истории человечества. И если бы было замечено, что он их осуществляет, его,

вероятно, объявили бы предателем, а его имя было бы покрыто позором. А сделал он следующее: он послал в персидский лагерь раба с сообщением от своего имени как друга о том, что греки намереваются уплыть ночью, и добавил, что если им помешать сделать это, то победа персам обеспечена из-за недовольства греков, и, более того, если персы нападут на греческие корабли в том месте, где они на тот момент находятся, то афиняне восстанут против своих союзников. Каким бы странным ни могло показаться это сообщение, но ему поверили, и Ксеркс принял меры к тому, чтобы помешать греческому флоту уйти через западный пролив между островами Саламин и Мегарис, расположив двести кораблей к югу от него.

Тем временем совет греческих стратегов продолжался. Внезапно пришло сообщение о том, что греческий флот заперт. Фемистокл добился своей цели: сражение пришлось вести у острова Саламин.

На рассвете следующего дня персы начали двигаться вперед, проходя по обеим сторонам острова Пситалея по направлению к Саламинскому заливу. Это, разумеется, поставило их в тактически весьма невыгодное положение, потому что греки могли атаковать их головные корабли при их постепенном входе в залив. Греки с яростью набросились на них, и в водах пролива стало так тесно, что огромное количество персидских кораблей стало представлять вместо преимущества недостаток, потому что они не давали друг другу свободы маневра. В результате греки одержали решительную победу.

Саламинское сражение – одно из самых поучительных сражений в мировой истории потому, что оно доказывает безграничные возможности таланта стратега, ведь не что иное, как гений Фемистокла, привело к поражению персов и спасло Грецию от гибели.

Марафонскую битву иногда называют самым важным сражением в мировой истории до настоящего времени. Возможно, так оно и было, но, безусловно, она не была такой важной, как сражение при Саламине, ведь в результате Марафонской битвы была отражена сравнительно небольшая военная экспедиция, тогда как в Саламинском сражении было отбито самое решительное наступление, которое была способна осуществить Персидская держава.

Саламинское сражение также является лучшей иллюстрацией стратегических действий, нежели Марафонская битва, хотя перед обоими сражениями делались немалые стратегические приготовления, так как планирование Марафонской битвы было более обычным делом с целью противостоять обычной ситуации и более вытекало из условий, нежели планирование Саламинского сражения Фемистокл ом. И хотя во многих военных кампаниях, проведенных вслед за Саламинским сражением в последующие века, участвовало гораздо больше людей, они разворачивались на большей территории и требовали больше времени, ни одна война не является примером более блестящей и победоносной силы правильной стратегии.

Можно отметить, что слово «стратегия» происходит от греческого слова strategia, которое означало искусство стратега (военачальника) (stratos – войско, адо – веду). Фемистокл был стратегом. Верно, что в разные времена он занимал другие должности, но именно его талант стратега позволил ему увидеть, что Греции больше нужен флот, нежели армия, понять стратегическое преимущество Саламинского залива как места грядущего сражения, заставить афинян принять его точку зрения, и, наконец, когда они подвели его просто из-за отсутствия у них стратегического таланта, именно способности Фемистокла как стратега дали ему возможность провести сражение у Саламина вопреки всему. Все могло случиться, конечно, иначе, и сражение могло быть греками проиграно. В этом случае Фемистокл уподобился бы многим другим людям, которые вот-вот должны были достичь вершин величия, но поскользнулись. Но Фемистокл не поскользнулся. Исход сражения был именно такой, каким он его предвидел, и поэтому имя Фемистокла внесено в список имен очень немногих стратегов, которые стоят на вершине славы.

Много веков спустя, после того как оружие и методы ведения войн в Европе приобрели на какое-то время относительно определенный вид во всех армиях, прежде чем флоты перестали считаться чем-то сравнительно второстепенным по отношению к армиям из-за ненадежности парусов и трудности совместных действий между армиями и флотами, слово «стратегия» стало применяться только по отношению к армиям и даже простым действиям армий на поле боя после начала войны. Едва ли можно отрицать, что это очень ограниченный взгляд на стратегию. И ясно, что он оставлял без внимания все стратегические приготовления, предшествовавшие войне. Возможно, это и не было бы помехой, если бы существовало или было придумано другое слово, которое ясно давало бы людям понять тот факт, что самым важным и единственным фактором для достижения победы в любой войне является стратегическая подготовка, проведенная до начала войны. Но так как другого такого слова не существует, мы должны или признать стратегию неизменным фактором, существующим до войны и в ходе ее, или же не принимать во внимание все, что сделали стратеги, вроде Фемистокла, Филиппа II Македонского, Фридриха II Великого и Мольтке перед началом войн, и представить себе, что войны начинаются со «стратегического нуля»! По выражению римлян, ex nihilo nihil fit (из ничего рождается ничто – лат.).