Искусство войны
Шрифт:
Таковы пять категорий шпионов и их деятельность. Она настолько разнообразна и всеохватывающа, что Сунь-цзы не может не воскликнуть: «Все пять разрядов шпионов работают, и нельзя знать их путей. Это называется непостижимой тайной. Они — сокровище для государя». Так оценивает Сунь-цзы значение шпионской работы. Ввиду этого понятен и его дальнейший вывод: «Поэтому для армии нет ничего более близкого, чем шпионы; нет больших наград, чем для шпионов; нет дел более секретных, чем шпионские».
В связи с этим понятны и требования, которые должны предъявляться к лицу, пользующемуся шпионами, руководящему их работой. Первое, что требуется от такого человека, это ум. «Не обладая совершенным знанием, не сможешь пользоваться шпионами», — утверждает
Второе, что требуется от того, кто руководит шпионской работой, это гуманность и справедливость. «Не обладая гуманностью и справедливостью, не сможешь применять шпионов», — утверждает Сунь-цзы. По-своему объясняет это положение Мэн-ши. цитируя слова Тай-гуна в «Лю тао»: «Когда гуманность и справедливость проявляются, к такому человеку приходят все мудрые; а если приходят все мудрые, он может пользоваться и шпионами». Мэй Яо-чэнь рассматривает вопрос конкретнее: «Если обласкаешь их своей гуманностью, покажешь им свою справедливость, сможешь ими пользоваться. Гуманностью привязывают к себе сердца их, справедливостью воодушевляют их верность. Гуманностью и справедливостью руководят людьми. Может ли тогда найтись что-либо невозможное?»
Третье, что требуется от руководителя шпионской работой, это тонкость и проницательность. «Не обладая тонкостью и проницательностью, не сможешь получить от шпионов действительный результат», — говорит Сунь-цзы. Ду My объясняет это таю «Бывает, что шпион получит всякие драгоценности и деньги, но не добудет сведений о противнике. И тогда он постарается отделаться от моего поручения ложью. Вот тут-то и нужно быть осторожным и проницательным; нужно уметь распознать, что истина и что ложь в его донесениях». Мэй Яо-чэнь считает, что проницательность нужна и для того, чтобы «ограждать себя от шпиона, подосланного противником». «Проницательность. Проницательность! При наличии её не найдётся ничего такого, чем нельзя было бы воспользоваться как шпионами», — восклицает Сунь-цзы, подчёркивая, таким образом, важнейшую роль этого свойства.
Интересно, что комментаторы считают это свойство настолько могущественным, что человек, обладающий глубокой проницательностью, может наперёд всё знать, всё предвидеть. Чжан Юй прямо так и говорит: «Когда есть проницательность и ещё раз проницательность, в делах нет ничего неважного, нет ничего незначительного: обо всём знают наперёд». Ду My считает, что «во всяком деле нужно всё заранее предвидеть», и утверждает, что мысль Сунь-цзы в вышеприведённом изречении именно в этом и заключается.
Сорай придаёт особое значение последним словам этого изречения: «При наличии проницательности не найдётся ничего такого, чем нельзя было бы воспользоваться как шпионами». По его мнению, эти слова означают, что полководец может воспользоваться всеми: «Всяким, кто приходит к нему из страны противника, пусть это будет простой крестьянин, житель гор, дровосек, охотник, торговец. Про людей нечего и говорить; можно использовать и всё то, что наблюдаешь глазами, слышишь ушами: ветром, дующим в поднебесье, ручьём, протекающим в долине, пением петухов, лаем собак — всем этим искусный полководец может воспользоваться как шпионами», т. е. всё это может дать сведения о противнике. Такое расширенное толкование придаёт Сорай понятию шпионской работы.
На этом заканчивается первый раздел главы, излагающей основные положения искусства пользования шпионами. В дальнейшем идут рассуждения по отдельным деталям.
«Если шпионское донесение ещё не послано, а об этом уже стало известно, то и сам шпион, и те, кому он сообщил, предаются смерти», — гласит новое правило Сунь-цзы. «Одного наказывают за то, что он выдал секрет, другого за то, что он болтал», — поясняет Чжан Юй.
История Ханьской империи рассказывает, что, когда во времена императора Гао-цзу против ханьского владычества восстал вэйский князь, Гао-цзу ни о чём другом не расспрашивал, как только об одном: кто у вэйского князя назначен главнокомандующим. Когда ему ответили, что назначен Бо Чжи, император сказал: «Ну, это ещё желторотый младенец. Куда ему до моего Хань Синя! Можно быть спокойным». Затем спросил, кто начальник конницы. Когда ему сказали, что Пин Цзин, он только рассмеялся и заметил: «Он умён, но ему далеко до моего Гуань Ина». «А кто начальник пехоты?» — спросил далее Гао-цзу. Ему сказали: «Сан То». «Ну, ему не сравниться с моим Цао Цанем. Я могу быть совершенно спокойным!» — и более уже ни о чём не спрашивал.
В свете этого рассказа становятся особенно понятными следующие слова Сунь-цзы: «Вообще, когда хочешь ударить на армию противника, напасть на его крепость, убить его людей, обязательно сначала узнай, как зовут военачальника у него на службе, его помощников, начальника охраны, воинов его стражи. Поручи своим шпионам обязательно узнать всё это».
Ясно, что знать, с кем имеешь дело, важно, чтобы определить свою тактику борьбы с противником. Поэтому, если это не становится известным каким-либо другим путём, шпионам поручается собрать сведения о личном составе в армии противника, причём очень характерно, что Сунь-цзы предлагает сообщать такие сведения не только о высших военачальниках, но и о низших, вплоть до простых командиров. «Когда хотят произвести нападение, совершенно необходимо узнать, кто находится на службе у противника, кто из них умён, кто искусен, кто нет, и тогда, взвесив их способности, сообразно с этим действовать против них», — говорит Ду My.
Однако знать противника нужно не только для того, чтобы определить, как действовать. Это нужно и для шпионской работы. Шпионы могут работать хорошо только тогда, когда знают, с кем они имеют дело. Эта мысль отражена в толковании Мэй Яо-чэня: «Если я поручу своим шпионам заранее узнать всё это, мои шпионы смогут действовать».
После этих указаний Сунь-цзы переходит специально к вопросу об «обратных шпионах», которым он придаёт особое значение. Как было указано выше, такое название он прилагает к шпионам противника, которых завербовывают к себе на службу или же которыми пользуются помимо их воли. Сунь-цзы прежде всего требует, чтобы были приложены все усилия к тому, чтобы сделать из такого агента противника своего агента. «Если ты узнал, что у тебя появился шпион противника и следит за тобой, обязательно воздействуй на него выгодой; введи его к себе и помести его у себя. Ибо ты сможешь приобрести обратного шпиона и пользоваться им».
Сунь-цзы указывает на два метода вербовки такого шпиона: подкуп и оказание особого внимания. Ван Чжэ даёт более широкие указания: «Нужно со всей заботливостью поместить его, пустить в ход всякие ухищрения в своём красноречии, проявить к нему самую глубокую любовь и после этого насытить его богатыми дарами и пригрозить ему ужасным наказанием». Таким образом, Ван Чжэ считает, что наилучшим способом воздействия на такого шпиона является удовлетворение его корыстолюбия и одновременно запугивание его страхом смерти.
Что же может дать такой обратный шпион? «Через него ты будешь знать всё», — объясняет Сунь-цзы. Что именно? На это отвечает Чжан Юй: «Через обратного шпиона ты будешь знать, кто из жителей его страны падок до денег, у кого из его чиновников какие недостатки». А к чему это может привести? Сунь-цзы говорит точно: «Таким путём ты сможешь приобрести себе и местных шпионов (которые вербуются, как объяснил Сунь-цзы выше, из местных жителей. — Н. К.) и внутренних шпионов (которые вербуются из числа его чиновников. — Н. К.)».