Испанский жених
Шрифт:
– Она-то и должна стать моей женой? Да, отец?
– Вот именно. Но ты, кажется, не совсем доволен моим выбором?
– Нет… скорее, удивлен. Неужели дочь такого неприметного короля может стать принцессой Испании?
Император положил руку ему на плечо.
– Понимаю твое недоумение, сын мой. Сейчас я все объясню. Да, Наварра не относится к числу больших королевств. Большой ценности оно не представляет… само по себе. Но, видишь ли, Филипп, это королевство – ключ к Франции. Дай мне поставить ногу на клочок вражеской территории, и через некоторое время мы сможем присоединить Францию к нашей империи.
– Понимаю, отец.
Ему очень хотелось расспросить о девушке. Он старался припомнить все, что слышал о Жанне д'Альбре. И не мог задать ни одного вопроса,
Император сказал:
– В общем-то тебе повезло. Твоя невеста могла оказаться женщиной преклонного возраста. Она могла быть и вдовой, и уродиной, на которую ты ни разу не посмотрел бы без содрогания. Но нет! Ей всего лишь двенадцать лет… как и тебе. Должен сказать, она очень хороша собой – видно, пошла в мать, а ведь Маргарита, сестра короля Франциска, слывет первой красавице Франции. И вот еще что, Филипп. Франциск настроен против этого брака. Еще бы ему не противиться! Да, он все дни проводит с поэтами и художниками, развлекается с женщинами в своих зеркальных бассейнах – но уж дураком-то его не назовешь! Он вовсе не желает, чтобы я стоял одной ногой на земле, которую он считает своей собственностью. Не сомневаюсь, у него даже есть намерение отвоевать Испанскую Наварру… Хм! Ну, это мы еще посмотрим! Я открою тебе один секрет, сын мой. Сейчас я веду сепаратные переговоры с Генрихом Наваррским, и тот постепенно склоняется к мысли отдать свою дочь за тебя. Правда, пока что Франциск держит ее в замке Плесси-ле-Тур, почти как свою пленницу… Но ее отец будет рад заключить союз с Испанией. Кто же не мечтает стать отцом испанской королевы? Сын мой, ведь ты – самый завидный жених на свете! Нет такого родителя, который не горел бы желанием видеть свою дочь твоей супругой… конечно, если не считать супруги Генриха, Маргариты, которая живет мыслями и прихотями своего брата. Знаешь, Франциск и Маргарита неразлучны, как два любовника, и кое-кто поговаривает, что они и в самом деле питают друг к другу не только родственные чувства. Впрочем, от этого короля Франции можно еще и не того дождаться.
– А эта девушка… Жанна… – смущенно пробормотал Филипп, – она-то как относится к браку со мной?
– Вне себя от счастья, можешь мне поверить. Еще бы, всего лишь скромная дочка короля Наварры, и вдруг – станет императрицей! Грезилась ли ей такая удача?
– Мне хотелось бы взглянуть на ее портрет.
– Хорошо, я попрошу ее отца, и он доставит тебе такое удовольствие.
– А свадьба… когда она состоится?
– Как только закончатся все необходимые приготовления. Ты ведь уже взрослый мужчина, тебе исполнилось двенадцать лет. Так чего же ждать? – Император пытливо посмотрел на сына. – На этот раз я пробуду в Испании довольно долго – и каждый день буду видеться с тобой. Нам нужно поговорить о государственных делах. Тебе предстоит обучиться кое-каким премудростям управления империей. Я расскажу тебе, как подбирать советников, как использовать их, не допустить, чтобы они использовали тебя. Предупреждаю, они ничем не погнушаются. Будут изо всех сил угождать тебе, льстить, соблазнять женщинами или произведениями искусства. Ты должен заранее знать все испытания, которые выпадут на твою долю.
Филипп кивнул. Он думал: я уже взрослый… у меня будет жена.
Он думал о ней изо дня в день. Но, оставаясь наедине с собой, вел себя вовсе не как взрослый. Иногда он разговаривал с ней – негромко, конечно. Ему было бы стыдно, если бы кто-нибудь услышал его.
– Жанна, моя маленькая Жанна, – шептал он (потому что в его мечтах она была маленькой – меньше, чем он сам; его уязвляло, что многие сверстники и сверстницы были выше него). – Маленькая Жанна, тебе не нужно бояться всех этих торжественных церемоний, важных грандов и нашего пышного двора. Я знаю, что твой отец владеет всего лишь одним небольшим королевством, а ты теперь будешь принцессой Испании – и когда-нибудь станешь ее королевой, – но все равно не бойся, Жанна. Я всегда буду с тобой.
Она непременно окажется черноволосой, думал он (ему хотелось, чтобы был контраст с его белокурыми волосами). У нее будут мягкая кожа, добрые глаза и ласковый, отзывчивый характер. Оставаясь вдвоем, они смогут доверять друг другу все свои самые сокровенные мысли. Он полюбит ее так же искренно, как в раннем детстве любил Леонору.
У него появился новый интерес к прогулкам в дворцовом саду и к верховым поездкам по окрестностям города. Он представлял Жанну своей неизменной спутницей и неразлучной подругой. Он даже внешне изменился – выглядел подтянутым и как будто немного более рослым. Дон Суньега был доволен им: его ученик начал одерживать победы в тренировочных поединках, да и в седле стал держаться более уверенно, чем прежде. Правда, во время занятий он иногда казался слишком рассеянным, но, как говорил магистр Силезий, для принца это было простительно.
Жанна! Его маленькая Жанна! Ему не терпелось увидеть ее. Он думал о том, как будет защищать ее днем и любить ночью. В тишине, лежа в постели, он шептал ей:
– Меня считают чересчур уж спокойным и невозмутимым, но на самом деле я не такой. То есть по натуре я, конечно, холоден… но это только с другими, не с тобой. Иногда мне кажется, что я вовсе не так холоден. Просто принцы должны скрывать свои чувства. А для тебя я всегда буду пылким и любящим.
Так получилось, что за несколько недель Филипп влюбился в маленькую Жанну Наваррскую, которую не видел никогда в жизни.
А затем наступил день, когда рухнули все его мечты и надежды.
Император был в ярости. Он носился по дворцу, и всякий благоразумный человек старался не попадаться ему на глаза. Гнев императора был ужасен. Наконец он послал за своим сыном. Через некоторое время мальчик стоял перед ним – глядя ему в лицо и тщательно скрывая страх.
– Ах, этот негодяй! – кричал Карл. – Этот прощелыга Франциск! Знаешь, что он сделал? Лишил тебя невесты! Выдал эту девочку за Гильома де ля Марка. Он надсмеялся над нами… наплевал на нас. И облапошил ее отца. Он навсегда поссорил меня с герцогом де Клеве – этим Гильомом де ля Марком, – заставил его предать меня, купился на юную принцессу из Наварры… Вот что натворил этот мерзавец!
– Но, отец! – воскликнул Филипп, впервые в жизни не совладавший с чувствами. – Мы не можем этого допустить! Нужно снаряжать армию в поход на Париж! Мы должны увезти ее оттуда!
– Увы, мой сын, эта девочка уже вышла замуж. Ее вынудили. Ах, у нее оказалась завидная сила духа, у этой Жанны. Она могла бы стать достойной королевой Испании. Она сопротивлялась… пошла против воли своего дяди… против матери. Говорят, ее били так, что ее жизнь висела на волоске от смерти. И в конце концов Франциск добился своего. Женил-таки на ней этого изменника де Клеве. Но, клянусь, господин герцог еще пожалеет о своем предательстве!
– Они… они били ее! – закричал Филипп.
– Ее пороли розгами до тех пор, пока не испугались, что убьют. А какая польза от трупа Франциску и тем паче – подлецу Гильому? Они знали, что несчастная девочка никуда не денется от них. Но это злодейство им даром не пройдет! Они у меня получат по заслугам. Пресвятая Богородица! Немедленно выступаю в поход против этого наглеца де Клеве. Он раскается в том, что предал меня и связался с моим врагом.
Так император возглавил карательную экспедицию и отправился на войну со взбунтовавшимся герцогом, а Филипп остался оплакивать возлюбленную, которую никогда не видел и теперь навеки потерял.
Она часто снилась ему – прекрасная и беззащитная, лишенная его заступничества и покровительства. Он просыпался в слезах и почти явственно слышал, как в воздухе свистят розги. Ему казалось, что их неумолимые удары сыплются на его собственное тело.
Жанна! Бедная маленькая Жанна! Как отважно она себя вела! Она письменно засвидетельствовала свое нежелание вступить в брак и отнесла эту бумагу в кафедральный собор, где зачитала ее епископам и прелатам. Она сопротивлялась своему дяде, королю Франциску, пока ее не забили до полусмерти.