Испепелитель

Ящерицын Владимир

Покров стал светлеть и... исчезать, начав откатывать изменения Ягуры, пока в ужимающихся объятиях деревьев не остался лишь сам окровавленный Ягура в изорванной одежде Мизукаге.

Я опустился к нему, а Мокутон поднял его ко мне.

– Вот и все.
– произнес я: - Скажи мне лишь одно: что за одноглазый шиноби с Мангеко?

Он захрипел:

– Какой шиноби? Я таких не знаю.

И точно - его искра оплетена каким-то сверхсложным воздействием.

– Понятно. Ты под гендзюцу. Прости меня, но ты должен умереть.

Корни дервьев, повинуясь

моей воле, растянули Ягуру, как на дыбе. Он вскрикнул от боли, но меня его состояние не волновало. Пробежавшись по его туловищу пальцами, я закрыл тенкецу и нарушил работу чакроканалов. В ответ его тело затряслось в конвульсиях, а на животе проступила печать. В фуин я разбирался не очень, да и не время их сейчас изучать. Просто запомнив все закарлючки до последней точки, я напряг пальцы правой руки и резко вогнал их просто в центр печати на животе. Одним движением ухватив источник, я расслоил его и, отделив источник биджу от двух остальных, резким движением вырвал его из тела Ягуры. Его смерть наступила чуть ли не в следующее мгновение, поскольку душа тут же, освободившись, была выдавлена Вселенной в нижние миры. Можно было, конечно, попытаться словить ее и скормить Ливруш, поскольку душа была довольно большой, но мое внимание было занято удержанием Исобу. А за двумя зайцами погонишься - можно и не поймать ни одного...

Левой рукой рванув ремешки на доспехе, я раскрыл их и еще одним движением разорвал сетку с тканью костюма. Как только система инфуин, повинуясь моей воле, проявилась на животе, я тут же резким движением загнал туда источник Исобу. Сразу после этого я ее закрыл.

И только потом я перевел дух.

Получилось.

*****

Югито нанесла удар лапой по Кисаме, вложив в него всю свою огромную силу.

В последний момент, когда она уже начала торжествовать, Мечник прикрылся своим монструозным оружием, вывернув его так, чтоб зубатая пасть закусила плоть биджу.

Отстраненно отметив, что чакра явно стала перетекать прямо к Кисаме, джинчуррики рванулась обратно, желая разорвать дистанцию. Мечника было потянуло следом, но его встретила мощнейшим ударом ноги в солнечное сплетение Анко. Энергия удара оторвала его от джинчуррики и швырнула прямо на ожидавшую этого демоницу.

Кисаме продемонстрировал свою невероятную выносливость, практически не обратив внимание на то, что его ребра предательски хрустнули от удара обманчиво легкой ножки и сумел извернуться в воздухе, подставив под опускающуюся на него огромную секиру демоницы Самехаду. Это защитило его от непосредственного воздействия лезвия секиры, но сам удар бросил его спиной на скалы. В месте его падения землю выбросило в стороны, образовав небольшой кратер.

Когда демоница размахивалась уже второй раз, намереваясь обрушить еще один удар сверху, Кисаме сложил одной рукой печать концентрации и вокруг него вздулся огромный водяной купол. Вода отшвырнула от него троих его противниц.

Кисаме оттолкнулся от земли и всплыл на высоту метров пятнадцати над дном. Одним движением сорвав с себя форменную куртку, он продемонстрировал как сломанные ребра его грудины встали на свое место. Самехада при этом явно передал ему переработанную в 'янь' чакру биджу.

– Чем дольше мы сражаемся - тем сильнее я стану...
– произнес Мечник.

Его противницы тоже всплыли на его уровень.

Демоница произнесла:

– Архидемоны могут сражаться даже в вакууме без устали вечно. Поэтому - тебе меня не победить.
– она чуть скосила взгляд на Анко и Югито: - А вы как там?

Анко выпустила из рукавов куртки две пары белых змей, которым вода вообще не мешала, и ответила:

– Полчаса выдержу.

Мататаби прорычала:

– Если драка будет идти в таком же темпе - то аналогично, а если мы начнем обмениваться высокоуровневыми техниками - то намного меньше. Гораздо хуже обстоит дело с движением в воде, созданной из чужой чакры. Да и его оружие поглощает мою чакру и, похоже, использует для лечения своего хозяина.

Ливруш неожиданно резко махнула перед собой своей секирой. Образовавшаяся мутная дуга понеслась к Кисаме, но тот ее предпочел не принимать ее на свое оружие и просто резко отплыл в сторону.

– Надо вырвать у него его Меч.
– произнесла Анко.

Словно в ответ Самехада стал сливаться с телом своего хозяина. Мечник стал быстро мутировать в форму, сильно напоминающую смесь акулы и человека

Джинчуррики произнесла:

– Если все его тело приобретает свойства Самехады - то будет совсем плохо.

– Возможно. А вот я уже кое-что придумала. Будьте здесь - я применю кое что очень и очень не приятное.
– произнесла Ливруш и ринулась в атаку, помогая себе под водой взмахами крыльев. Из-за плотности среды ее скорость в воде была не намного ниже ее скорости на воздухе.

Кисаме сумел увернуться от прямого и предсказуемого улара черной секирой. Ливруш провалилась вслед за своим оружием и Мечник выбросил ей на встречу лапу с острыми когтями. Однако, когда он уже предвкушающее улыбнулся, его удар просто прошел сквозь тело демоницы. Мгновение удивления стоило ему того, что Ливруш нанесла свой удар. Но не по Мечнику, а левым кулаком по антрацитово-черному древку своего топора. Эффект был похож на взрыв глубинной бомбы. Родившаяся короткая ударная волна отбросила Кисаме далеко в сторону. Он зажал руками то место, где у обычного человека были бы уши, и пронзительно закричал от боли. Из-под его пальцев, из глаз и жабр потекла алая кровь, смешивающаяся с водой.

Водяной пузырь потерял свою форму и разлился во все стороны.

Кисаме катался по земле, рыча от боли. Ливруш мягко прыгнула к нему и, подкорректировав полет взмахом крыльев, приземлилась точно рядом с Мечником, прижав его к земле погой.

Замахнувшись своим монструозным топором, ока зычно крикнула:

– Твоя душа будет принадлежать мне вечно!!!

Она уже стала опускать свой топор, как рядом с ней возник шиноби в странной одноглазой маске. Резким ударом черного куная он отвел в сторону топор и отбросил Лирвуш.