Исполнение желаний
Шрифт:
– И как тебе мир древних?
– Я там мало что видел, - Эйден попробовал незнакомый напиток и одобрительно причмокнул.
– Слушай, ты ведь должен знать, как они все между собой связаны? Драконы, древние боги, старые боги... У меня уже ум за разум заходит. И почему именно сейчас они начали проявлять такую активность?
– Должно быть звезды так сошлись, - невесело пошутил Вольх.
– Не знаю, почему, Ден. Но примерно раз в пятьсот лет древние затевают новую войну. В последней погиб мой отец. И еще многие. Но древние и между войнами не постоянно находятся в своем мире. Иногда кто-нибудь просачивается
Они еще раз выпили.
– Древние были всегда, - продолжил Вольх.
– С самого начала времен. А уже потом, когда расплодились люди и другие разумные существа, появились старые боги. И началась война. Драконы - создания старых богов. Эдакое разумное оружие против древних. Сначала они действительно помогали, но вскоре резко поумнели и предпочли отойти в сторону. Сейчас они воюют только за очень хорошую плату.
– Погоди, - Эйден налил себе еще медовухи, чтобы легче было воспринимать новые сведения.
– То есть, драконы - не совсем живые?
– Живые, - усмехнулся Вольх.
– Но не как мы. Они не размножаются. Им не требуется еда в обычном понимании этого слова. Они могут не дышать и спать веками. Много чего могут. Самые сильные и умные сейчас, пожалуй, справятся с любым богом. Но немногим это интересно. Большая часть драконов занята своими делами. Только Дей и Моркелеб еще в большой игре.
– И сколько всего драконов осталось?
– Не знаю. Десятка три, должно быть.
– Вымирают, значит, - Эйден пригорюнился.
– Как и древние, - Вольх оскалился.
– Их еще меньше. Так что пусть сидят в своем заповеднике и не высовываются.
– Но ведь у них есть дети?
– Есть. Но по большей части все полубоги погибли в войнах. Дети для древних - разменная монета. Да и для старых - тоже, - тихо добавил Вольх и допил медовуху прямо из кувшина.
– А последние пятьсот лет ни об одном новом отпрыске древних я не слышал. Должно быть, кончилась производительность.
– Это получается, Джарет - последний сын Хастура?
– сообразил Эйден.
– Он не полубог, - скривился Вольх.
– Так, не пойми что. Хастур его даже не признал.
Эйден обхватил голову руками.
– И ты говоришь, что вот-вот начнется новая война?
– Может и не начнется, - Вольх с тоской посмотрел в свой пустой кубок и постучал по скатерти, заказывая еще один кувшин медовухи.
– Не хочу я еще раз через такое проходить, Ден. Закрыть бы мир древних раз и навсегда, чтобы они там догнивали. И без них проблем хватает.
Эйден кивнул изрядно отяжелевшей головой. Но что-то в рассказе Вольха казалось ему неправильным. Некоторое время они пили молча.
– А Хастур в прошлый раз воевал?
– наконец задал Эйден наиболее тревожащий его вопрос.
– Еще как, - скривился Вольх.
– Если бы не Хастур, мы бы древних в порошок стерли.
Он помолчал, потом ехидно улыбнулся.
– Что, понравилось у него в гостях?
Эйден попытался придумать достойный ответ, но мозг отказался работать. Он лег головой на стол и уснул.
– Слабые нынче маги пошли, - вздохнул Вольх.
Он перетащил Эйдна на лавку, задумчиво посмотрел на дверь, ведущую в спальню, но решил не рисковать и улегся прямо на пол возле
Дей не рассчитывал незамеченным вернуться в мир древних богов, поэтому и не был разочарован, когда темная фигура Ньярлатхотепа преградила ему путь.
«Какая вс-с-стреча... Ты решил закончить с-с-с-вою никчемную жизнь, дракон?»
«Даже если так, я заберу тебя с собой, Ньярлатхотеп. Кстати, как здоровье у Шаб-Ниггурата?»
«Ты не с-смог его убить, Дей. А с-со мной тебе не с-с-справитьс-ся тем более! Ты на моей территории, и ты один. Я уничтожу тебя, а потом выйду отс-сюда и заберу того, кто тебе дорог. Привязаннос-сть - это с-слабость, Дей».
Дракон не ответил. Он ринулся в бой, к которому готовился четыреста лет. Его противник был человекоподобен, но вместо лица клубилась тьма - жадная пустота, заглатывающая живое тепло.
Пожиратель душ и дракон были так заняты друг другом, что не заметили появления наблюдателя.
Лайонел по-привычке взялся за ручку двери в башню королевского мага, но в последний момент спохватился и постучал. Дверь открылась, выпустив клуб ароматного дыма. Лайонел задержал дыхание. Несмотря на заверения Тирры, что все ее эксперименты безопасны для окружающих, он уже имел несчастье в прошлый раз вдохнуть что-то исключительно ядовитое. Потом, правда, выяснилось, что виновницей происшествия была Элейна, проявлявшая огромный интерес к работе нового мага. Они с Тиррой так быстро нашли общий язык, что Лайонела это не на шутку тревожило.
– Эля, - он помахал рукой, разгоняя дым, на этот раз, правда, довольно ароматный.
– Я сколько еще буду тебя ждать?
– Прости, мастер, - Элейна сняла маску из нескольких слоев ткани и виновато улыбнулась.
– Но мы наконец-то добились нужной реакции и...
– Иди, без тебя закончу, - Тирра быстро глянула на короля.
– Извини, Лайонел, я потеряла счет времени.
Он сухо кивнул и поторопился выйти на воздух. Тирра была прекрасным магом и великолепным врачом. Уже через месяц о ней с восторгом заговорили по всему королевству. Тирра быстро разобралась в нюансах отношений между вампирами. Птенцам Лайонела она понравилась сразу. Джеймс приглядывался к новому магу с неделю, пока сделал для себя какой-то вывод. А потом начал общаться с Тиррой как со старым добрым другом. Но в отношениях короля и мага по-прежнему была какая-то натянутость.
– Ты ей нравишься, - как-то за вечерним бокалом вина сказал ему Джеймс.
– Но она ждет от тебя первого шага.
Лайонел тогда отшутился. Сначала он надеялся, что Джеймс сам проявит интерес к Тирре. Но драматично овдовевший первый министр носил траур и даже не помышлял о новой любви. А королю связываться с еще одним стихийным магом не хотелось. Лайонел от одиночества не страдал, разве что иногда по ночам просыпался и лежал, прислушиваясь к тишине. Ему не хватало сонного дыхания рядом с собой, теплого, привычного.