Исполнитель приговора
Шрифт:
– Восстанавливать пробелы в знаниях Татарина собрался, – толкнув в бок Антона, пошутил Дрон.
Однако Филиппову было не до шуток.
Он вновь приник к резиновым наглазникам ночного бинокля, исключающим попадание на лицо зеленоватого свечения электронно-оптических преобразователей, и нажал на кнопку под средним пальцем.
Внимательно осмотрев периметр, решил оставить двух человек в прикрытии, а с остальными выдвинуться по одному направлению к ближайшей шахте. Делить группу на две части смысла не было. Лишь увеличится вероятность того, что кто-то напорется на какой-нибудь «сюрприз».
Отложив бинокль в сторону, Антон несколько раз стукнул по микрофону ногтем и прижал его пальцем к губам:
– Лавр, это Филин, как слышишь меня? Прием.
– Слышу хорошо.
По очереди Антон запросил всех офицеров и прапорщиков, которые были привлечены к штурму. После проверки связи он вновь вышел на Лавра:
– Ты нашу частоту можешь свободной оставить?
– Без проблем, – подтвердил прапорщик.
– Тогда закрывай эфир.
– Понял.
Теперь в радиусе нескольких километров невозможно было осуществлять переговоры ни на каких частотах, за исключением той, которая была установлена на ПУ группы.
Антон отполз к Родимову.
– Готов? – насмешливо спросил тот.
– Так точно.
– Тогда приступай. – В темноте Антон заметил, как генерал махнул рукой, давая понять, что не собирается заслушивать решение.
Перед тем как войти в лес, у машин Филиппов приказал полностью экипироваться. Разведчики нанесли специальный «грим», надели не стесняющие движений камуфлированные куртки и штаны, разгрузочные жилеты индивидуальной подгонки. В довершение ко всему волосы спрятали под защитного цвета повязками. Все без исключения имели переговорные устройства УКВ диапазона, с дальностью действия до полутора километров.
– Дрон, первый. Полынь, прикрываешь. Задача – осуществить разведку и подготовить маршрут выдвижения для основной группы. Проникновение от угла в районе третьего ориентира. Вперед!
Ориентиры были назначены заранее. Первый, он же основной – единственная береза среди хвойных исполинов, росшая на углу внешнего ограждения. Второй – железобетонный колпак наблюдательного пункта. И третий – въездные ворота. Для небольшой площадки достаточно. Тем более в темноте их почти не было видно.
– Татарин и Кот, – пока прапорщик и майор подтверждали, что слышат командира, Антон прикинул в голове, где им лучше занять позиции на случай, если придется прикрывать отход группы или, того хуже, эвакуацию. – Татарин, остаешься здесь.
– Татарин понял, – почти сразу позади Антона послышался едва различимый шорох. Татарин выбирался из ямы.
– Кот, – Антон напряженно вглядывался в темноту, где едва проступали очертания наземных сооружений базы. – Обойди справа и определись сам.
– Понял.
Расстояние было небольшим, поэтому говорили разведчики едва слышно. Почти шепотом.
– Меньшиков и Сват, ко мне.
Пока офицеры выполняли команду и, оставив свои позиции, пробирались к Антону, он проверил, как работает «Пелена». Достав сотовый, набрал номер Ли– нёва. Он находился в двух шагах от него. Антон знал, что контрразведчик отключил звуковой сигнал, оставив виброзвонок, и поэтому не боялся, что если у Лаврененко что-то сорвалось, выдать себя. Телефон не сработал.
– Данила, – окликнул его Филиппов.
Тот, привстав, подошел ближе и опустился рядом:
– Что?
– Мы начинаем.
– Я уже понял.
– Давай, – Антон дружески хлопнул его по плечу и нырнул туда, где совсем недавно скрылись Полынь и Кот.
– Ни пуха! – едва слышно донеслось сзади.
«К черту», – уже мысленно проговорил Антон, отыскивая взглядом Меньшикова и Свата.
Шамиль и Иса Батаевы, «купившись» на уговоры Лече, согласились попробовать себя в деле, которое тот предложил.
Приехав в Завитаевск, они быстро нашли комбинат. Сдержанно встретивший чеченцев Хажбек Бакуев по кличке Шах, которого сразу опознали оба офицера, в течение получаса побеседовав с каждым в отдельности, остался доволен «завербованными» Лече людьми. Объяснив, как добраться до снятой для них квартиры, напоследок предупредил, что для всех он здесь Назым Исхаков и никак иначе его не называть.
Дом, который был предложен чеченцам, представлял собой двухэтажное деревянное строение с удобствами во дворе.
В однокомнатной квартире из мебели ничего не было. Лишь в покрытом плесенью углу лежали несколько матрацев, одеяла и три комплекта постельного белья.
– В схроне и то лучше, – возмутился Лече, бросив на пол спортивную сумку.
Шамиль направился осматривать кухню. Газовая плита, раковина и бронзовый кран, торчащий из стены. Стол, не говоря о стульях, отсутствовал.
– Интересно, сколько времени нам придется провести в этом сарае? – брезгливо скривился Иса.
– Я думаю, не много. – Лече раскатал на полу матрац и, усевшись на него, стал расшнуровывать кроссовки.
– Надо бы за продуктами сходить, – осторожно напомнил Иса.
– Вот ты и сходи, – раздался с кухни голос Шамиля. В пустой квартире с дощатыми перегородками была отменная слышимость. – Мяса бери немного. Холодильника нет.
– Понял, – Иса направился к выходу.
– Погоди, – окликнул его Лече. – Я с тобой.
Он быстро сбросил с себя одежду, в которой провел неделю, надел чистую рубашку, джинсы и направился следом.
Когда шаги на лестнице стихли, Шамиль вынул из сумки сотовый и набрал номер Филиппова.
– Слушаю, Филин, – раздался знакомый голос.
– Это Шамиль. Мы уже на месте, – едва Антон ответил, произнес он. – Пока все по плану. Бакуев ничего не заподозрил…
Продиктовав адрес, он отключился.
Лече и Иса вернулись быстро.
– Здесь недалеко продуктовый ларек, – пояснил Иса, ставя на пол пакет с хлебом, парой банок консервов и пакетами с лапшой быстрого приготовления. – Только вот мяса в нем нет.
– Все равно готовить не на чем, – отмахнулся Шамиль.
В единственном висящем на кухне ящике для посуды нашли чайник. Вскипятили воды. Лапшу заваривали в литровой банке, которую Лече отыскал в небольшой кладовке, устроенной прямо в прихожей и забитой разным ненужным хламом. К счастью, ложки и перочинные ножи в дорогу брали все.