Исполнитель
Шрифт:
Покачав головой, я хмыкнул, покосился на женщину, затем ответил:
– И не совестно мать подставлять? Натворить, а потом, стыдливо поджав хвост, бежать мамке под юбку? Ты же не ребёнок уже. А?
Услышав в моём голосе толику презрения, он закусил губу, скривился буркнул еле слышно:
– Пошел ты, непись…
– Стёпа! – охнула Светлана Генриховна.
– Осторожней, молодой человек, – резко произнёс я, – иначе суток на пять – десять вы о прокачке забудете. Помимо штрафа за дуэль в жилом квартале.
– Штрафа? – ухватилась хозяйка квартиры
– Штрафа, – подтвердил я, – если ваш сын признает участие в дуэли, я зарегистрирую административное правонарушение, а начальник управления определит сумму штрафа.
– А если… – вскинулся Степан.
– А если не признаете, то придётся назначить дополнительную экспертизу и если ваше участие подтвердиться, к штрафу также добавится административный арест, потому что отказ от признания вины будет считаться отягчающим обстоятельством.
– А как же пятьдесят первая конституции? – парень всё не мог угомониться, – я на юридическом учился, это моё право не свидетельствовать против себя.
– На игроков эта статья не распространяется, – покачал головой я, – если бы вы следили за поправками после прихода Системы, таких вопросов бы не задавали.
Это похоже его убедило. Свесив голову вниз, он подумал с минуту, затем вздохнул и угрюмо произнёс:
– Я был не один.
– Естественно, – не удержался от саркастического смешка я, – дуэль предполагает наличие как минимум двух. Но не переживайте, мои коллеги сейчас как раз занимаются вашим товарищем, – “Свинтусссом”.
Это поставило окончательную точку в разбирательстве и, сделав необходимые записи в планшете, я взял объяснение с “Гаммадрила”, после чего квартиру Вернеров покинул.
Парни меня уже ждали, отработав второго участника дуэли, поэтому можно было ехать дальше.
Остальные анонимки были практически такой же рутиной, и часам к двум, купив по дороге в магазине по пачке доширака и паре сосисок на каждого, мы вернулись в управление.
Правда, только я успел залить лапшу с порезанными туда кружками сосисками, кипятком, как на пороге нашего кабинета возникла Алиса.
– О, привет Алисон! – помахал ей с дивана Костя, а я, вспомнив, что обещал к ней заскочить, хлопнул себя по лбу.
– Прости Алис, совсем забегался, – искренне покаялся я, под её требовательным взглядом.
Смягчившись, она прошла к нам, села на диван к быстро подвинувшемуся Мезенцеву, поправила юбку и, покачав головой, глядя на бичпакеты на столе, вздохнула:
– Что вы едите…
– И не говори, гробим желудок, – жалостливо произнёс Костя, ткнул несильно девушку пальцем в бок, – нет бы нас своей домашней едой угостить?
– У тебя жена есть, – ответила Старцева с лёгким упрёком, – вот она пусть тебя и кормит.
– Злая ты, – надулся тот, – между прочим, она у меня тоже в погонах, нам некогда готовить, мы на службе.
– Сам такую выбрал.
– Ну ладно я, – тут же нашелся Мезенцев, ткнул в мою сторону, – но Андрей-то один.
– Андрею может и приготовлю, – поправила кокетливо девушка прядь, заправляя ту за ухо, одновременно
– Спасибо Алис, но, – покачал я головой, открыв крышку и перемешивая исходящую паром лапшу, – не стоит. Сегодня мы в конторе, а завтра на выезде целый день, тут не угадаешь.
В этот момент забежал в кабинет Булдаков, критически оглядел всю нашу компанию, поздоровался:
– Привет, Алис.
Затем требовательно спросил уже нас:
– Что по анонимкам?
– Отработали Вадим Петрович, – ответил Женька, – сейчас поедим и дальше по делам работать будем.
– Ну ладно, – полковник ещё раз оглядел кабинет, словно выискивая какой-то компромат, после чего убежал дальше, по своим начальственным вопросам.
Заточив дошик, я выпил оставшийся после лапши химический раствор – бульоном его рука не поднималась назвать, полирнул всё это кружкой чая с печенькой и вполне сытый, поднялся со стула.
– Ну что, пошли за сводками?
Я протянул руку, помогая Старцевой подняться с дивана. Галантно пропустил вперёд. Не отказав себе в удовольствии, полюбоваться на её подтянутую тренировками в зале и обтянутую юбкой, гм, попу. Особенно когда она передо мной поднималась по лестнице на третий этаж, где был её кабинет.
Ну а что? В конце-концов, я же не голубой и не импотент, чтобы совсем не обращать на это внимания. Ничто мужское мне не чуждо, хоть я и игрок.
Дождался, когда она отопрёт дверь, облокотился о стойку, перегораживающую помещение, наблюдая, как она достаёт из ячейки запечатанный пакет. Расписался в журнале о получении, после чего, вскрыв конверт, достал сводки, читая переписку из игровых чатов интересующих меня игроков.
Наша поисково-техническая служба была единственной во всем управлении, использующей в качестве сотрудников игроков. Но это был, так скажем, негласный контингент сотрудников, никогда не появлявшийся в управлении и никак, кроме сопровождения отдельных оперативных мероприятий, не взаимодействующий с остальными.
Чисто теоретически, не скрывай я свой статус игрока, я бы мог работать там, но… Не моё это было, не моё. Просто следить, не предпринимая никаких активных действий, было противно самой моей натуре. Я хотел видеть в глазах преступника понимание того, что он попался, как до него доходит, что наказание неотвратимо и игра окончена. И то, как пуля войдёт ему в затылок, ставя окончательную точку в деле. Гейм, как говорится, ова. А служба в “темных” такой экспириенс мне дать не могла.
Оторвавшись от сводок, взглянул на внимательно наблюдающую за мной девушку, произнёс:
– Ладно, Алис, побежал я работать.
– Беги, – вздохнула она и отвернулась.
Я замешкался, на секунду захотелось её окликнуть, сказать что-то хорошее, какой-нибудь комплимент, но усилием воли сдержался. В который раз говоря себе, что не имею права этого делать.
Следующим на очереди было выяснение кое-каких виденных мною ночью у других игроков, игровых способностей. А для этого нужно было заглянуть к ещё одним коллегам.