Исповедь еретика от медицины
Шрифт:
Конечно, если врач признает, что он не властен над недугом пациента, но что другие силы – способности целителей или собственные силы пациента- могут помочь, он потеряет контроль над пациентом. Более того, поскольку обряды Современной Медицины становятся все менее успешными и все более смертельными, это весьма практично – подготовить пациента к неизбежному итогу трудов врача. Как только смерть начнет восприниматься как другая часть жизни, ей найдется достойное место в больничном меню. Современная Медицина в наши дни более приспособлена для убийства, чем для исцеления. Это отчетливее всего заметно в начале и в конце жизни, когда жизнь более хрупка и смерть ближе, когда смерть проще списать на естественные причины. Например, новорожденным с синдромом Дауна, у которых выявляют кишечную непроходимость, становится все опасней оставаться в детском отделении. Хотя непроходимость поддается хирургическому лечению, растет вероятность того, что ребенка лишат лечения и оставят умирать. То же относится к находящимся в государственных больницах детям, отстающим в развитии, которые серьезно заболели. В конце жизни неудобным пациентам позволяют
Врачи действительно помогают старикам убраться с дороги и умереть. Их отношение к старым людям и их проблемам доходит До приговора к медленной смерти. Такие выражения, как: Вам просто нужно научиться с этим жить или А что вы хотели в ваши-то годы?, убеждают пожилого человека в том, что его проблем следовало ожидать. Как следствие, пожилые люди ожидают эти проблемы. И получают их. Так как врачи не допускают, что проблемы, обычно связанные с пожилым возрастом, не являются неизбежными и могут быть предотвращены или вылечены натуральными методами, пациент оказывается незащищенным перед целым строем паллиативных – и смертельных – лекарств. В культурах, еще не подпавших под смертельный морок Современной Медицины, люди доживают до пожилого возраста, полностью сохраняя свои способности. Но Современная Медицина помогает старикам стать недееспособными и вместо того, чтобы продлевать им жизнь, делает их смерть более медленной и тяжелой. Я всегда считал, что, если вы хотите узнать, что действительно представляет собой общество, нужно взглянуть на его пословицы и запреты. Посмотрите на монету, и вы увидите: Мы верим в Бога. Уж если и существует общество, где в Бога верят меньше, чем в Соединенных Штатах, то я не слышал о таком. Первой пословицей медицинской профессии всегда было: Главное – не навреди. Как мы уже убедились, это правило нарушается чаще, чем какое-либо другое, но оно служит одной очень полезной цели. Медики могут скрыть очень многие грубые промахи под видом непричинения вреда. Первое, что нужно изменить, когда одна культурная сила превосходит другую и захватывает общество, – это язык. Когда вы контролируете то, как люди описывают понятия, – вы контролируете и отношение людей к этим понятиям.
У нас есть выражение демографический взрыв, которое указывает, что много детей – это опасно и вредно. У нас есть слова планирование беременности и прерывание беременности, которые делают аборт клинически обособленным от жизни и смерти. Мы говорим эвтаназия вместо убийство из жалости, что было бы так или иначе очень точным термином, даже с таким мягким определением. Наиболее возмутительная попытка спрятать реальность за терминологией – это термин достойная смерть. Таким образом, смерть – это хорошо при любых обсто ятельствах, поскольку она достойная. Забавно, что этот термин наиболее часто используется в ситуации отключения аппаратуры , что лишает событие всякого достоинства. Мне все эти процедуры, ориентированные на смерть, пугающе напоминают нацизм. Перед Второй мировой войной немецкая медицина сместилась в сторону этих процедур. Немецкие врачи с удовольствием избавлялись от детей с отставаниями в развитии и уродствами. За разрешением абортов и эвтаназии последовала достойная смерть стариков – это означало, что им позволяли и помогали умереть. Затем последовали убийства цыган, затем облавы на антифашистов и геноцид евреев. Нацисты тоже пошли в крестовый поход.
Так как война Современной Медицины против Жизни обостряется, больницы перестают справляться с нагрузкой. Поэтому нам приходится строить центры смерти, названные – опять же по удобной для сокрытия правды терминологии – хосписами. Советники смерти тоже переезжают в больницы, которые я уже определил как Храмы судьбы, чтобы подготовить пациентов к восприятию основной продукции своего учреждения. Конечно, ничего не вышло бы без хорошей маркетинговой стратегии. Что вам нужно сделать, чтобы продать что-либо, – это сформировать желание и приятие вашего продукта. Так как продуктом Современной Медицины является смерть, для начала смягчают наше восприятие идеи не-жизни. Как только нас отчуждают от нашего инстинкта выживания, нам становится легче воспринимать бесчеловечные, опасные процедуры. В конце концов, имея в перспективе только мучение лекарственно зависимой полужизни, мы радостно приветствуем продавца смерти, когда он приходит проводить нас прочь из этого мира.
Когда настает этот момент, все внимание Церкви направлено на ваше участие в Главном Таинстве. Подобно католической мессе, которая служится в честь Воскресения, ваша смерть в реанимации является высочайшим таинством. Подготовительные Церемонии настолько засекречены, что вас разделяют с вашей семьей, подобно тому как, я уверен, ритуальные жертвы примитивных религий содержались отдельно от родственников, дабы те не вмешивались в махинации жрецов. Вместо того чтобы дать вам возможность держать за руку родственника, вас подсоединяют к лучшим и новейшим электронным безделушкам. Наконец, глубоко в святая святых храма, вы выполняете обещание и причащаетесь богу Современной Медицины.
Когда новая религия хочет дискредитировать прежнюю, она сваливает все проблемы людей на старых богов. Современная Медицина говорит: Ваша болезнь вызвана вирусом. Кто создал вирусы? Старый бог. И так далее. Не мы и не вы вызвали вашу болезнь, это всё естественные причины, такие как вирусы, бактерии, или тенденция клеток к беспорядочному делению, или наследственность, или… Во всем виноват старый бог – Бог Жизни. Современная Медицина может освободить вас от оков старого Бога. Современная Медицина даст вам нового бога, который может противодействовать всем досадным формам жизни – таким как бактерии, вирусы, бесконтрольно делящиеся клетки, ненужные беременности, уродливые или отстающие в развитии дети, старики. К счастью, те природные процессы, на которые нападает Современная Медицина, имеют на своей стороне вес истории. Если вы рассмотрите основные наиболее древние религиозные конфессии – христианство, ислам, иудаизм и восточные религии, – вы обнаружите, что их этические системы не слишком различаются. Они поощряют большие семьи и уважение младших поколений к старшим – в своих рамках, конечно. Все судят об обществе по его отношению к пограничным группам – недоношенным детям, больным детям, старикам. Они не одобряют нерепродуктивных форм половой жизни. Конечно, между этими религиями есть отличия, но они не такие труднопреодолимые, как отличия от религий, ориентированных на смерть, – религий, которые не выжили. Античные греческая и римская религии поощряли контроль рождаемости, аборты, детоубийство, убийство стариков, гомосексуализм и другие нерепродуктивные формы секса – и всё во имя качества жизни.
Однако качество жизни – это просто функция количества жизни. Я хочу жить долго потому, что я надеюсь иметь много внуков. Качество моей жизни зависит от того, сколько внуков вырастет на моих глазах. Я хочу жить так долго, как только возможно. Если я действительно жив, пока я живу, качество моей жизни позаботится о себе само. Мне не нужна толпа профессионалов, чтобы давать мне советы о качестве моей жизни. Конечно, профессионалы, возглавляемые врачами, агрессивно вторгаются в качество и количество нашей жизни. Нам нужно найти врачей, которые ориентированы на жизнь, которые разделяют наше уважение к жизни и которые прилагают свои знания и умения к ее защите. Это, к сожалению, может оказаться очень сложной задачей.
Глава VII
Мне всегда становится смешно, когда кто-нибудь из Американской медицинской ассоциации или другой организации подобного толка заявляет, что врачи не имеют никакой особой власти над людьми. Закончив смеяться, я спрашиваю, многие ли могут запросто попросить вас раздеться.
Так как врачи – это настоящие служители Церкви Современной Медицины, люди, в большинстве своем, не препятствуют их чрезмерному влиянию на нашу жизнь. В конце концов, само звание врача предполагает, что носят его честные, преданные своему делу, разумные, ответственные, здоровые, образованные и талантливые люди, не правда ли? Врач – это скала, на которой зиждется здание Современной Медицины, не так ли?
Отнюдь. Врачи – простые смертные, и даже худшие из них. Не стоит надеяться, что вашему врачу свойственно какое-либо из перечисленных выше приятных качеств, потому что врачи оказываются нечестными, продажными, неэтичными, нездоровыми, плохо образованными и просто глупыми гораздо чаще, чем другие члены общества.
Моим любимым примером, как врачи могут быть глупее, чем того требует ситуация, является широко известный случай. В ходе слушаний в сенатском подкомитете по проблемам здравоохранения сенатор Эдвард Кеннеди вспомнил о давней травме плеча, которую получил в молодости, катаясь на лыжах. Его отец пригласил четырех специалистов, которые должны были рекомендовать лечение. Трое, осмотрев пациента, посоветовали сделать операцию. Тем не менее родители последовали совету четвертого врача, который назначил нехирургическое лечение. Он имел столько же научных степеней, что и каждый из тех троих. Травма была выле чена. Тогда коллеги сенатора Кеннеди обратились к д-ру Лоуренсу Виду, профессору медицины из Вермонтского университета, автору очень распространенной системы ведения историй болезни для больниц. Д-р Вид ответил, что возможно, плечо сенатора зажило бы не хуже, если бы было проведено хирургическое лечение. Результаты формальных тестирований врачей не вдохновляют.
В ходе одного из них, по вопросам назначения антибиотиков, половина врачей, добровольно пожелавших участвовать в тестировании, не сумела дать правильного ответа на каждый третий вопрос. Из предыдущих глав мы уже узнали, сколь опасными могут быть медицинские процедуры. Эта опасность не обязательно обусловлена риском, присущим самому лечению. Просто врачи недобросовестно выполняют некоторые процедуры. Когда я вижу врача, как правило, представляю, что передо мной недалекий, предубежденный человек, неспособный к рассуждению и умозаключению. И немногие из врачей опровергли это мое представление. Кроме того, нельзя рассчитывать хоть на какую-то этичность врачей. Декан Гарвардской медицинской школы д-р Роберт X. Эберт и его коллега декан Иельской медицинской школы д-р Льюис Томас получали деньги от корпорации Сквибб, работая в ней консультантами. Понятно, что они из кожи лезли, чтобы убедить Управление контроля продуктов и лекарств снять запрет с препарата мистеклин, одного из высокодоходных продуктов корпорации. Д-р Эберт сказал, что дал рекомендацию, наилучшую из возможных, это было честное мнение. Однако он отказался уточнить сумму скромного гонорара, выплаченного ему и д-ру Томасу вице-президентом Сквибба Норманом Р. Риттером. Позднее д-р Эберт стал директором фармацевтической компании и согласился принять в дар пакет акций стоимостью в пятнадцать тысяч долларов. В 1972 году д-р Сэмюэль С. Эпштейн, в то время работавший в университете Кэйс-Вестерн Резерв, одном из ведущих мировых научных центров по проблемам химических причин возникновения рака и врожденных уродств, доложил сенатскому специальному комитету по проблемам питания и потребностей человека, что Национальная академия наук изобилует конфликтами интересов . Он сообщил, что комиссии, принимающие решения по ключевым вопросам, например о безопасности пищевых добавок, зачастую состоят из друзей или прямых партнеров тех компаний, интересы которых затрагиваются. Еще д-р Эпштейн сказал: В этой стране вы можете купить статистику, которая будет говорить в вашу пользу.