Исповедь еретика от медицины
Шрифт:
Конечно, Ассоциация и другие агентства Церкви прилагают все усилия, чтобы предохранить общественность от такого понимания. Неофициально финансируемая (из тех денег, что мы платим больницам) Комиссия по профессиональной и больничной деятельности создала компьютерную базу данных о том, что происходит в американских больницах, включая сравнительные данные по уровню смертности от медицинских процедур, несчастных случаев, инфекций, ошибок, — обо всем, из-за чего надо опасаться больниц. Но попробуйте хотя бы краешком глаза взглянуть на эту базу. Комиссия охраняет ее с рвением, которому позавидовало бы правительство. По понятным причинам, отвечая на вопрос, почему эти данные засекречены, официальные лица Комиссии и Ассоциации американских больниц говорят, что «эта информация может быть неверно истолкована, что замедлит аналитическую работу, которая должна привести к улучшению ситуации». Это значит, что общественность истолкует эту информацию настолько «неверно», что поймет все недостатки больниц и не даст поймать себя в смертельную ловушку. И уж конечно, это «замедлит улучшение», потому что будет нечего улучшать- больницы будут закрыты! Я предполагаю,
Кроме того, можно быть уверенными, что и намерения Современной Медицины могут быть порочными. Когда в больницах ввели более мягкие правила посещений, это было сделано не оттого, что врачи осознали необходимость для пациентов находиться рядом со своей семьей. Они сделали это потому, что педиатрия стала приходить в упадок, и койки в детских отделениях пустовали. И тогда они были готовы пойти на все, лишь бы вернуть туда детей: разрешить посещения мам, пап, братьев, сестер, кошечек, собачек! Акушерство тоже умирает. Люди хотят рожать дома, а не в больницах. Поэтому теперь врачи пускают в родильный зал кого угодно: мужа, сестру, мать, приятеля… кого захочешь! До тех пор, пока не начнут получать прибыль. Они рассчитывают на то, что люди будут убаюканы мыслью, что больница — это действительно хорошее место для них, что в этом Храме их ждет спасение. Конечно, это не так. Храм этот не имеет ничего общего со здоровьем. В больницах нет условий для здоровья или хотя бы чего-нибудь, что традиционно считается способствующим здоровью. Еда такая же плохая, как в худшем придорожном трактире. Нет спортивных залов. Все психологические факторы, способствующие выздоровлению, — семья, друзья, самосознание — устранены. Говоря прямо, когда вы входите в больницу — вы сдаетесь: «Это я, и я совершенно не в силах себе помочь. Вы должны меня спасти. У меня нет сил. Вы — мое спасение». Больницы — самая крупная статья расходов в бюджете страны на «заботу» о здоровье. Эта статья быстро обгоняет статью номер один по расходам — оборонную. Когда медицина начинает превосходить оборону, инквизиция становится непреклонной. Никто не задается всерьез вопросом, какой из государственных институтов составляет главную расходную статью бюджета. Но что же стоит еще дороже, чем нечто, накапливающее бюрократическую инертность в такой огромной пропорции, что это позволяет держать под контролем судьбы страны? И перестает казаться недостижимой мечта Современной Медицины: превратить всю страну в больницу. Мы все станем пациентами Храма судьбы. Первое, что вам нужно сделать, чтобы защититься от опасностей современной больницы, — это принять решение не госпитализироваться без необходимости. Поскольку большинство людей находится в больницах, потому что они были направлены туда своими врачами, нужно просто не позволять своему врачу отправить вас в больницу. А это значит не принимать лекарств и не соглашаться на операции, если это не является жизненно необходимым (см. две предыдущие главы).
Врачи не станут проводить многие процедуры в амбулаторной форме, если вы не будете настаивать. Это снова тот случай, когда вам придется выполнить некоторую домашнюю работу, чтобы превзойти врача по уровню знаний о том, что можно, а что нельзя. Например, более девяноста пяти процентов родов у здоровых женщин могут и должны проходить вне стен больницы. Несмотря на это, врачи продолжают загонять молодых родителей в род-залы-операционные, запугивая их страшилками об «осложнениях», которые в действительности являются статистическими фантазиями или осложнениями, вызванными самим медицинским вмешательством. Но поскольку врачам при помощи тактики запугивания не удалось ослабить движение за домашние роды, теперь в больницах появляется все больше «семейных палат». Не занимайтесь самообманом, думая, что эти «семейные палаты», обставленные как настоящая спальня (как в мотеле), принесли какие-то изменения. Как только вы позволите Современной Медицине заманить вас на свою территорию — вы попались. Я все время представляю себе молодую пару, пришедшую в такую «семейную палату», как, например, в Масонской больнице в Иллинойсе, — с кованой кроватью и цветным телевизором. Врач улыбается и ведет себя как добрый дядя. Но как только женщину пристегивают к кровати, врач нажимает на потайную кнопку, и стены, оклеенные обоями, уезжают, мебель исчезает, и все неожиданно оказываются в операционной под ослепительными операционными лампами, где их ждет хирург со скальпелем в руке, готовый рассечь живот бедной женщины. Эта фантазия не так уж далека от реальности. Семейные палаты не столь удалены от операционных, чтобы было невозможно закатить туда кованую кровать, прежде чем молодые родители поймут, что происходит. Если вы на территории врача — вы играете по его правилам. А если вы рожаете дома, врачу приходится выполнять его домашнее задание. Если вам нужны больничные условия, вы можете ими воспользоваться. Но если вы рожаете ребенка в семейной палате, это значит, что вы способны родить его и в собственной спальне.
Чтобы защититься от намерений врача направлять вас в больницу, когда на то нет оснований, нужно использовать ту же тактику, что и для освобождения от ненужных лекарств и ненужных операций. Изучайте другие возможности, альтернативные методы и последствия. Если из-за этого вам придется сменить врача — ничего страшного. Если это значит обратиться к целителям, которые не являются медиками, — в этом нет ничего плохого. Не бойтесь спорить с врачом, вооружившись собранной вами информацией. Конечно, таким образом вы отсеете плохих врачей. С той же настойчивостью вам следует искать хорошую больницу, если вы решите, что вам это нужно. Официальная точка зрения твердит, что лучшая больница — это больница, активно вовлеченная в образование, то есть та, где много студентов, много специалистов, много исследовательской работы. Эта точка зрения могла бы быть верной тридцать-сорок лет назад, когда в общественных больницах происходили некоторые приятные мелочи. В наши дни это абсурд, если только вы не хотите побывать в роли подопытных лягушек, рачков, свиных эмбрионов на уроке биологии. Если вам нужна больница с наибольшим количеством внутрибольничных инфекций, ошибок в анализах, ошибок при раздаче лекарств, больница, где чаще путают пациентов и где наносятся самые глубокие психологические травмы, — ложитесь в больницу при учебном или научно-исследовательском институте. Если вы хотите, чтобы другие люди использовали вас в своих целях — для того, чтобы показать, как правильно (или неправильно?!) делается та или иная процедура, или для того, чтобы проверить на вас действие лекарства, вам не найти лучшего места, чем больница при образовательном учреждении. Существует еще одна деталь в официальной точке зрения: если у вас очень серьезное или редкое заболевание, вам будет лучше обратиться больницу при учебном заведении. Но это уже не так. Не забывайте, что в больницах при институтах преподается традиционная медицина. И вы получите традиционное лечение, эффективно оно или нет. Если вы хотите получить наиболее эффективное, нетрадиционное лечение, вам нужно искать больницу поменьше или даже какую-нибудь больницу вне зоны досягаемости медицинской Церкви — в другой стране.
Не занимайтесь выбором больницы вообще, потому что пациентов лечат не больницы, а врачи. Выбирайте врача. Если вы выбрали хорошего врача, то велика вероятность того, что он выбрал хорошую мастерскую для применения своего искусства. Большинство известных мне врачей, которые попадают в категорию хороших, проводят очень мало времени в больших учебных и научных центрах. Мифические три кита медицины — исследования, образование и лечение — очень шатко держат саму медицину на себе, потому что киты разного размера. И лечение — наименьший из них. Поэтому, когда кто-то говорит мне, что выбрал больницу при институте, я советую этому человеку быть начеку, потому что он оказался в реальной опасности.
Неважно, кто ваш врач и в какую больницу он вас положил, вы всегда находитесь в смертельной опасности, а значит- вы всегда должны быть начеку. Причем активно. Ваша работа — создавать трудности другим: медсестрам, врачам — всем. Разрушьте систему, которая украдет ваше чувство собственного достоинства и, возможно, вашу жизнь, если вы ей это позволите. Это не всегда легко осуществить. Если вы занимаете высокое социальное положение, вам будет довольно легко. Если в больницу попадает жена председателя совета директоров крупной компании, то зачастую ее сопровождает муж. Но если вы не так высоко летаете, вам придется напрячь каждый мускул. Вам нужно быть подготовленным, ловким и изворотливым.
Я люблю, когда родители остаются с детьми в больнице. В одной из больниц, где я работал, родителям разрешалось находиться с детьми, только если они были в критическом состоянии. И я, разумеется, написал всем детям в документах, что они в критическом состоянии! И это продолжалось довольно долго, до самой развязки. Случилось это так.
Время посещений в той больнице заканчивалось в 19.30. Одна мама подошла ко мне и сказала, что ее ребенок плачет, но он успокоится, если она останется с ним до тех пор, пока он не заснет, а засыпает он обычно в 20.30. И я разрешил ей остаться с ребенком. Через некоторое время мне позвонила медсестра и сказала, что той женщине надо уйти, потому что ее ребенок не в критическом состоянии, а время посещений закончилось. Я спросил ее, что бы она сделала, если бы та женщина не подчинилась. Она ответила, что позвонила бы старшей медсестре. Тогда я сам позвонил старшей и задал ей тот же вопрос. Она сказала, что позвонит управляющему. Затем управляющий позвонил мне, и я спросил его, что он собирается делать. Он сказал, что вызовет охранника, и тот выпроводит женщину из больницы. Я попросил его повременить пятнадцать минут, так как я хочу сам посмотреть, что можно сделать. Он решил, что я славный малый, который сделает за него его работу, поэтому и согласился.
Я позвонил корреспонденту местного телевидения, который слыл активистом, и сказал, что администрация больницы готова вышвырнуть за ворота мать, пожелавшую остаться со своим плачущим ребенком лишний часок, пока ребенок не уснет. Он попросил меня задержать их на двадцать минут, с тем чтобы он успел застать кульминацию. Я сказал, что постараюсь и перезвоню ему. После чего я позвонил управляющему и попросил его подождать еще двадцать минут, потому что телевизионная бригада уже едет, чтобы заснять, как бедную женщину под конвоем выводят из больницы.
Управляющий ответил: «Хорошо, Боб, твоя взяла. Отзывай своих псов, а я отзову своих. Но завтра я хочу видеть тебя в своем кабинете». Наутро я явился к нему в кабинет, и он сказал, что выкинет меня с работы за то, что я сделал. Я ответил, что знаю, как знаю и то, что он не собирается этого делать. Потому что иначе я пойду прямо в редакцию газеты и подниму такую шумиху, какой и представить невозможно. Он признал, что я прав. И заключил со мной сделку: «Гости твоих пациентов могут оставаться в больнице, сколько они захотят, но только твоих. Я не хочу, чтобы ты подучил этому всех врачей».
Вот так это было. Некоторые медсестры боялись меня или просто сходили с ума от моих требований, так как я требовал, чтобы мои пациенты получали все, что я считаю нужным, быстрее всех. Они говорили: «Доктор Мендельсон, на нашем этаже кроме ваших еще двадцать семь пациентов. Почему ваши важнее?» А я отвечал, что мои пациенты должны обслуживаться прежде всех, потому что если так не будет, я устрою крик до небес. И большую часть времени о моих пациентах заботились в первую очередь. Я все время нарушал правила.