Исповедь социопата. Жить без совести и сожалений
Шрифт:
Воспитание подстегнуло развитие у меня патологических черт, но вовсе не в том ключе, который вы, возможно, могли ожидать после просмотра фильмов о социопатах. Со мной хорошо обращались. Я не стала уголовницей или убийцей и ни разу не сидела в тюрьме. Мне гораздо больше нравилось проводить время в увитых плющом беседках. Я получила диплом юриста, преподаю право, мои статьи регулярно выходят в научных журналах. Я отдаю на благотворительность десять процентов дохода и бесплатно преподаю в воскресной школе. У меня отличные отношения с родственниками и друзьями, мы любим друг друга.
Вам не кажется, что мое описание похоже на вас? А может быть, вы тоже социопат? Согласно последним исследованиям, в некоторых социальных группах число социопатов может составлять от 1 до 4 процентов. То есть где-то социопатом
Так кто же такие социопаты? Примерам нет числа, это может быть кто угодно. Как минимум кто-то один похож на меня. А может, кто-то похож на вас? Вами все восхищаются, в вас влюбляются, а вашим друзьям нет числа? Это еще не значит, что вы не социопат. Мы неотразимы, пока нас не узнают получше. Но в мире, полном пустых посредственных ничтожеств, которые изо всех сил пытаются добиться успеха и готовы грызть друг другу глотки, мы стоим особняком, и люди летят к нам, как мотыльки на свет.
Если бы мы когда-нибудь встретились, я бы вам понравилась. Почему я так в этом уверена? Потому что практически все, с кем я знакома, попали под мои чары. Я улыбаюсь так, как улыбаются звезды телешоу, а не люди в обычной жизни: широко, сияя зубами, приглашая к общению. Я стала бы идеальной спутницей на свадьбе вашей бывшей жены. Если бы вы пришли со мной на корпоратив, то жена вашего босса была бы в восторге от моего очарования и чувства юмора. Ваши родители отдали бы многое, чтобы вы привели в дом такую успешную и умную девушку.
Вы высоко себя цените? Я себя – очень. Эго социопатов настолько объемное, что достойно быть запечатленным на полотнах Рубенса. Я просто излучаю уверенность в себе – хоть может показаться, что мне это и не по статусу. Я не очень высокая, но у меня широкие плечи и заостренный подбородок. Мои друзья говорят, что я всегда уверена в себе и тверда в решениях. Мне одинаково комфортно как в летнем платье, так и в ковбойских сапогах.
Чаще всего моя уверенность в себе выражается в том, что я могу выдержать чужой взгляд. Кто-то говорит, что у меня «взгляд хищника», – думаю, им обладают практически все социопаты. Мы привыкли к тому, что взгляд в глаза – признак враждебности. В зоопарке посетителей предупреждают не смотреть в глаза гориллам, потому что для них это сигнал к атаке. Видимо, многие люди думают точно так же, поэтому редко смотрят друг другу в глаза. Социопатов же совсем не смущают чужие взгляды, мы не отворачиваемся – и из-за этого нас считают самоуверенными, агрессивными хищниками, склонными к соблазнению. Это может вывести некоторых людей из равновесия, а некоторые воспримут это за признак страсти и влюбленности.
Замечали ли вы, что очарование и уверенность в себе могут открыть перед вами много дверей? При этом подобного бы не произошло с другим, менее уверенным в себе человеком. Кто-то скажет, что это манипуляция, а я скажу, что это умение пользоваться тем, что даровано мне природой. Мне кажется отвратительным само слово «манипуляция». Его употребляют, когда хотят переложить на кого-то ответственность за свой выбор. А если они никогда не пожалеют о своем решении, не означает ли это, что ими никто не манипулировал?
Манипуляции – это та сфера, в которой черты социопата проявляются наиболее ярко. Большинство людей находят это отталкивающим, однако я не понимаю почему. Для меня это равноценный обмен. Все люди чего-то хотят: быть нужными, доставить удовольствие, выглядеть хорошими. Манипуляция – самый быстрый, хоть и не самый честный способ дать им желаемое. Мой друг-социопат любит приводить такой пример. Представим, что кто-то продает машину за пять тысяч долларов. А я знаю человека, который хочет купить точно такую машину
По правде говоря, я считаю, что от общения с социопатами можно получить больше, чем от обычных людей. Мы – то, благодаря чему движется мир. Социопаты исполняют мечты. Или делают вид, что исполняют. Иногда мы единственные, кто обращает внимание на потребности и нужды других людей, не выдавая при этом истинный смысл своего интереса. Мы долго изучаем выбранную жертву и становимся тем, кто ему необходим, – идеальным работником, боссом или любовницей. И делаем это вовсе не из-за злобного умысла или желания провернуть тайные дела. Наши жертвы, как правило, получают удовлетворение от обмена и рады ему. Хотя, конечно, мы не будем ничего делать бесплатно – все имеет свою цену: деньги, власть, восхищение. Но и наш партнер не останется обделенным. Возможно, вам покажется, что цена слишком высока, но если вы заключаете сделку с дьяволом, значит, ни один ангел не предложил вам более выгодных условий.
Как вы относитесь к морали? Вам не кажется, что было бы гораздо проще оценивать всех людей, в том числе и себя, по принципу «выживут наиболее приспособленные»? Социопатов часто упрекают в том, что мы не умеем жалеть и раскаиваться, и почему-то ставят нам это в вину. Принято считать, что способность чувствовать себя виноватым – признак хорошего человека. Мне это кажется странным. В мире нет объективной морали, которая подошла бы всем. Даже богословы и философы за время своих тысячелетних споров так и не пришли к пониманию того, что такое высшая нравственность и каковы ее признаки. Мне сложно поверить в такую изменчивую субстанцию, которая спокойно оправдывает кровную месть, смертную казнь и «справедливые» войны. Хоть я и религиозна, как многие другие люди, и именно вера направляет мою жизнь по пути нравственности, помогает избегать тюрьмы и оставаться незаметной в толпе, суть морали остается для меня тайной за семью печатями.
Я прагматик. Если мне выгодно, я следую нормам морали, если нет – поступаю так, как мне нужно, не ища для себя оправданий. Однажды так вышло, что я помогала заполнить документы на получение компенсации от немецкого правительства пожилым супругам, пережившим холокост. Светловолосой женщине было около восьмидесяти, видно было, что она тратит большие деньги на косметику, одежду и пластические операции. Муж был еще старше, с седой гривой волос и таким выражением лица, словно он – престарелая звезда Голливуда. С его документами все было в порядке, он даже показывал мне лагерный номер, вытатуированный у него на предплечье. А вот бумаги женщины вызвали у меня сомнения. Согласно документам, она находилась в нескольких лагерях с перерывами, что выглядело крайне бесполезно для немцев и не совпадало с историей, которую она рассказывала. Я не знала, как лучше заполнить формы, и сказала, что мне надо проконсультироваться в организации, которая занимается компенсациями. Когда я встала со стула, женщина запаниковала, вцепилась в мою руку и усадила обратно. То, что я услышала дальше, было очень сложно понять, особенно принимая во внимание ее возраст, плохое знание английского и, возможно, маразм. Она указала пальцем на одну из форм и сказала: «Это не я».
Так передо мной развернулась история обмана и выживания – не столько с ее слов, сколько благодаря моей способности распознавать ложь. Она совсем не походила на еврейку с ее светлыми волосами и голубыми глазами. На самом деле во времена нацистского режима моя клиентка работала портнихой, а документы, которые сейчас лежали передо мной, она украла у молодой женщины, которая умерла вскоре после освобождения из концлагеря. Примерно такой была суть истории, но у меня есть непреложное правило – не задавать лишних вопросов. Возможно, даже ее муж не знал, кто она такая на самом деле. А может, это все было лишь игрой воображения: моей или ее.