Исповедь сыщика (сборник)
Шрифт:
И сейчас Петр Саввич Юсов крутил головоломку и так и эдак, ничего толкового придумать не удавалось. В одном он был уверен – позвонят не сегодня, так завтра, следует на любые условия соглашаться, человек, расстреливающий окружение спикера, охраняемого, казалось бы, непробиваемой стеной, прихлопнет его, Петьку Юсова, мигом.
– Ты мне сейчас свой секрет раскрой, – посмеивался Бесковитый, – когда я буду президентом, мне твои тайны станут неинтересны.
– Жизнь покажет, – ответил Юсов и сменил тему разговора. – Ты, Семен, о чем угодно говорить хочешь, кроме главного. Ты думал о том, кто бойню вокруг спикера ведет? Кто воду льет на твою мельницу? И сколько он муки попросит, если мельница
Бесковитый презрительно скривился, а Сабурин вздрогнул, встретился с Юсовым взглядом и, объясняя свое замешательство, сказал:
– Сижу, о том же думаю.
– А чего испугался?
– Мне бояться нечего. – Сабурин взял себя в руки, сверкнул улыбкой: – Я свою кандидатуру не выставлял.
Разговор вновь прервался. Сабурин опять начал думать о своем друге детства и недавнем с ним разговоре.
Прямое или косвенное отношение к кровавым событиям Генка имеет точно. Чего он развернулся на сто восемьдесят градусов? Сергей знал привычки друга, для него переодеться в парадный костюм, пойти в парикмахерскую, – судя по его виду, не на один час, – отправиться в Белый дом, что для иного человека слетать в дальний город. Все не просто так, темнит Генка. А зачем? Допустим, он не имеет к происходящему никакого отношения. Тогда на мой вопрос он должен был бы ответить шуткой. Мол, да, такой я всемогущий и кровожадный, и ты, Сергей, запомни, кто тебе дорогу наверх проложил, ты мой должник на всю оставшуюся жизнь. А он вспылил серьезно, глаза у него стали очень нехорошие. Сергей Сабурин в жизни не заглядывал в глаза убийце, но, встретившись с Бланком взглядом, почувствовал озноб – зрачки у того были стеклянные, мертвые. И сейчас, несколько часов спустя, Сабурин ясно видел янтарные, словно застывшие глаза Бланка, страх возвращался. Может, у кого-нибудь страх перехватывает горло и стесняет грудь, у Сабурина страх свинцом оттягивал живот, а ноги становились непослушными, вялыми, словно из них выдернули кости.
Юсов любил выпить, снова глотнул коньяка, продолжая наблюдать за Сабуриным, и гадал – что этот хлыщ знает, чего испугался? Затем Юсов отвлекся на проходившую через зал женщину. Стройная, изысканно и строго одетая, она не стреляла глазами, держалась подчеркнуто сдержанно. Она, видимо, выходила в туалет, вернулась к своему столику, за которым сидел мужчина. Юсов мог видеть только его затылок. Когда дама подошла, мужчина встал, подал стул. Гранин! Юсов узнал его сразу, когда-то вместе работали по валютному делу. Юсов чуть не поперхнулся коньяком. Что в таком дорогом ресторане делает гэбист? Просто проводить время и угощать даму ужином офицеру службы безопасности не по карману. Он на работе, женщина совсем не дама сердца, а сотрудница, и платит за них контора. Гранин был майором, сегодня наверняка уже полковник. Значит, это не «наружка», Гранин руководитель и разработчик. За мной он прийти не мог, я знаю его в лицо, либо я тени испугался, либо гэбист интересуется моими соседями.
Полковник Гранин знал, где обычно ужинает Бесковитый. После убийства полковника Авдеева Гранин вызвал Веру, приказал съездить домой и переодеться, дал адрес ресторана. Сам приехал загодя, один из официантов помогал службе безопасности и сразу указал столик, который всегда занимал популярный депутат и кандидат в президенты. Остальное было делом техники.
Гранин встретил подчиненную, похвалил костюм и даже поцеловал в щечку, проводил к столу, сам сел к обустроенному столику спиной.
– Они прибыли, – Вера очаровательно улыбнулась. – Их трое… Сам лично, Сабурин, что бородка клинышком, третьего не знаю, по ящику никогда не видела, с виду бизнесмен, возможно, охранник. Нет, охранники вошли следом, сели отдельно.
– Ты у меня умница. – Гранин включил запись. – Если меня за таким делом застукают, уволят.
– Буду рада, Иван Сергеевич, вы наконец-то увидите во мне женщину, а не майора Волошину.
Гранин приподнялся, обнял Веру, взглянул на прибывших депутатов и не выругался, сказал сдержанно:
– Да, девочка, человек только предполагает. Третий – Юсов Петр Саввич, некогда работал в угро и прокуратуре, самое приятное, что он прекрасно меня знает.
– Ну и пошли отсюда, Иван Сергеевич, – решительно и в то же время с обаятельной улыбкой сказала Вера. – Вовремя отступить не трусость, а свидетельство ума…
– Невозможно, дорогая. Один человек, чьим мнением я дорожу, не поймет. – Гранин вздохнул: – Они сейчас горячие, в Белом доме произошел взрыв, надо выяснить, куда летят осколки.
Они сидели и болтали около трех часов. Чтобы не привлекать к себе внимания, Гранину пришлось выпить. И как он ни менял водку на воду, а слегка опьянел, потому расслабился и встал, когда Вера вернулась к столу. Взгляд Юсова обжег щеку; усаживаясь, Гранин сказал:
– Я сгорел, как мальчишка. Если он подойдет, ничему не удивляйся, держись соответственно моей версии.
– Он идет, – сказала через несколько минут Вера.
– Добрый вечер, думаю, господин уже полковник, – тихо произнес подошедший Юсов.
– Садись, – Гранин отодвинул стул и пьяно качнулся, – черт бы тебя побрал, надеялся, не заметишь.
– Спасибо, – Юсов сел к столу, взглянул с любопытством, – а чего тебе, узнал – не узнал? Мы живем в свободной стране.
– А пошел бы ты… Извини, знакомься – Вера, моя неразделенная. Майор, из наших.
– Ты при исполнении?
– Я всегда при исполнении, – Гранин наполнил рюмки, – если начальство узнает, что я со своей сотрудницей водку пью, то мое исполнение вмиг и кончится.
– Ваня, тебе хватит, – Верочка забрала рюмку Гранина, – а мы с господином…
– Я не господин, просто Петр, – Юсов видел, что гэбист выпивши, сам факт, что он признался, что девица из фирмы, свидетельствовал об этом.
– Майор, поставь рюмку взад, – прошептал Гранин. – Мужики должны выпить.
– За знакомство, здоровье, успех! – Юсов поднял рюмку. – Все в один тост, мне следует вернуться к именитым сотрапезникам. Ты, Иван Сергеевич, их узнал?
– А то! – Гранин опрокинул рюмку. – От их физиономий даже японская аппаратура перегорает.
– Извините, – Юсов поднялся и раскланялся, – рад видеть в здравии. – Он нагнулся к Гранину и прошептал: – А майор у тебя – высший класс!
– Как я смотрелся? – спросил Гранин, когда Юсов отошел к своему столику.
– Смоктуновский.
– Запомни, девочка, если хочешь человека обмануть, скажи ему правду. Думаешь, его водка на столе успокоила? Ни черта! Твое звание, красавица. При нашей закрытости болтануть, что пьянствует с сотрудницей, может только пьяный.
Глава 11
«Он шел на Одессу…»
Невозможно представить, сколько событий способна запихнуть жизнь в один день. Две беседы с Савиковым и его признание, встреча с «авторитетами», убийство полковника Авдеева… Главным же для Гурова было то, что не покидавшее его в последние дни чувство опасности, ощущение допущенной ошибки сегодня наконец материализовалось, приобрело конкретные формы. Сыщик – человек осторожный, но не из пугливых, – осознав, куда он лезет и с кем воюет, несколько растерялся. Поразмыслив, придя к выводу, что обратной дороги нет, он собрал опергруппу, но не в кабинете Крячко, а по соседству, где работали Вакуров и Светлов, куда позвонить никто бы не догадался. Не следовало рядовым оперативникам знать лишнее, но без помощников не обойтись, а использовать ребят втемную Гуров не имел права.