Исповедь сыщика (сборник)
Шрифт:
– Малого нашли у Ленинградского рынка, застрелен из того же автомата, который был упрятан под тело.
Гуров равнодушно кивнул, закурил.
– До завтра. Принесет это результат или нет, я утром еду в Первую градскую, помогу больному зашнуровать ботинки.
Байков подошел к машине Гурова так аккуратно, словно нес на голове сосуд с водой. Такая походка была типична для радикулитчиков. Сыщик оценил артистические способности юриста и из машины не вышел, не помог сесть, лишь открыл переднюю дверь, на стоны Байкова
Вернувшись к машине, Гуров вынул из кармана специальный аппаратик, который тут же зафиксировал, что машине за считанные минуты успели прилепить «уши». Сыщик не стал их искать, отнесся к происшедшему философски.
Наконец Байков уселся, вытер лицо платком и сказал:
– А вы совершенно равнодушны к чужим страданиям?
– Отчего же, Григорий, я вам искренне сочувствую, – Гуров взглянул на орлиный профиль юриста, на смоляные волосы и брови и мягко тронул «Жигули».
Они влились в поток машин, развернулись в обратную сторону и двинулись к центру.
– Я хочу домой, у меня больничный, – Байков пытался говорить уверенно. Гуров молчал, следил за дорогой, поглядывал на «ведущий» их «Форд». Затем вздохнул, закурил, предложил сигарету Байкову и миролюбиво сказал:
– Заскочим в фирму. Если в течение часа вам не станет лучше, я отвезу вас домой.
– Вы полагаете, что именно в этом состоят обязанности начальника службы безопасности? – язвительно спросил Байков.
– Черт его знает, в чем состоят мои обязанности, – равнодушно ответил Гуров.
Он прекрасно понимал, что коммерсант ждет вопроса о записке, которую он передал вчера. Но задавать подобный вопрос было и рано, и глупо, и уж, конечно, не в присутствии посторонних.
– Вот попал так попал, – начал нерешительно Байков. – Вы человек посторонний, казалось бы, на такую щепетильную тему следует говорить с друзьями… – Он замолчал, ожидая, что Гуров ему поможет откровенничать.
Сыщик лишь понимающе кивнул, любопытства не проявил.
– Видите ли, Лев Иванович, сугубо между нами, я еще не алкоголик, но запойный, и уже три дня в пурге, а тут еще радикулит схватил железной лапой, вот и решил упрятаться в больницу, привести себя в порядок. Мне пить совсем нельзя: бессонница, провалы в памяти. Какой же я к черту юрист, ежели ни черта не помню. К примеру, вчера: помню, что Ивана Сидоровича убили, как выпили – помню, а дальше – словно черная дыра. Дома лежу, санитары… Упал, наверное, и Лешке в больницу позвонил уже по автомату, но в беспамятстве.
Гуров повернулся к Байкову, изобразил максимум понимания, обаятельно улыбнулся:
– Обязательно. Русский, талантливый, значит, обязательно запойный. – И закончил фразой, которую юрист понял несколько позже: – Простенько, со вкусом, но очень бездарно. И как Карцев говорит: «Но сегодня».
Появление Гурова и Байкова в офисе вызвало небольшой переполох. Секретарша Юдина, элегантная красавица Елена, даже вышла из-за стола, провела холеной ладонью по небритой щеке Байкова, прошептала:
– Бедненький. – На Гурова взглянула строго и одновременно кокетливо. – Вы, Лев Иванович, просто монстр. Зачем же больного человека?.. – Она не договорила, лишь махнула ручкой. – У шефа переговоры, закончатся, доложу. – И вернулась на свой трон.
В своем кабинете, как учил его криминалист, Гуров опустил жалюзи, кивнул на кресло.
– Кончайте валять дурака и располагайтесь. Вчера лучшие специалисты провели здесь санитарную уборку, нас никто не слышит.
Он достал бутылку коньяка, плеснул в стакан, протянул гостю.
– Как-нибудь на досуге я прочту вам короткую лекцию, как изображать запойного. Радикулит у вас с грехом пополам получается, а запой вы изображаете ни в…, ни в Красную Армию.
– Не понимаю…
– Охолонись, Гриша, ты имеешь дело с профессионалом, выпей, сними напряжение. Ты парень неглупый, правда, и не шибко умный, уговаривать я тебя не собираюсь. Скажу несколько слов, ты сам решишь, как тебе жить дальше. Ты только учти, что очень скоро ты в этом же кабинете будешь плакать и просить о помощи. Потому ты мне не хами. Не хочешь – не откровенничай, но взаимоотношения со мной не порти. Чушь несу. – Гуров закурил, двинул пару кресел, начал расхаживать. – Хами не хами, я все равно буду тебя спасать. Ответь только на один вопрос: ты уже под статьей или тебя используют втемную и на сегодня ты пока неподсуден?
Байков выпил коньяк, легко поднялся, налил себе вторую порцию. Гуров достал из стола электробритву, указал на розетку.
– Приведи себя в порядок.
Пока Байков брился, Гуров позвонил в машину Крячко, спросил:
– Что у тебя?
– Ну, по старой памяти дали мне две машины, так что я сам – третий.
– На какой срок?
– Пять суток.
– Ну, как минимум двое суток вас ждет перекур с дремотой.
– Спасибо, я всегда тебя любил. Ждать и догонять – самое милое дело, – сказал флегматично Крячко. – Сам понимаешь, дело практически бесперспективное. Когда они появятся, то ждать и играть мы права не имеем, а брать – значит тянуть пустышку за недоказанностью.
– Отвечу твоей же присказкой – ты большой, ты умный.
– Очень большой и очень умный, – поправил Крячко. – Больной у тебя? Молчит, конечно.
– Он бреется. Звони, – Гуров положил трубку.
Байков почистил бритву, положил на стол.
– Спасибо, Лев Иванович.
– Пустяки, Гриша, мелочи жизни. Я подумал и понял, что ты черту пока не преступил. Вчера узнал об убийстве главбуха, понял, что гуляешь по проволоке без лонжи и даже без зонтика, решил мне открыться, но тебе тут же позвонили и сказали, что не следует изображать героя, дочь у тебя одна и, судя по всему, другой уже не будет.