Исповедник веры протоиерей Григорий Пономарев (1914-1997). Жизнь, поучения, труды. Том 1
Шрифт:
г. Свердловск.
Крест у дороги
Какое ненастное, пасмурное утро!
Сегодня мы собрались посетить грустное место – место горечи и боли, очень значимое на нашей многострадальной екатеринбургской земле. Наверное, оттого, что этот день, 30 октября, назван днем скорби и печали…
На 12-м километре Новомосковского тракта под Екатеринбургом высится огромный, в несколько человеческих ростов, крест, рядом с которым раскинулся скорбный ряд мемориальных плит с высеченными на них именами расстрелянных здесь в 30-50-е годы ХХ-го века людей, подавляющее
Имена восемнадцати тысяч арестованных, приговоренных к высшей мере наказания (В. М. Н.), увековечил русский православный Крест.
Мемориал – это не просто место расстрела, но и общая братская могила, в которой захоронены многие люди, расстрелянные и замученные в то страшное время. Среди убиенных особенно много служителей церкви, по которым безжалостно прошлась секира государственного террора. Здесь же в числе многих других покоятся и некоторые осужденные в 1937 году по делу № 16527.
Как тяжело находиться здесь. Земля, омытая слезами и политая кровью тысяч страдальцев, все еще хранит те пронзительные боль и ужас, которые они испытали, стоя на краю могилы. Их крестная смерть никогда не забудется. Их имена не сотрет время.
Подойди, прислонись к любому взрослому дереву, впитавшему через свои корни стоны и крики этих несчастных, – оно поведает тебе их скорбь и ужас.
Мы верим, что души праведников упокоились в райских чертогах, возвратившись в свое Небесное Отечество. Мы слышим их тихую песнь Господу: «Плоть моя упокоится в уповании, ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тления» (Деян. 2; 26-27).
Мемориал, созданный в 1996 году, – это наша вечная память, наше искреннее покаяние, наша неумолкающая молитва…
Два раза в год среди этих скорбных надгробий, увенчанных Крестом, на котором был распят Спаситель мира, проходят поминальные службы по убиенным.
Эти памятные дни – 30 октября и Троицкая Родительская суббота.
Мы никогда не забудем вас, дорогие братья и сестры, пострадавшие за веру Христову даже до смерти.
Царство вам Небесное, дорогие страдальцы!
«Со святыми упокой, Христе Боже, души раб Твоих».
Детство и юные годы отца Григория
Февраль, как всегда в Шадринске, был не столько холодный, сколько ветреный и вьюжный. Небольшой, но известный своими традициями, этот зауральский городок в те времена входил в Челябинскую область.
Протоиерей Александр Пономарев, настоятель одного из шадринских храмов, и его супруга Надежда ждали прибавления в семействе. Старшие дети были уже довольно большими: Нине – четырнадцать лет, Марусе – одиннадцать, Алексею – шесть.
Матушка Надежда – словно цветок орхидеи, так же прекрасна и хрупка. Рождения ребенка ждали с некоторым беспокойством: выдержит ли матушка? Но родители уповали на волю Господа. Если Господь благословляет рождение младенца, значит, это Ему угодно. Не нам судить о промысле Божием. Надо только молиться, чтобы рождение было благополучным.
В канун праздника святителя Григория Богослова, когда отец Александр уже служил всенощную, матушка, по нездоровью оставшаяся дома, почувствовала приближение родов. Девочки Нина и Маруся побежали за акушеркой, и в ночь на праздник святителя Григория Богослова, 7 февраля 1914 года, родился мальчик. Маленький, но крепкий, он так энергично заявил о своем появлении на свет Божий громким криком, что все окружающие, возблагодарив Господа, поспешили сообщить батюшке, что молитвы его услышаны: матушка Надежда благополучно разрешилась, и у отца Александра теперь появился второй сын. Самочувствие обоих нашли вполне удовлетворительным. Новорожденного в день святого Григория Богослова, архиепископа Константинопольского, было решено назвать его именем.
Шли годы, малыш рос здоровым и некапризным. Много времени с ним проводили матушка и сестры. Ребенок незаметно и органично впитывал в себя интересы и образ жизни семьи. Особенно заметна была для окружающих проявлявшаяся у него любовь к храму. В четыре года маленький Григорий уже помогал отцу Александру (конечно, по своим детским силенкам).
Позже отец Григорий вспоминал о том, как его спрашивали: «А какие у тебя были игрушки?».
– Да мне и не очень хотелось играть… Вот помню лошадку на палочке. Я хотел доскакать к Руслану и Людмиле, а еще в Киевскую Лавру и в Дивеево…
В пять лет Григорий много уже знал о Господе Иисусе Христе и Его святых угодниках, знал молитвы и с удовольствием учился читать русские и славянские тексты.
Отца Александра вскоре перевели в Екатеринбург, где он служил в большом соборе, стоявшем на месте нынешнего Дворца культуры Визовского завода. Семья переехала вместе с ним. Хорошо, что девочки стали уже совсем взрослыми. Они оказались хорошими помощницами матушке, которая старалась не показывать свою слабость и тающее здоровье.
Вот и Нина уже невеста, и Маруся так повзрослела… Дай им, Господи, счастливой жизни! Алеша вытянулся и стал похож на отца, а Гриша… Это какой-то странный ребенок! Ни детских капризов, ни особых шалостей. Все больше бывал с папой в храме, и как-то незаметно выяснилось, что он уже умеет читать по-церковнославянски и образцово знает порядок службы. Все окружающие, и особенно соседи, полюбили этого не по возрасту серьезного синеглазого мальчонку.
Первое горе, поразившее сердце Гриши, – смерть их соседа дяди Семена, который очень любил общаться с мальчиком, часто что-то рассказывал, вырезал ему из дерева забавных медвежат и зайчиков. Тетя Катя, его жена, всегда старалась угостить Гришу чем-нибудь вкусным.
Теперь тетю Катю узнать было невозможно: все плачет и плачет. Часто ходит на Ивановское кладбище, где похоронили дядю Семена; почти ни с кем не разговаривает и, исчезая на весь день, совсем редко бывает дома. Беспокоило отца Александра и то, что Катерина, буквально все забыв, не бывает даже в церкви, а все сидит или даже лежит на могиле мужа.
Прошло время. Вот и сорок дней миновало. Поздняя угрюмая уральская осень овладевает всем. Но Катерину этим не проймешь. С утра уходит и возвращается уже в сумерки, вся заплаканная и измученная… Так наступил один из последних дней осени, когда еще нет снега, но первые морозы уже прихватили землю.