Исправленному верить (сборник)
Шрифт:
– Поздравляю, господа. Мне только что сообщили, что планета Новый Горизонт полностью отчищена от сил противника. Это – победа!
Схлынула горячка боя. Осталось позади безумное ликование выигранной войны. Евгений чувствовал себя полностью опустошенным и лишь усилием воли следил за разговором. Они стояли у ворот ангара, в которых слабо мерцало поле хроноперехода. Еще немного, и они снова вернутся в настоящее. Туда, где никто, кроме них, не знает о войне и о победе.
– Профессор, что вы намерены делать со всеми порталами? – Голос Веденеева доносится, как сквозь вату.
– Ну… когда закончится реэвакуация гражданских лиц и собственно ваше
– Говорите уже, профессор, – вздохнул подполковник.
– Нам необычайно повезло с вашим перемещением. Все дело в том, что в своем времени вы – лишние люди. Абсолютно ненужный элемент социума, который стремится вас отторгнуть. Поэтому мы могли не опасаться разрыва ткани реальности. Все наши расчеты однозначно показали, что изъятие из общества и перенос во времени возможен только для субъектов с низким уровнем социальной значимости. К примеру, перенос в наше время какого-либо политического деятеля повлек бы изменение будущего, а следовательно, мог бы уничтожить нас. С вами такого произойти не могло, вы не оказывали никакого влияния на свое время. Еще раз прошу прощения, но факты…
– Лишние, значит, – задумчиво повторил Веденеев. И внезапно расхохотался: – Эх, профессор. Ни черта вы все-таки не поняли. Мы там – где нужны. Группа, становись! В настоящее – шагом марш…
А у ворот проходной древний седой старик тщательно замазывал надпись «резервация зеленых козлов» и тихо сквозь слезы твердил:
– Простите меня, сынки. Глупый я был, молодой и глупый.
Дежурные по планете
Екатерина Чистякова
Старик
На пустыре за домами в кои-то веки стояла тишина. Несколько мальчишек разного возраста, рассевшись кружком на ярко-зеленой, какая бывает только в начале лета, траве, увлеченно следили за руками игроков, еще не выбывших из кона.
– Орн, Орн, иди сюда!
Худой черноглазый паренек лет четырнадцати нехотя оторвался от игры и обернулся на крик.
– Потом, Ларс! – отмахнулся он от невысокого светловолосого мальчишки, едва не приплясывающего от нетерпения. Тот указал рукой на узкий проход между домами.
– Ну давай же, там старый Пар! Пошли, устроим потеху!
Услышав это, Орн поднялся и пошел к другу, оставшиеся игроки, переглянувшись, побросали камушки и, радостно гомоня, побежали за ним.
Двор был большой и чистый, маленький фонтанчик в его центре окружали аккуратные высокие клумбы, пестревшие всеми цветами радуги. Толстые серые голуби вальяжно прохаживались по белым плитам. На лепившихся к стенам крытых галереях несколько женщин развешивали белье, оживленно переговариваясь между собой. Они бросали недовольные взгляды на стайку детей, окруживших сгорбленную фигуру, но, хотя и знали, что произойдет дальше, вмешиваться не стали. Пусть уж лучше шалят по-своему, чем начнут отрывать матерей от дел, вопя на весь двор и мешаясь под ногами.
Старик, медленно переставляя костыли, брел вдоль стены к темному проему двери. Штанины сильно заношенных, местами залатанных порток странно колыхались при ходьбе; из-под них, издавая глухой стук, выглядывали две деревяшки, довольно не похоже изображающие ступни. Водянисто-голубые глаза с покрасневшими веками смотрели под ноги. Сорванцы подбежали к старику и, кривляясь, начали на все лады передразнивать его походку. Лучше всего это получалось у Ларса, он шел за Паром след в след, копируя каждое его движение. Мальчик скособочился и скривился, подражая выражению лица старика, и получилось настолько похоже, что мальчишки зашлись от хохота, а женщины на галереях, не выдержав, прыснули.
Старик оглянулся и встретился глазами с Ларсом. Тот радостно оскалился в ответ и, показав Пару язык, заорал непристойную песенку, тут же на ходу и сочиненную. Мальчишки, гогоча, подхватили дурацкий стишок и запрыгали вокруг.
Пар остановился и приподнял костыль, намереваясь перехватить его поудобнее.
– Спасайся, кто может, у него меч! – выкрикнул Ларс и в притворном ужасе отпрыгнул от старика, вызвав новый взрыв смеха.
Пар хрипло закашлялся и вдруг, уронив костыль, оперся рукой о стену.
– Он сложил оружие! Он сдается! – радостно выкрикнули сразу несколько голосов.
Но охладить пыл разошедшегося Ларса оказалось не так-то просто. Подбадриваемый смехом и восхищенными взглядами ребятни, он подхватил костыль и отскочил от Пара. Старик, не двигаясь с места, посмотрел на дверь, темнеющую совсем рядом.
– Отдай, мальчик, – сипло прокаркал он, переводя взгляд на Ларса. А тот, приняв горделивую позу и размахивая костылем, орал:
– Я победил! Теперь это – мой трофей!
Вдруг Ларс замер, хитро улыбнулся и, захваченный какой-то новой мыслью, сказал:
– Ладно, бери, – и протянул костыль Пару.
Старик нерешительно потянулся к нему, едва не упал и неловко взмахнул руками, с трудом выравниваясь.
Мальчишки перестали смеяться и с любопытством смотрели, что будет дальше.
– Ларс, хватит, – негромко сказал Орн, – отдай.
– Нет, пусть сам возьмет, – заупрямился Ларс, раздосадованный непрошеным вмешательством друга.
– Что тут у вас? – рявкнул сзади грубый голос. Мальчишки резко обернулись и порскнули в стороны, освобождая место внушительной фигуре Ольдена, вышибалы из таверны. Ларс вжал голову в плечи и быстрым движением сунул костыль старику.