Испытание чувств
Шрифт:
— Этот дом слишком велик для меня, — произнес Джон, когда они обошли флигель, в котором помещалась спальня огромных размеров, снабженная отдельной ванной комнатой и гардеробной, — все мои «игрушки» уместились в рабочих комнатах.
Мэгги с удовольствием отметила про себя, что кабинет, приемная и комната для осмотра больных выглядели теперь очень современно. Обставленные удобной мебелью, хорошо освещенные, помещения эти уже не казались такими внушительными и пугающими, как раньше. Кое-где в специальных стеклянных витринах были расставлены собранные Джоном старинные
Казавшиеся такими интересными для Мэгги, витрины эти вскоре наскучили девочкам, и сестры пустились в обратный путь к центральной части этого гигантского дома. Пока голоса девочек еще раздавались из комнат, Джон продолжал рассказывать Мэгги о том, как последние владельцы перестроили солярий, чтобы увеличить площадь для его рабочих комнат, и даже устроили новую, больших размеров ванную комнату, которая оказалась значительно удобнее прежней.
— Чистый мрамор, — с гордостью произнес Джон, открывая перед Мэгги дверь и отступая назад, чтобы пропустить ее внутрь ванной. Мэгги не особенно интересовалась тонкостями водопроводного дела и предпочла бы бегло оглядеть ванную снаружи и пройти мимо, но Джон почти грубо втолкнул ее внутрь. Затем он последовал за ней и запер дверь.
Мэгги вздрогнула и обернулась, с ее губ уже готов был сорваться вопрос, но у Джона, видимо, были свои понятия о том, что должны делать ее губы. Он нежно заключил ее в свои объятия:
— Мэгги… — выдохнул он. — О, Мэгги!
Он запустил пальцы в ее волосы, и во все стороны полетели шпильки, но они уже не могли прервать поцелуя.
— Итак, — проговорила Мэгги, оправившись и встряхнув головой, — следует ли понимать это так, что последние двенадцать часов ты скучал по мне?
— Скучал по тебе?! — Он возмущенно воззрился на нее. — Да я места себе не находил! К тому же разве прошло только двенадцать часов? Мне кажется, это была целая вечность!
Мэгги взглянула на наручные часы и покачала головой. Повертев в руках пуговицу на его рубашке, она произнесла:
— Даже чуть меньше. — Бог мой, Мэгги, — простонал Джон, притягивая ее к себе. — Как ты можешь быть такой холодной, такой бесчувственной? Каждый раз, как мы входили в какую-нибудь комнату, где была кровать, мне хотелось выгнать девочек, затащить тебя на постель и просто-напросто изнасиловать! Один только вид тебя в моей спальне, когда ты водила рукой вверх-вниз по деревянным стойкам кровати, возбудил меня настолько, что я почувствовал себя еще хуже, чем сегодня утром, в церкви. Еще спасибо нашим просторным церковным одеяниям, а то бы все увидели, что ты со мной делаешь!
«Неужели это было бы так плохо?» — хотела спросить Мэгги, но Джон уже снова целовал ее.
— Это было нечестно, так смотреть на меня в церкви, — прошептала Мэгги после некоторой паузы.
Он поднял голову и посмотрел ей в глаза:
— А ты думаешь, честно было стоять с таким благочестивым видом, сложив руки на груди, словно какой-нибудь херувимчик, и буквально раздевать меня взглядом!
— Не было этого!
— Было, было.
— Ты что, затащил меня сюда, чтобы спорить?
Джон улыбнулся, поцеловал мочку уха, затем и шею и, наконец, губы.
— Я затащил тебя сюда потому, что не мог больше сдерживаться, а мне не хотелось смущать детей.
Мэгги вздохнула:
— Кстати о детях…
Голоса девочек, зовущих Мэгги и Джона, зазвенели в коридоре.
Поспешно проведя рукой по волосам, Мэгги отперла дверь ванной, приложила палец к губам и вышла в коридор.
— Я здесь, девочки, — громко произнесла она. — Я… э-э… зашла поправить прическу.
Джолин с удивлением посмотрела на нее:
— Мам, но ты сейчас совсем лохматая.
Мэгги пожала плечами.
— Ты же знаешь, как трудно привести в порядок мои непокорные волосы.
На вопрос Энди о том, где ее папа, Мэгги снова пожала плечами:
— Думаю, он скоро появится. Вас послала миссис Виздом? Обед уже готов?
В тот день Джон не пришел на репетицию хора, и Мэгги не видела его до вторника, когда он заехал к ней около двух. Он вошел в дом и, ничего не говоря, принялся целовать ее. Не помня себя, Мэгги потащила его в свою спальню и буквально набросилась на него, впрочем, он совершенно не сопротивлялся.
В среду он влетел к ней через минуту после того, как школьный автобус увез Джолин. Мэгги была еще в халате, накинутом на ночную рубашку, волосы не причесаны. К тому моменту, когда Джону пора было уходить, они были растрепаны еще сильнее. Он улыбнулся, проведя рукой по ее голове, и сел на кровати, Мэгги же продолжала лежать среди смятых простыней.
— Да, твои волосы возьмет не всякий гребень. Ты знаешь, как трудно было мне сдержаться и не захохотать во весь голос, когда ты вышла из ванной и представила дочери такое сомнительное объяснение?
Она тоже села на кровати и толкнула его в бок:
— И это вся благодарность за то, что я спасла твою честь? За то, что ты не упал в глазах дочери?
— Мэгги… — Джон прикусил губу, потом перевел взгляд на ее ладони, все еще сжимавшие его руки, и, испустив глубокий стон, заключил ее в свои объятия. Он так сильно сжал ее, что у нее едва не захрустели позвонки. — О, Мэгги! Я… — Он вдруг на полуслове замолчал и зарылся лицом в ее волосы.
Она резко высвободилась и уставилась на его бледное, застывшее лицо:
— Что?
Он отвел взгляд и покачал головой:
— Ничего. Ничего.
Вот именно, думала Мэгги в пятницу вечером. Ничего. Ровным счетом ничего. Вот все, что она услышала от Джона за два долгих дня, прошедших с их встречи, и за две еще более длинные ночи. Тем не менее ей некогда было особенно горевать в эти дни: за это время она успела дать два интервью городским газетам и записать выступление для местного телевидения. Общая встреча всех кандидатов была назначена на первый четверг ноября, и у Мэгги было достаточно дел, чтобы не сидеть сложа руки.