Испытание чувств

Джил Джуди

— Ты так поняла мои слова? Просить прощения?

Она смотрела на него так же внимательно.

— А разве нет?

— Нет. Я просто хотел дать тебе возможность для отступления. Понимаешь, Мэгги, у меня никогда не было настоящего спасительного выхода. Я знал это. Может быть, я поступал правильно, а может быть — нет. Сейчас я знаю, что не могу изменить свое прошлое и так же не могу позволить ему разрушить мое будущее.

Моя мать все время говорила о будущем, о моем будущем, о том счастье, которого она желала мне — о том, как я буду

фермером здесь, на этих полях, на которых мечтал выращивать хлеб мой отец. Когда она умерла, я не мог здесь больше оставаться. Меня никогда не учили работать на ферме — меня приучили помогать торговцу наркотиками, и это было вовсе не то занятие, которому я собирался посвятить оставшуюся часть своей жизни. И, кроме этого, я хотел… искупить вину. Если смогу. Но я тогда верил, что в будущем мне не суждено испытывать счастье.

С Лаурой я увидел другую жизнь. У нее была такая чистая душа — она дала мне возможность снова почувствовать радость нормального человеческого существования. Я даже поверил, что это — навсегда. Потом она умерла, и я перестал верить в будущее. Надо было просто жить сегодняшним днем.

Легким прикосновением большого пальца он стер со щеки Мэгги последнюю запоздалую слезу.

— Потом появилась ты, Мэгги. Ты заставила меня не только радоваться сегодняшнему дню, но и с нетерпением ждать завтрашнего, и я снова поверил в будущее. Я хочу иметь будущее. Я хочу иметь будущее с тобой.

Он сделал глубокий вдох.

— И я хочу, чтобы наш дом был здесь, потому что здесь мои корни. — Джон взглянул на тополя. — Я не фермер, но здесь достаточно места для лошадей. Мы можем построить такой дом, который понравится нам обоим, дом, в котором наши дети будут счастливы. Я привез тебя сюда, чтобы предложить тебе все это, Мэгги, но я хотел, чтобы ты узнала, каков я на самом деле. Потому что если мы поженимся, обратного пути уже не будет. Я не просил прощения, я просто хотел объяснить. Мне не за что просить у тебя прощения, Мэгги.

Он выдержал паузу и повалил ее на одеяло.

— Пока, — мягко добавил он.

Джон увидел, как искры волнения вспыхнули у нее в глазах, и почувствовал, как закипает его кровь.

Он лег на нее всей тяжестью своего тела, и Мэгги обвила его руками.

Он запустил руки в ее волосы, закручивая их вокруг ее головы, выдергивая шпильки. Потом он перевернулся на спину, держа ее над собой, и волнистые рыжие волосы рассыпались, словно светящийся нимб, вокруг их голов.

— Может быть, за это?

Она качнула головой.

— Может быть, я должен просить прошения за то, что не предложил тебе выйти за меня замуж на прошлой неделе или даже в прошлом месяце?

Мэгги снова качнула головой. — Ты должен был предложить, но, разумеется, сам ты об этом и не догадывался, поэтому сегодня утром мне пришлось побеспокоиться обо всем самой.

— Я это заметил, — с улыбкой ответил Джон. — И, кроме меня, еще пятьдесят человек, включая наших детей. Половина города наверняка думает, что за несколько часов до этого я сделал тебе ребеночка, и ты требовала, чтобы я поступил как порядочный человек, а я, конечно, и не думал. Ты же понимаешь, что ты не оставила мне ни малейшего пространства для маневра, Мэгги Эдейр?

Она кивнула, насмешливо встретив его взгляд.

— По-твоему, я должна просить прощения?

— Ни в коем случае, — ответил он, стягивая свитер с ее плеч и отыскивая «молнию» на ее джинсах.

— Джон?

Он замер и взглянул на нее, не зная, чего ожидать. Ее глаза блеснули — он почувствовал всю ее уязвимость, но потом выражение глаз стало жестким.

— Если ты немедленно не скажешь, что любишь меня, я столкну тебя в пруд.

— Ты же знаешь, что люблю, — он улыбнулся. — Мэгги, Мэгги, ты должна это знать.

Она нервно сглотнула. На подбородке у нее появилась маленькая складочка, она покачала головой и прошептала:

— Нет, я не знаю.

— Ох, крошка! — Джон еще крепче сжал ее в своих объятиях и перевернулся — так, что она снова оказалась под ним. Он никогда не позволит этой женщине ускользнуть от него.

— Я люблю тебя, — проговорил он, зарывшись лицом в ее пышную огненную шевелюру. — Конечно, я люблю тебя. Я влюбился в тот момент, когда ты приказала Элмеру Абернефи убираться из его собственной школы.

— Но это произошло против твоей воли.

Джон поднял голову и посмотрел прямо в ее глаза, сверху вниз.

— Сначала я сопротивлялся. Это ужасно мучило меня, любимая. Не из-за моего прошлого, а из-за будущего. Наши девочки… Бог мой, Мэгги! Какая ответственность! Я должен был подумать о том, что будет, если сначала мы поженимся, девочки станут жить вместе, а потом мы… снова расстанемся. Мы же оба знаем, что совместная жизнь может и не сложиться.

Мэгги кивнула.

— Мысленно я проделала примерно тот же путь, что и ты, Джон.

— Да уж. Но ты знала, что делать.

— А ты уверен, что это то, что тебе нужно? Ты уверен, что любишь меня достаточно сильно, чтобы выносить мой характер, мое упрямство и мой, порой слишком острый язык?

— Порой? — насмешливо повторил Джон. Он широко улыбнулся. — Да. Я достаточно сильно люблю тебя. Я люблю тебя достаточно сильно даже для того, чтобы выносить то, как ты водишь машину! А хочешь узнать, как я собираюсь это доказать?

Мэгги робко улыбнулась ему в ответ и просунула руки под его рубашку.

— Да, конечно. Я очень хочу… это узнать.

— Хорошо же, — сказал Джон. — Я собираюсь попросить всех моих пациентов голосовать за тебя. Как тебе такое доказательство любви?

Она провела руками по его груди и сомкнула их у него на шее.

— Я думаю, что он сгодится, доктор, раз уж вы не можете придумать другого способа продемонстрировать свои чувства.

Джон задумался на миг, потом улыбнулся и склонился к ней, и поцелуй сказал ей все то, что он никогда бы не смог выразить словами.