Испытание
Шрифт:
Я машинально поставила пузырек на стол и бросилась, смущенная, пристыженная, словно пойманный вор, стаскивать с крючка эту злополучную куртку.
Но то ли я просто уже дошла до той кондиции, что виню себя во всем, то ли, просто, от нечего делать, но руки тряслись от дикого волнения, до гадкого «не хочу», «остановись», «одумайся».
– Ладно, я пойду, - вежливо ответил «Мой Джентльмен» и скрылся в проходе.
Нервно дернулась.
Да чтоб я больше никогда не покупала
Куртка резко слетела с крючка, неуклюжий разворот – и пузырек печально закрутился на месте, а затем и вовсе обреченно свалился в пропасть, цокнув об пол.
Все пилюли вновь разлетелись по полу.
– Инвалид, - грубо рявкнул Рене, вырвал куртку и ушел прочь.
***
(Луи)
Черт, с этой девкой я уже забыл, за чем шел! Забыл свою постель у нее на полке… Да уж, давно со мной такого не было…
Далась мне она?
Эй, что это?
– Снова собираем пазл?
Нервно дернулась, покраснела.
– Да, да… вот… видимо, судьба.
– Наверно, - едва сдержал улыбку.
Присел на корточки и принялся помогать ловить беглецов.
Вдруг девушка попыталась проделать шаги «гуськом» назад, как пошатнулась, хватаясь руками за воздух. Неуклюжее движение – и пузырек выскочил из рук, высыпая в нашу «кашу» и остальных колобочков.
Расхохотался.
Увы, не мог больше притворяться.
Покраснела. Улыбнулась.
Удивительно, как преображается человек, когда его уст касается искренняя улыбка.
Я невольно замер от умиления.
– Простите, наверно, сегодня не мой день.
– С кем не бывает, - радушно прошептал я, вновь пытаясь укротить сбежавших.
– Спасибо, что помогаете… Действительно, спасибо.
– Да полно благодарить. Вы мне вернули хорошее настроение. Это я Вам благодарен.
***
(Мария)
Пристыжено улыбнулась.
Еще пару минут – и пилюли собраны.
– Опять в пузырек? – иронически улыбнулся незнакомец.
Рассмеялась.
– Да нет, наверно, лучше мне в карман и под змейку, иначе это добром не закончится.
Я торопливо расстегнула карман кофты и немного оттопырила ткань, давая возможность свободно засыпать таблетки.
Красавчик взял меня за руку, заставляя ее застыть в одном положении, а не выплясывать от волнения.
Поежилась. От чего эти прикосновения меня пронзают током?
Тяжело сглотнула…
Покраснела…
«Джентльмен» бросил свою «дичь» в клетку. По-хозяйски защелкнул змейку, и тут же уставился на меня.
Я инстинктивно взглянула ему в глаза.
Поежилась.
То ли от смущения, то ли от искристости, высверок его ледяных глаз, мой взгляд заметался по сторонам, боясь на мгновение остановиться, вновь срастись… встретиться…
Заглянуть ему в душу…
– Спасибо…
– Не за что… - немного помедлил, - а я вот чего вернулся. Забыл у вас тут свой комплект постели.
Пристыжено улыбнулась.
– И, видимо, не зря вернулся.
– Не зря.
Вдруг за нашими спинами послышался раздраженное покашливание.
– Я принес постель, как ты и просила, - грубо прорычал Рене, и швырнул два пакета на свободную полку.
Недоволен? Злой?
Вдруг Незнакомец выровнялся. Короткий, пренебрежительный взгляд на моего спутника.
Взял с полки свой сверток и неспешно побрел по коридору.
– Спасибо, - едва слышно прошептала ему вслед и тут же торопливо встала, поравнявшись с Рене.
– Что этот придурок здесь делает?
– Не ори, и к чему оскорблять?
– Ах, мы уже его защищаем?
– Ты – идиот!
– Слышишь, девочка, ты с кем так разговариваешь?
Промолчала. Резкий рывок – злобно пнув плечом в Рене, пробивая себе путь, тут же нырнула в проход.
Возможно, туалет еще не открыли, постою в тамбуре.
НО РЯДОМ С ЭТИМ ДУРАКОМ НЕ ХОЧУ БОЛЬШЕ НАХОДИТЬСЯ!
Позор! Он меня позорит, а не я его… Хотя, стоп. Как он там часто говорит?.. «Личный» позор? Тогда и это - «его» проблемы, а я здесь не причем.
Идиот.
Буквально чуть больше десятка метров шатающейся походки, покачиваний из стороны в сторону – рванула ручку на себя. Прорычала, чавкнула и квакнула старушка – но поддалась. Победный стук – и я осталась одна.
Что же, мне не повезло. Туалет еще запетый.
Придется стоять здесь, как истукан, без «видимых» причин. Стоять и всматриваться в темень за окном.
Вот в такие моменты иногда и начинаешь жалеть, что «не куришь». Правда, никогда на эту глупость так и не поддаюсь. Уж лучше сейчас постою как дура, чем потом буду ломать голову, как от всего этого избавиться. Или, что еще лучше, мои будущие дети за это меня «поблагодарят». Дети…
Дети…
Слезы, чего вы вновь рвете мне душу?
Убийца… Я – убийца… Своего собственного дитя… УБИЙЦА!
И никто, кроме меня, в этом не виноват. Нет, не Рене, который еще «слишком молод», не мать и отец, которые настояли на этом поступке. Я И ТОЛЬКО Я – ВИНОВНА, и теперь нести МНЕ этот грех, этот крест, эту боль, всю мою жизнь. И в день, и в ночь…
Я знаю, знаю… Теперь УЖЕ знаю, что сколько бы не прошло времени, я себе это НЕ ПРОЩУ.
Я, а не кто-то иной…
Я НЕ ПРОЩУ…